Сборник. Бездушный 1. Компиляция

«Совсем что ли рехнулись, так орать? — в первое мгновение подумал эльф, ещё толком не проснувшись. — Да что они опять не поделили?!».

Увы, реальность оказалась во сто крат кошмарнее, чем он себе представлял.

— Что случилось? — спросил он ближайшую к себе эльфийку, застывшую столбиком, как суслик у норки.

— Про–окля–атые, — заикаясь, ответила та. — Они здесь.

В одно мгновение сон сошёл с полусотника. Он вскочил со спальника, подхватил лёгкий щит, надел шлем и побежал к границе лагеря. Врагов он увидел задолго до того, как оказался среди воинов, жиденькой цепочкой окруживших беженцев. Да и сложно не увидеть многометровых энтов, которые вышли на край пожарища из–под крон деревьев.

— Нам конец, командир, — хмуро сказал его заместитель десятник Льяс Тоннэн.

Полусотник это видел и сам. Только там, куда достигал его взор, стояли пятнадцать энтов и не меньше полусотни крупных боевых химер, похожих на потомство ласки и рогатой змеи. Одна такая, если ворвётся в толпу беженцев, устроит кровавую бойню. К ним стоило приплюсовать несколько десятков проклятых эльфов, вооружённых мечами и луками. Пусть с возрастом острое зрение старого стражника стало сдавать, но из–за небольшого расстояния между эльфами и проклятыми, он отлично видел особые знаки на неприятельском оружии. Такие позволялось носить лишь истинным Мастерам, десятилетиями оттачивающим воинские техники. Этих воинов хватит десятка, чтобы вырезать все три сотни бойцов охраны.

— Чего они ждут?

— Не знаем, — произнёс Тоннэн. — Появились пять минут назад, просто выйдя из леса со всех сторон. И стоят.

— Дозорные? Патрули?

— Никто не вернулся, связи нет.

Полусотник заскрипел зубами от ненависти к врагам и душевной боли за тех, кто стал первой жертвой миньонов осквернённых мелорнов.

В томительном ожидании прошло ещё десять минут, а потом из леса вышла небольшая группа эльфов. Настоящих эльфов, не зеленокожих уродов.

— Меня подводят глаза или там наши? — неуверенно произнёс полусотник, не сводя взгляда с приближающихся.

— Они самые, — подтвердил десятник и добавил тем же тоном, что и его командир. — Правда, моё зрение под стать вашему, господин полусотник, может и подвести.

Но нет, девять прибывших были бойцами, которые ночью держали кольцо секретов вокруг поляны среди деревьев. А вот десятый был всем незнакомым эльфом.

— Вы кто? — обратился стражник к незнакомцу.

— Малх Ниэтан, командир сотни ополчения из Дорра’Линва. До войны был третьим мастером в гильдии травников Дорра’Линва, — усталым, каким–то потухшим голосом ответил тот. Выглядел он совсем плохо. Мятая, грязная и местами порванная одежда, свежие и полузажившие ссадины и царапины на лице, всколоченные кое–как приглаженные ладонью волосы, завязанные на затылке полоской ткани. На вид ему лет сто двадцать, но вряд ли в гильдии стали бы держать на таком месте столь пожилого эльфа. Значит, невзгоды добавили ему сорок–пятьдесят лет.

— Зачем ты здесь?

— Довести до вашего командования их условия, — он вяло мотнул головой назад, подразумевая проклятых.

— Хорошо, пошли со мной, — быстро принял решение полусотник и тут же спохватился, когда подумал, что это может быть хитрый трюк врагов — подослать убийцу с амулетом или алхимической отравой, чтобы убить лидеров и командиров. — Стоп, сначала тебя обыщут мои люди.

В ответ ни слова возмущения. Даже во взгляде ничего не изменилась, всё та же тоска и равнодушие. Точно такая же реакция была в ответ на действия подчинённых полусотника, когда они профессионально проверили визитёра снизу доверху на наличие опасных сюрпризов.

— Он чист, даже иголки нет, — сообщил полусотнику Тоннэн.

— Иди за мной, — повторил стражник.

Спустя несколько минут бывший третий гильдейский мастер предстал перед лидерами отряда беженцев. От ушей и глаз прочих беженцев место беседы с гостем было прикрыто простеньким магическим пологом–куполом.

— Говори.

— Проклятые обещают безопасный проход до безопасных земель. Но для этого вы должны сдать всё оружие, доспехи, амулеты и эликсиры, если в тех есть хотя бы капля магии.

— Что?! — Мигом возмутился городской маг, который не попал на войну из–за своего возраста и слабого Дара. Магической силы мужчины хватало для нужд провинциального городка в медвежьем углу, не более. Его поддержали недовольными возгласами почти все члены совета.

— Сначала они заберут наше оружие, а потом легко убьют! — Крикнул глава торговой гильдии Комош Нлэф. — Нет уж, пусть умоются своей чёрной кровью, если хотят покончить с нами.

Полусотник чуть не плюнул под ноги, слыша, как кричат влиятельные эльфы и эльфийки, ещё несколько дней назад управляющие городом и ближайшими к нему мелкими поселениями. Мысль, что враги боятся их, потому не напали до сих пор и хотят сначала обезоружить хитрым способом, чтобы потом перебить всех, прочно укоренилась в их головах.

— Хватит! Тихо, я сказал! — повысил голос глава городского совета, и когда все смолкли, вновь обратился к травнику Малху Ниэтану. — Ты знаешь, зачем им это?

— Да. Вы не первая группа, которую я вижу. До вас встретил ещё две. Одна шла из Олинакина и была похожа на вашу, только в два раза меньше. Вторая состояла из трёх сотен, где половина были воинами. В неё входили члены одного из родов младшего Дома Льдистого Ветра — охрана, слуги, мастера и рабочие, кто оказался рядом в момент ухода отряда из имения.

— Состояла?

— Её больше нет. Они отказались принимать условия проклятых и решили принять бой. Не выжил никто, даже дети и женщины, которые не сражались.

— А другие, те горожане из первого отряда? — задала вопрос жена правителя Лимнэка.

— Большая часть отдала требуемое и была выпущена из кольца окружения. Осталось менее сотни, которые решили сражаться, — глухо произнёс Ниэтан. — Они погибли через минуту после начала боя.

Ненадолго под куполом наступила тишина. Эльфы переваривали услышанное.

— А как ты оказался с ними? — глава совета посмотрел на посланца.

— Я попал в плен, когда защищал рубеж между Дорра’Линва и Кридан’Моа…

— Проклятые не берут пленных! — с возмущением прервал его маг. — Это всем известно.

— Раньше — да. С последним захватом двух мелорнов всё изменилось. Они убивают теперь только вооружённых противников, враждебных им магов и тех, кто всячески оказывает им сопротивление. Но почти не трогают женщин и детей, если те не воины или маги.

Эта новость всех ошеломила.

— Почти сразу же проклятые потащили меня с собой в лес, чтобы встречать группы беженцев из поселений, которые оказались на осквернённых землях, — продолжил травник, не обратив внимания на грубый поступок городского мага.

— Почему ты?

— Не знаю. Может, потому, что сумели найти моих родных и их тоже взяли с собой?

— Они там, у них? — тихо сказала эльфийка.

— Да. Жена и родной племянник. Сына, которому исполнилось двадцать в этом году, они убили. Если я откажусь выходить к беженцам, или останусь с ними, то есть вами, сражаться против них, то они обратят их в себе подобных на моих глазах.