Сборник статей, материалов и документов - Был ли Сталин агентом охранки
Шрифт:
Сенатор МАККЛЕЛАН. По-моему, мы все хотели бы знать, где он и что сейчас делает.
МОРРИС. Мы выясним, находится ли он по-прежнему там. Господин Орлов, не расскажете ли вы нам о той роли, которую
вы играли в Испании. Вам пришлось иметь дело... вы были ответственны за пересылку довольно крупного количества золота, которое Испанское правительство отправило в Москву, так?
ОРЛОВ. Ну, это была особая операция...
МОРРИС. Значит -- особая операция?
ОРЛОВ. Ведь моя основная работа в Испании заключалась в организации для Испанского республиканского правительства контрразведывательной и разведывательной деятельности против гитлеровской Германии и сил генерала Франко. Моей второй задачей была организация партизанской войны в тылу врага. Операция с золотом была единовременной акцией, которая была поручена мне лично Сталиным.
МОРРИС. Иными словами, вы несли личную ответственность за эту пересылку золота
ОРЛОВ. Так. Мне хотелось бы сказать, что об отправке испанского золотого запаса в Россию знало лишь несколько избранных лиц. После того как умер премьер-министр Испании Ларго Кабальеро, после того как умер президент Испании Асано, в Западном мире осталось всего трое, кто знает об этой операции с золотом, -- после смерти премьер-министра Не-грина осталось всего трое. Одним из них является Индалесио Прието, один из величайших государственных деятелей Республиканской Испании, бывший министр обороны. Вторым, кто знает об этой операции, был глава испанского казначейства сеньор Мендес Аспе, который потом стал министром финансов Испании, и третий человек -- я. Господин Прието -- очень пожилой человек. Мы не знаем, как долго он протянет. Так что в действительности только двое могли бы выступить в качестве свидетелей: во-первых, Аспе, который находится где-то в Мексике, и я, Александр Орлов, который сейчас в Соединенных Штатах.
Приблизительно до ноября прошлого года никаких доказательств того, что это золото было отправлено в Россию, не было, потому что расписка, выданная в Москве после того, как золото было пересчитано, находилась в сейфе бывшего премьер-министра Негрина, который не хотел, чтобы золото попало в руки Франко. Я прочел в газетах, что людям Франко удалось выкрасть или как-то иначе получить -- возможно, с согласия самого Негрина -- эту расписку и что расписка находится сейчас в руках правительства Франко. Есть подозрения, что сам Негрин, чувствуя приближение конца, решил, что в конце концов эта масса золота принадлежит испанскому народу. Правители приходят и уходят, режимы сменяются. А испанский народ остается, и испанская нация имеет право на это золото, так что было высказано подозрение или предпо
ложение, что он, Негрин, велел своему сыну передать распи-ску нынешнему испанскому правительству. Ситуация с испан-ским золотом развивалась следующим образом...
МОРРИС. Не расскажете ли вы нам о своей роли в этой операции?
ОРЛОВ. Да. 20 октября, когда я был в Мадриде, положение на фронте было отчаянным. Противник находился в двадцати милях от Мадрида. Население покидало город, и правительство считало, что Мадрид не удержать, и готовилось сдать Мадрид. В это время мой шифровальщик вошел ко мне в кабинет с книгой шифров под мышкой и с телеграммой, которую он начал расшифровывать. Он расшифровал всего несколько слов, мосле которых стояло указание, что остальной текст я должен расшифровать сам. Телеграмма гласила: "Передаю личный приказ шефа"... Ежова... И дальше следовала телеграмма от Сталина: "Вместе с послом Розенбергом договоритесь с главой Испанского правительства Кабальеро об отправке золотого запаса Испании в Советский Союз. Используйте для этой цели советский пароход. Операция должна быть проведена в усло-виях строжайшей секретности. Если испанцы потребуют у вас расписки, откажитесь. Повторяю: откажитесь подписать что бы то ни было и скажите, что официальная расписка будет выдана в Москве Государственным банком. Считаю вас лично ответственным за эту операцию. Розенбергу даны соответст-вующие указания".
МОРРИС. Значит, такова была секретная инструкция, посланная вам Ежовым. Каков был его титул в то время?
ОРЛОВ. В то время он был министром внутренних дел, главой всей советской разведки, секретарем ЦК партии и главное -- правой рукой Сталина.
МОРРИС. И вы получили инструкции от Сталина относительно действий, касающихся испанского золота?
ОРЛОВ. Да.
Сенатор МАККЛЕЛЛАН. Кем был Розенберг?
ОРЛОВ. Это был советский посол.
Сенатор МАККЛЕЛЛАН. В Испании?
ОРЛОВ. В Испании, в Мадриде.
Я немедленно отправился с этой телеграммой к советскому послу Розенбергу и застал его за расшифровкой такой же телеграммы, а в дальнем углу сидел его шифровальщик и ждал, ждал, так как могла понадобиться его помощь. Скорей всего посол тоже получил инструкцию лично расшифровать эту телеграмму. На другой день, или через день, у меня была встреча с нашим послом Розенбергом и испанским министром финансов Негрином, который потом стал премьер-министром. Негрин спросил меня, сколько потребуется людей для проведения этой операции. Я сказал, что проведу операцию силами
своих людей -- я имел в виду наших танкистов, которые незадолго до того прибыли в Испанию.
МОРРИС. Советских солдат?
ОРЛОВ. Да, советских солдат.
Оттуда мы отправились в испанское... из нашего посольства
мы отправились в испанское министерство финансов, где Не-грин, министр финансов, представил меня шефу испанского казначейства сеньору Мендесу Аспе.МОРРИС. А Негрин понимал, что происходит?
ОРЛОВ. Да, Негрин понимал, и всего три члена правительства знали об операции. Больше никто из кабинета министров не знал. Это были: премьер-министр Кабальеро, министр финансов Негрин и президент республики Асана.
МОРРИС. Могу я тут прервать вас, господин Орлов? С советской точки зрения золото брали у Испанского правительства на хранение или просто увозили?
ОРЛОВ. Оно отправлялось на хранение.
МОРРИС. Таково было намерение Советов в то время?
ОРЛОВ. Да, таково было намерение Советов в то время, и должен сказать, что и посол Розенберг, и я, мы были потрясены, когда нам сказали, что испанское правительство готово доверить Сталину все сбережения испанского народа -- Сталину, которого мир уже успел раскусить, человеку, который в действительности не заслуживал никакого доверия.
Сенатор МАККЛЕЛЛАН. В какую сумму оценивалось золото?
ОРЛОВ. Трудно сказать. По-моему, около... оно оценивалось между 600--700 миллионов долларов. По-моему, там было около 600 тонн. Хочу подчеркнуть, что испанское правительство в то время было коалиционным правительством, состоявшим из лидеров различных партий, и полностью все не контролировало, потому что было много неподконтрольных партий, много армий. У анархистов была своя армия. Я откровенно сказал министру финансов Негрину, что если кто-то узнает об этой акции, если анархисты захватят моих людей, русских, с грузом испанского золота, они перебьют моих людей, произойдет грандиозный политический скандал на весь мир, и это может даже вызвать внутреннюю революцию. Вот я и предложил, я попросил Негрина, выдать мне от имени испанского правительства доверенность на фиктивное имя, назвав меня представителем Банка Англии или Америки, потому что тогда, как представитель Банка Англии или Банка Америки, я смогу сказать, что золото отправляется на хранение в Америку, а сказать, что оно отправляется в Россию, было бы опасно, так как это могло вызвать восстание. Негрин не стал возражать. Он решил, что это хорошая идея. Я более или менее прилично говорил по-английски и мог сойти за ино
странца. Так что он выдал мне доверенность на имя Блэксто-уна, и я стал представителем Банка Америки.
МОРРИС. Вам была выдана доверенность на фамилию Блэкстоун из Банка Америки?
ОРЛОВ. Да. Блэкстоуна. Согласно приказу я должен был погрузить золото на русский пароход, но я решил разделить риск и погрузить его на столько судов, сколько смогу зафрахтовать. Я зафрахтовал для этой цели четыре советских парохода, которые находились тогда в испанских портах.
Сенатор МАККЛЕЛЛАН. Находились для какой цели?
ОРЛОВ. Четыре советских парохода находились тогда там, в испанских портах, после того как выгрузили вооружение и продовольствие. И я отправился в Картахену, испанский порт, где золото было сложено в большой пещере, вытесанной в горе. Я попросил правительство дать мне 60 испанских матросов для погрузки золота. Испанские матросы 3 ночи и 3 дня находились в этой пещере. Они отлично понимали, что было в ящиках, потому что там были еще большие мешки, обычные мешки, наполненные серебряными монетами, и матросы понимали, что это их казна. Но они не знали, куда отправляют золото -возможно, в другой испанский город. Три ночи происходила погрузка золота и транспортировка его в ночное время, в полной темноте, к пирсу, где его грузили на советские пароходы. А днем испанские матросы спали на мешках с серебром. На второй или третий день произошла массированная бомбардировка, и кто-то заметил, что если бомба угодит в соседнюю пещеру, где хранятся тысячи фунтов динамита, нас всех разнесет на куски. Серьезной проблемой было здоровье Мендеса Аспе. Он был человек очень нервный. Он сказал нам, чтобы мы прекратили погрузку, так как можем все погибнуть. Я сказал ему, что этого нельзя делать, потому что немцы будут все равно бомбить гавань и потопят корабли, так что надо продолжать. Тогда Аспе сбежал, оставив вместо себя своего помощника, очень славного испанца, который и вел счет золоту. В первый день наши подсчеты совпадали, но после того как Мендес Аспе уехал и счет продолжал вести этот чиновник, наши цифры стали разъезжаться. Когда погрузка была закончена, шеф казначейства Мендес Аспе пожелал сравнить свои цифры с моими. По моим подсчетам мы погрузили 7900 контейнеров. По его подсчетам -- 7800. Разницу составляла поклажа двух грузовиков, так как каждый грузовик, согласно данной мне инструкции, вез 50 ящиков. А каждый ящик весил около 125 фунтов. Я побоялся сказать Негрину мою цифру, потому что, скажи я ему, что у нас на 100 ящиков золота больше, чем он думает, а потом окажись, что его подсчет правилен, мне пришлось бы отвечать за 100 ящиков золота. Гак что я ему ничего не сказал, но телеграфировал в Москву