Сборник "Русские идут!"

– Цвет, – согласился я, она изумительно хороша, и повторил невольно: – Цвет… еще какой цвет… Но в нашем материальном мире ценится не столько яблоневый цвет, как сами яблоки. Да и вообще – плоды.

– На что ты намекаешь?

– На бесплодие, – ответил я мирно. – Крикуны на кухне – пустоцветы. Как бы красиво ни выглядели.

– А вы, значит, плоды?

– Плоды, – подтвердил я. – Кислые, правда, но даже мелкое и кислое яблоко – лучше, чем никакого.

А про себя подумал, что пустоцветы пустоцветами, но плоды в ее окружении есть. Да еще какие фрукты! За­морские. Кто-то настойчиво ищет пути внедрения своего агента в администрацию президента. Или хотя бы установить с кем-то из его кабинета прочную связь, получать от него точную информацию…

– Значит, – спросила она настойчиво, – все, что не дает яблоко… или не даст в будущем, подлежит уничтожению? Или даст яблоко не того сорта?.. Круто!.. А ты не читал одно изречение Черчилля: «Мне не нравятся ваши убеждения, но я готов отдать жизнь, чтобы их выслушали»?

Я любовался ее лицом. Сейчас она уже не играет навязанную ей роль, а на самом деле защищает то, во что верит. Выпрямилась, гордо вздернула голову, глаза блестят, подбородок вперед, крылья тонко вырезанного аристократического носа возмущенно трепещут.

Эту фразу, приписываемую то Черчиллю, то Вашингтону, то Вольтеру, в последнее время произносят все чаще. Все потому же – красиво и многозначительно звучит! А разобраться, что пустышка, времени у бегущего человека нет. Да и кто станет разбираться?

Да хотя бы я, потому что я не из тех, кто жует пережеванное. Фраза – прелесть, образец блестящей пустышки, за которой никогда ничего не стояло реального. Но зато как звучит! И как часто ее повторяют, ссылаясь, что вот у них там демократия! Там за права, за свободы… Там жизни отдают, чтобы их противнику не затыкали рта! Эх, Стелла, где же на земном шаре такое место? Если в Англии или у юсовцев, то почему там, к примеру, запрещено раскрывать рты фашистам, куклуксклановцам, всяким там религиозным извращенцам и сектантам? А ведь это люди с убеждениями! Недавно один ублюдок засыпал мой сайт мерзейшими порнокартинками, так вот он может прикрываться этими словами и удивляться вполне искренне: почему это я не отдаю жизнь за то, чтобы позволить ему самовыражаться таким образом? И вообще, почему запрещают трехбуквенные надписи на заборах? А если пойманный скажет, что это не хулиганство, а осознанная борьба за расширение рамок русского языка? Как звучит, как звучит! «Мне не нравится… но я готов…» Классика.

Я перевел дух, напоминая себе, что передо мной все-таки красивая женщина… очень красивая. И если я с таким жаром буду думать о том бреде, что она несет, кровь будет стремиться наполнить мозг, а не… словом, могу оказаться в пикантной ситуации.

Так что надо все-таки идти по дороге жизни, подчиняясь своим здоровым инстинктам, а не на поводке заброшенной извне инфекции и подхваченной нашей больной интеллигенцией. Эти попки сами не понимают, что бормочут. Для них главное: западное происхождение и красивость фразы. То же самое с бредом насчет прав человека. Тех самых, которые трещат под ударами крылатых ракет Империи…

Я с шумом выдохнул воздух, еще раз настойчиво напомнил себе, что нахожусь наедине с красивой и очень красивой женщиной, у нее все на месте, она мягкая на ощупь, кожа нежная и шелковистая, а ягодицы вызывающе задраны кверху.

– Не слышал, – ответил я с улыбкой. – Но помню, что был «Наш ответ Черчиллю». А еще раньше был «Наш ответ Керзону». И оба раза это были достойные ответы. По крайней мере, больше спрашивать не решались.

Она открыла рот, явно для резкого ответа, уже задело, но тут же стиснула челюсти, а на губах заиграла улыбка. Приходится ладить с этим самоуверенным болваном футурологом! Что за дикость, снова грубые люди вытирают подошвы сапог о цвет российской интеллигенции…

– У тебя на все есть ответ, – сказала она натянуто.

– Бойцовская привычка, – ответил я. Повел рукой в сторону дальней полки. – У тебя, как вижу, помимо книг о кулинарии… там же и астрология?

– Я не очень люблю готовить, – призналась она с некоторым вызовом. – Знаешь ли, недостойно человеку так увлекаться желудочными интересами.

– Согласен, – ответил я, сыто икнул, погладил вздувшееся брюхо и подтвердил с готовностью: – Когда живот – это… животное. А небо – есть небо.

– Вот-вот! – почти воскликнула она. – Духовные запросы, общечеловеческие искания…

Некоторое время я слушал этот интеллигентский бред, плод ищущего разума, правда – ищущего в своей же скорлупке, панически страшащегося высунуть носишко за край скорлупки, словно там Край Мира, потом в мочевом пузыре потяжелело, я ощутил, что в человеке, судя по расчетам, шестьдесят с половиной литров жидкости. Пожалуй, пол-литра – уже лишние. Стоит цифру округлить…

– Когда земля качается под ногами, – сказал я серьезно, – многие хватаются за небо. Что вообще-то правильно. Одни – за традиционное небо с ангелами и дедушкой Богом… правда, теперь с компьютерами, куда ж без них!.. другие – за секты, Аумсенрике, астрологию, вызывание духов, Бермудский треугольник, сверкающую трубу, хренологию… не знаю, наверное, есть и такое. Много у нас диковин, земля наша велика и обильна, кого только у нас не сеют, но они каждый год рождаются в изобилии…

Она смотрела с недоумением, еще не зная, поддержал я ее или же грубо насмеялся, по своему обыкновению, а я вылез из-за стола. Кое-как подтянул выпирающий живот и направился отыскивать туалет. Там, наверное, не менее роскошно, чем в рабочем кабинете. Князья устраиваться умеют при любом режиме…

Запахи кофе заползали даже под дверь, смешивались с ароматами дезодорантов. Когда я выбрался обратно, из-за двери ванной слышался плеск воды.

Пользуясь случаем, вышел в большую комнату, огляделся. Мило, но в прошлый раз мебель была другая. А так вполне стандартный набор, словно не в квартире урожденной Волконской, а так, вполне интеллигентной потерявшейся молодой женщины…

Широкий телевизор включен. Звук приглушен, но по экрану мечутся осточертевшие на всех каналах люди во врачебных халатах. Пультик сам скользнул в ладонь, я для проверки попереключал каналы. Так и есть, сразу по трем телеканалам идет эта самая популярная в США теледрянь, о которой даже не понимают, что это – дрянь. Нет, не дрянь, это слишком резко, это просто… нечто очень простое для очень простых людей, потому и сразу по всем каналам, так как все люди – простые, и чем они проще, тем для любого правительства проще, управляемее, понятнее.

Этот сериал, естественно, собрал все мыслимые премии, его жадно смотрела вся Империя, его доснимают и продолжают показывать по всем телеканалам Империи, а теперь уже и России, снова и снова. Понятно, что за сериал… Конечно же, не о душе, культуре, искусстве или еще каких непонятных нормальному американцу трехомудиях! Всего лишь сериал о врачах «Скорой помощи». О людях, что занимаются телами. Плотью. Высшей ценностью, что есть у жителей Империи. Ценностью настолько великой, что ради нее можно жертвовать любой другой. И даже всеми вместе разом. И не колебаться, потому что это не просто высшая ценность, а для американца вообще единственная.