Сборник "Русские идут!"

– Церковь собирается устроить грандиознейший из праздников, сказал Коломиец осторожно. – По поводу двух тысяч лет со дня рождения Христа...

– Праздник, – недобро улыбнулся Кречет, – мы все в дерьме по уши, а им – праздник! Страна голодает, а они фейерверки будут пускать... Ну с кадилами, они у них вместо щутих. Паству свою благословлять... Черт, само слово-то какое оскорбительное: паства!.. Стадо, которое пасут. Поп – это пастух, пастырь по-ихнему, а мы – овцы, агнцы. Что хошь с нами делай... А это что?.. А, сводка о... Что за черт! Цифры верные?

– Перепроверено, – поклялся Мирошниченко.

– Хорошо, – произнес Кречет с угрозой, – забегали!.. Вот и говори, что все зависит от общественной формации, а от личности – ничего. Стоило только по стране узнать результаты выборов, так производительность труда увеличилась почти в полтора раза!.. А в министерствах и прочих шарашкиных конторах – впятеро. Мичуринцы!

– Страх – тоже двигатель экономики?

– По крайней мере ворье приструнит. Настоящих воров это не остановит, но присмиреют любители тащить чужое, чувствуя безнаказанность. А таких у нас девяносто девять процентов.

Забайкалов пересел за стол к президенту, слушал, сказал рокочущим баском:

– Господин президент, на мой взгляд, все еще недостаточно говорится о целях НАТО. Рекламу женских прокладок за день вижу раз двенадцать, а выступление наших пропагандистов... скажем так, разъяснения, услышал только однажды. А очень важно твердить, что если в средние века войны еще могли начинаться за идею, за веру, за отвоевание Гроба Господня, то в практичный двадцатый век воевали только по причинам экономическим. Нужна территория, нужна нефть, нужны природные богатства других стран... Россия – самая богатая природными ресурсами страна в мире. У нас самая громадная территория. Нефти больше, чем в арабских странах, золота и алмазов больше, чем в ЮАР, леса... да ладно, сами знаете!.. А под боком голая Европа, где нет ни одного дерева, которое росло бы само по себе, не было посажено человеком. И где уже давно нет ни угля, ни нефти, ни черта нет. А вот Европа посматривает на наши земли голодными глазами, Америка же подзуживает, поддерживает деньгами, войсками, сколачивает военный союз и спешно, пользуясь нашим временным упадком, спешно продвигает свои армии к нашим границам. Это надо твердить, твердить!

– Я прослежу сам, – пообещал Кречет.

– Господин президент, стоит упомянуть про уверения НАТО не нападать на Россию. Понятно, что намерения и интересы здесь расходятся. И тоже понятно, чему НАТОвцы отдадут предпочтение: обещанию не нападать или все же жажде захватить наши богатства.

– Спасибо, – кивнул Кречет. – Их обещание не нападать слишком напоминает мне нашу молодость, когда постепенно раздеваешь какую и все твердишь, что ей нечего опасаться, что не трону, что это просто так... Уже совсем разденешь, а все успокаиваешь, что не трону, мол...

– Да, – согласился Забайкалов. – Теперь нас поимеют похлеще, якс вы, Платон Тарасович, ту спелую дуру.

Кречет поморщился, он общался не только со спелыми дурами, но лишь пожал плечами:

– Я что, я по благородному... Даже свет выключал, как было принято. А нас поимеют скоком, у всех на виду. Всей Европой! А то и всякими там япониями, мексиками и даже кореями... Не так ли, Степан Бандерович?.. Что вы там стоите у дверей, как сирота?

Коломиец развел руками:

– Да подевреиваю Когана. Вопрос к нему есть, а у него живот схватило, убежал...

– Под... под... чего? – не понял Кречет.

Коломиец огляделся по сторонам, приглушил голос:

– Не могу же сказать, что поджидаю? Как-то неловко по отношению к коллеге. Вдруг обидится? Не скажет, но обидится? С министром финансов шутки плохи! Вдруг зарплату задержит, как шахтеру?.. А с НАТО вы гадостно правы, Платон Тарасович. Серость и тупость наступают по всему миру. Чего стоит, когда НАТО высаживается то в Африке, то в Сербии, то в Албании!.. Да, волнения утихают, наступает покой... Не скажу – могильный, но покой сытого тупого скота со жвачкой во рту. Американский покой, силой навязанный всему миру!.. Беда в том, что таких же ленивых в любом народе все же большинство. А большинству без разницы какая власть, какая вера, как Отечество называется на этот раз... Лишь бы жвачка, лишь бы работать поменьше, а получать побольше. Меня страшит, что и у нас, в России, если поставить этот вопрос на голосование... на референдум, как теперь говорят, то простой народ может проголосовать за то, чтобы отдать всю страну Америке, просить ее высадить у нас миротворческие силы!.. Мол, и при демократах голодаем так же, как голодали при коммунистах. Авось, хоть американцы наведут порядок!.. Забыли, что наводить порядок призывали еще Рюрика, а потом то немцев, то французов, то евреев...

От стола справа донесся мощный вздох Яузова:

– От коганов все беды! Кстати, где он носится?

Глава 32

В дверь заглянула Марина:

– Кленовичичевского пустить?

Кречет поморщился:

– Что-то зачастил.

– У вас к нему какое-то особое расположение, – сказала Марина. – Но если скажете, поставим его на общую очередь и только в часы приема.

Кречет махнул рукой:

– Ладно, зови. Он не наглый, не злоупотребляет. Он и так переламывает себя, ибо ходит просить не для себя, для других. Он из тех, кто для себя и щепки не возьмет.

Я с любопытством наблюдал как Кленовичичевский вошел и приближался к столу всесильного президента, на лице смущение, что мешает государственным делам, в то же время убежденность в правоте, лагеря и перестройка только показали, что был прав он, а не президенты, тогда называемые генсеками, И сейчас его долг гражданина поправлять, подсказывать, даже терпеть окрики, но стараться на благо общества.

– Что на этот раз? – поинтересовался Кречет.

– Пираты, – виновато объяснил Кленовичичевский, словно пиратили его собственные сыновья. – Нас могут внести в черные списки стран, где государство совсем не борется с пиратством! А это значит санкции...

Многих передернуло, санкции больно бьют и по богатым странам, а нищую вовсе прикончат.

– Так уж плохо? – спросил Кречет.

– Ужасно, – подтвердил Кленовичичевский. – Надо принять закон о пиратстве. Пираты, книжные или какие еще, самый большой бич нашего общества!

Кречет устало заметил:

– Послушать Когана, так самый большой бич – отсутствие финансов, послушать Яузова – проклятые демократы и евреи, развалившие страну. А оказывается – пираты.

– Но во всем мире...

– Во всем мире пираты уже отпиратились и стали банкирами. А наши... Эти защитники демократии постепенно переходят на легальный бизнес.

Коломиец дернулся в благородном возбуждении:

– Защитники демократии? Мы не хотим с ними иметь ничего общего. Какие они защитники?

Кречет видел, что все подняли головы, смотрят на него. Перевел взгляд на меня, едва заметно подморгнул, мол, буду ссылаться на ваши дикие суждения:

– А кто, по-вашему, отстоял демократию, когда танки гэкачэпистов штурмовали Белый Дом?

Кленовичичевский растерялся:

– Но это всем известно... Демократы!

Кречет горько засмеялся:

– А истина-то лежит на поверхности! Да только замечать никто не желает. Именно книжные пираты, спасли демократию! Они отстояли Белый Дом!

Уже не только Кленовичичевский смотрел ошарашенно, только я помалкивал, ибо Кречет цитировал мою статью в неприметном журнале для футурологов.

– Не видите?.. Да разве с приходом перестройки и гласности хлеба или мяса стало больше? Или дешевле? Или товаров? Мы все обнищали, мы с хлеба на воду перебиваемся!.. Единственное, что улучшилось, заметьте – это книги. Да, всю жизнь по стране шел стон, что нельзя купить хорошую книгу. Обязательно надо было доставать по блату. Или покупать из-под полы у спекулянта на книжном рынке, рискуя, что тебя вместе с ним сцапает милиция! Не так?