Сборник "След зомби"

– Вы хотите сказать, что не знаете, чем занимаются выпускники «Центра Новой Медицины»? Вы ничего не слышали о кодировании, которое они проводят некоторым своим пациентам?

– Не понимаю, – пробормотал Самохин. И Тим вдруг увидел: он действительно не понимает. Сейчас, на глубоком уровне пси-восприятия, Тим хорошо различал самые тонкие человеческие мотивации. Фактически он видел, где правда, а где ложь. И Самохин ошеломил Тима искренностью своих побуждений. Возможно, он был марионеткой Проекта. Скорее всего его послали к Тиму как подсадную утку. Но все равно приятно было видеть честного и открытого человека. Хотя ситуация от этого только запутывалась.

– Вам фамилия Гаршин что-нибудь говорит? – спросил Тим с надеждой.

– Да нет…

– Гаршин Иван Иванович, тощий такой еврей, язвенник, примерно ровесник ваш. Довольно известный журналист.

Самохин отрицательно помотал головой. Вид у него был обалделый.

– Хананов? – продолжал допрашивать Тим.

Тот же ответ.

– Как вы вышли на моего отца? – спросил Тим устало.

Самохин замялся.

– Убью, – сказал Тим с чувством.

– Это вряд ли, – заметил Самохин почти с вызовом.

– Да ладно, – отмахнулся Тим нетерпеливо. – Как?

Самохин задрал глаза к потолку.

– Мне очень не хочется обсуждать с вами эту тему… – начал он.

Тим вздохнул и перебил его:

– Здесь нет «жучков». Поверьте, я вижу. И нас никто не сканирует психотронной техникой. Можете расслабиться.

– Я верю, что вы можете видеть это, – сказал Самохин печально. – Но я связан подпиской. Наш Институт – режимное учреждение. И я не имею права обсуждать с вами такие вопросы, Тимофей.

– Вы понимаете, что я могу вытащить из вас эту информацию силой?

– Догадываюсь, – кивнул Самохин все с той же печальной миной на лице. – Но мне кажется, что вы не будете так поступать.

– Правильно кажется.

Самохин протяжно вздохнул.

– Скажем так. Ваш отец сам искал помощи. Понимаете, Тим? Информация об этом дошла до моего руководства, оно заинтересовалось и поручило мне согласиться на контакт с ним. Я был надлежащим образом проинструктирован. Инструкцию я почти дословно изложил вам. Отец ваш звонил мне на днях, мы договорились о встрече. Вот, собственно, и все.

– Режимное учреждение… Ваша тема тоже закрытая?

– У нас все темы закрытые. Но я думаю, что это делается по инерции и… для самозащиты. Вы же читали эту жуткую статью в «Науке и жизни»? Академия наук совсем не такая дружная семья, какой хотела бы казаться. Опять же проблемы финансирования… И поверьте мне, Тим, ничего особенного в моей теме нет. Моя группа отрабатывает методики активизации природных способностей человека. Паранормальных способностей, разумеется.

Тим поднялся, заложил руки за спину и подошел к окну.

– Почему ваше руководство так заинтересовалось мной? – спросил он, не оборачиваясь.

– У нас работает много биоэнергетиков. Я думаю, кто-то узнал, что вы тоже… из наших. И когда выяснилось, что вы подвергаетесь гонениям…

– Это что еще значит?

– Ну, вас отказываются публиковать, вы ушли из газеты. Большинство сенсов-терапевтов от вас шарахаются.

– А-а…

– Это ведь общая проблема для всех биоэнергетиков, Тим. Даже для тех, кто занимается наукой. И я в свое время попал в весьма щекотливое положение… В молодые годы, совсем как вы. Тоже э-э… подвергался гонениям. Так что я вашу ситуацию отлично понимаю. И мое руководство, как мне кажется, тоже. Разумеется, Институт к вам обращается не из голого сострадания, нет. Вы можете для нас очень многое сделать. И для развития биоинформатики в глобальном масштабе – тоже. Подумайте, Тим.

– Ну-ну…

– А за это вам гарантируют конкретную помощь и поддержку. И вы не отказывайтесь. – В голосе Самохина зазвучали мягкие, почти отеческие нотки. – Хороших биоэнергетиков сейчас очень мало, почти все они расползлись по каким-то шарлатанским конторам. Чураются тех, кто связан с официальной наукой. Между собой грызутся. А иногда, я полагаю, оказываются втянуты в неблаговидные предприятия… И вы ведь главного не знаете, Тим. Скорее всего не знаете…

– Ну, – Тим повернулся к Самохину лицом.

– Ходят слухи… – произнес тот, потупившись. – Говорят, компетентные органы со дня на день начнут охоту на биоэнергетиков. С подачи президиума Академии наук. После этой дурацкой статьи в «Науке и жизни». А ведь журнальная публикация может служить основанием для открытия уголовного дела…

– Биоэнергоинформатика – лженаука, – вспомнил Тим. – Экстрасенсы – шарлатаны. Психотроника – афера.

– Психотроника не афера, – вздохнул Самохин. – То, что делает моя группа, – чистой воды психотроника. И у нас получается. Вы же меня видите? Ну, должны видеть. Или я ошибся, вы сейчас не используете пси?

– Допустим, использую. И что?

– Неужели не видно? Неделю назад меня э-э… Мы это называем «форсировали». Правда, это только первый уровень, мне еще предстоит несколько серьезных метаморфоз, но начало положено.

– Вы бы еще холеру выпили, – скривился Тим. – Пастер хренов.

Самохин посмотрел на Тима укоризненно.

– Не ругайтесь, – попросил он. – Я же не мог положить под излучатель своего лаборанта. Я должен был сам…

– Да понятно! – Тим рубанул ладонью воздух. – Все понятно! Значит, так. Вы мне тонко намекаете, что выбора нет. Либо я прибегу к вам под теплое крылышко, либо меня возьмет за задницу КГБ.

– Ну, приблизительно так. Поверьте, Тим, вам у нас будет хорошо. Вы будете на своем месте, будете заниматься любимым делом. Отличные люди рядом, у нас прекрасная команда подобралась… А когда страсти немного улягутся, спокойно вернетесь к своей терапии. С дипломом, с деньгами, с устойчивым положением в обществе. И я не исключаю, что вы будете гораздо сильнее, чем сейчас.

– Но сначала я должен поработать лабораторной крысой… – задумчиво протянул Тим.

– Это вы утрируете, Тимофей.

Тим подошел к Самохину вплотную и, до предела «щелкнув», внимательно «принюхался». «Не врет мужик. Свято верит в то, что говорит. Аж противно, до чего искренний».

– Право же, не знаю, какие мне еще привести аргументы, – пробормотал Самохин. – Ну, например, Рябцев Владимир Владимирович очень о вас хорошо отзывался. Исключительно в превосходной тональности. Он вас просто боготворит.

– О боже! – простонал Тим. – И здесь Рябцев! Он меня преследует. Рябцев моя идефикс. Моя любимая бредовая идея!