Сборник. Бездушный 1. Компиляция

Я даже не думал слушать дальше, в надежде узнать нечто интересное. Не обучен вот так сходу реагировать на окружающую действительность. И состояние было таково, что организм взял на себя часть функций ещё до того, как сознание заработало на всю катушку.

В палате сейчас вместо моего соседа находились трое незнакомцев. Пара мужчин в распахнутых белых халатах, под которыми виднелись обычные костюмы-двойки, и женщина в розовом медицинском костюме, состоящем из штанов и курточки, ну или блузки. Ну, не знаю я, как правильно называются детали такого медицинского одеяния. Пара мужиков – это явно следователи или кто-то из безопасников игровой компании. А женщина – это врач, только незнакомая мне. Пытали – а по-другому и не скажешь – меня совсем другие, её среди них не было. Выглядела она на тридцать с маленьким хвостиком, высокая, чуть-чуть полная, с крупной грудью, сильно натягивающей верхнюю часть медицинской формы. Очень милая на лицо, которое было украшено минимумом косметики. Вместо красящей помады женщина использовала прозрачную гигиеническую, придававшей губам небольшой блеск. Вроде бы отсутствие украшений и броской косметики входит в дресс-код в подобных заведениях? Если не ошибаюсь, то понятен её внешний вид.

«Представляю, как она будет выглядеть, если посетит салон красоты, - мелькнула в голове мысль. – Лет десять скинет и превратится в ангела».

– Здравствуйте, как себя чувствуете? – дежурно улыбнулась мне она.

– Здравствуйте. Слабость, вялость, спать хочу, немного болит голова, - ответил я ей, прислушавшись к своему организму и прогоняя прочь из головы лишние мысли. – А сколько сейчас времени? И хотелось бы поскорее поговорить со своими родителями.

– Родители в курсе, что с тобой всё в порядке, - вклинился в наш разговор один из мужчин, по голосу это был Второй. – Этого достаточно.

– А ты кто такой? – вежливо спросил я его.

– Вы.

– То есть? – я приподнял верх бровь.

– Не нужно тыкать человеку, кто старше вас по возрасту и положению.

– Про положение я не в курсе, а что до возраста, - всё так же вежливо продолжил я беседу, - то ты сам же начал беседу с тыканья. Я, как воспитанный человек посчитал, что это твоя любимая манера общения, которой отдаёшь предпочтение и чтобы не обидеть, решил принять её. Манеру, в смысле. Хотя честно скажу, - я коснулся правой ладонью своей груди, - что для меня это неприятно. Родители и школа воспитали так, что к незнакомцам необходимо обращаться на «вы».

Мужик с каждым новым моим словом становился всё краснее и краснее.

– Я старший следователь Красногорского отделения следственного комитета, - ответил он, достал красную книжечку, развернул и дал мне несколько секунд, чтобы ознакомиться с её содержанием. – Теперь в курсе, с кем общаешься?

– Хм, мне кажется, вы её украли у настоящего следователя и вклеили свою фотографию, -задумчиво и демонстрируя лицом сильное сомнение, ответил я ему, - буквально перед последним погружением в вирт, из-за которого я оказался в больнице, видел выступление вашего министра, который говорил о некоем очень старом законе, который не отменён до сих пор. В нём предписывается любому сотруднику вести себя с гражданами вежливо и тактично, не нарушая их прав, религиозных взглядов и что-то там ещё…

Меня прервал сдавленный смех докторши. Она сидела не менее красная, чем следователь, но это было вызвано не злостью, а с трудом сдерживаемым весельем.

– Так, всё, прошу меня не перебивать или я вас выставлю вон, Илья Вениаминович, - сказала она Второму. – Имею на это полное право. А что до вас, Игорь, то вы проспали тридцать часов. Голова болит из-за применения лёгкого снотворного, так как вам требовался отдых. С родителями я свяжусь прямо сейчас. Думаю, что как только закончится ваш разговор с сотрудниками следственного комитета, они уже будут в больнице.

– Спасибо, - я посмотрел на бейджик с именем собеседницы, вставленный в специальный кармашек с прозрачной пластинкой, - Ольга Аркадиевна.

– Вы наговорились? Теперь я могу приступить к исполнению своих обязанностей? – холодно спросил Второй.

– Да, приступайте, - барственным жестом кивнула докторша.

– Вам необходимо выйти.

– Выйти? – хмыкнула она. – К сожалению, Игорю назначено особое врачебное внимание и потому оставить наедине с людьми, вызывающими у него негатив, я не могу. Вполне возможно, что вы своими вопросами или поведением спровоцируете у него ухудшение самочувствия.

Тот очень громко заскрипел зубами, когда услышал речь женщины.

– Я запомню это, - сказал он. – Ваше руководство будет поставлено в известность о таком поведении. И моё тоже.

– Надеюсь, это не угроза в мой адрес? – она повторила мой недавний жест с бровью. – А то я тут вспомнила о законе, который вышел два года уже как, в котором говорится о недопущении любого использования своего служебного положения. В том числе явные и скрытые угрозы в чужой адрес.

Следователь вновь заскрипел зубами. Меня так и подмывало вежливо сказать о том, что стоматология в наше время стоит убийственно много и даже его зарплаты может не хватить, поэтому стоит бережнее относиться к зубной эмали. Потом посчитал, что с него уже достаточно, ещё не дай бог в порыве чувств совершит какую-нибудь гадость, наплевав на все приказы и законы.

Дальнейший разговор прошёл буквально по лекалам сериального детективчика с ТВ. Шаблонные фразы, шаблонные вопросы, даже тон и лицо у следователя были такие же шаблонные, которые натягивают на себя актёры. Казалось, что звук, с которым он касался сенсорного экрана своего служебного планшета, тоже был шаблонным. Его спутник в это время вёл съёмку нашей беседы.

– Ознакомьтесь, если нет возражений, то поставьте свою подпись в графе «с моих слов записано верно и мной прочитано», - сказал старший следователь, протянув мне планшет.

Я внимательно прочитал все заполненные строчки на экране планшета, после чего ввёл свою электронную подпись. На экране тут же выскочило сообщение, что мне в личный кабинет на госуслугах отправлен файл с копией протокола беседы. И тут же планшет был практически выхвачен из моих рук мужчиной. После этого оба следователя нас с докторшей оставили одних. Что примечательно – попрощался лишь Первый, чьё имя и должность я так и не узнал. Второй, видимо оказался так задет или так давно не получал от ворот поворот от простых граждан, что даже слова не вымолвил, когда уходил из палаты.

– Игорь, сейчас я отвезу тебя на процедуры, - сказала женщина, едва за ними закрылась дверь.

– Я…

– Это просто процедуры, - улыбнулась она мне и коснулась на секунду ладонью моей щеки. – Не будет ничего из того, что пришлось тебе испытать два дня назад. Обещаю.

– Ну, если вы обещаете, то я согласен, - чуть растеряно ответил я, немного выведенный из равновесия её жестом.

И она своё слово сдержала на все сто. Причём, оба обещания. Во-первых, вскоре я увидел своих родителей и нам дали пятнадцать минут, чтобы поговорить друг с другом, поделиться новостями, планами и прочим. Во-вторых, сегодня общение с врачами произвело обратный эффект тому, который я испытал позавчера. Если тот день я сравнивал с девятью кругами Ада, то ныне я оказался в райских кущах. Осмотры, взятие анализов, массаж, несколько инъекций, после которых я почувствовал себя живчиком, вкусный обед, ненавязчивое внимание и отсутствие выматывающего ожидания в коридорах перед кабинетами. И всё это мне доставило удовольствие.

В палату я возвращался полным сил и желающим совершать подвиги. Немного подпортило эйфорию то, что меня вновь везли в инвалидной коляске, хотя я всех заверил, что могу не просто дойти до палаты, а даже добежать. Увы, не поверили или не пошли против инструкции, которая в частных клиниках будет пострашнее трудового кодекса.

Попутно я залипал на молодых представительниц персонала клиники, которых оказалось в больнице весьма немало. В каждой процедурной было минимум по одной медсестре или стажёрке. Три докторши из тех, с кем мне пришлось общаться на процедурах, не уступали своей сексуальностью больничной молодёжи.