Сборник. Бездушный 1. Компиляция

После обеда навестил девчонок, принеся каждой по термосу с кофе и чаем (кто что любил). Когда был у Анны, краем глаза глянул на спасенных из паутины, которых положили в отдельную палату и которые так и не пришли в себя. Послушал Ромку о том, что самочувствие у несчастных резко улучшилось за ночь и до прихода тех в сознание осталось день-два.

После обеда до темноты возился с «буханкой», отмывая от грязи внутри и снаружи, заменил масло и попшикал краской из баллончика на свежие царапины, которые остались после столкновения с зомби.

– Да уж, так скоро моя машина станет камуфляжной, – хмыкнул я, оценив, как бросаются в глаза свежие пятна краски, которую я подбирал в тон основному цвету кузова.

Вечером ужинал только с Машей. Анька осталась в больнице, хотя обычно поесть приходила домой.

Вот так как-то тягомотно и бесполезно прошел целый день с постоянным ощущением какого-то ожидания и мыслью, что я пропустил нечто такое-эдакое или забыл.

Было одиннадцать вечера, я лежал, закинув руки за голову, и смотрел с кровати в окно на яркие звезды и кусочек лунного кольца. Спать совсем не хотелось. Через стенку иногда доносились едва слышимые скрипы кровати.

«Машке тоже не спится», – подумал я, и следом за этой мыслью табуном понеслись другие, от которых меня в жар бросило. Ситуация такая, о которой только мечтал: я и красивая девушка одни в доме. Внутренние черти подталкивали встать и зайти в комнату к девушке. Для начала просто узнать, не заболела ли, что ее беспокоит, не случилось ли чего, что она никак не может заснуть. А потом…

Додумать процесс соблазнения не дал тихий голос со стороны двери:

– Вить, ты не спишь?

Там стояла Маша, о которой я думал секунду назад, представляя ее в любимой пижаме – шортиках и кофточке из тончайшей, почти что просвечивающей, ткани розового цвета с кучей черных и белых иероглифов. Вот только сейчас она была в кружевном боди с бантиком на груди и в кружевных чулочках в сеточку.

Я сглотнул и кивнул, потом обозвал себя дураком и произнес вслух:

– Нет, не сплю.

– Можно к тебе, а то мне что-то неуютно одной? Не могу уснуть.

– Да-да, конечно.

На меня просто ступор накатил при виде приближающейся ко мне девушки в исключительно сексуальном наряде.

Только когда она присела на край кровати, коснувшись меня, я спохватился и сдвинулся к стене.

Девушка легка ко мне спиной и, пока устроилась поудобней, не раз касалась попкой и спиной моей груди и живота. От жаркого девичьего тела, от которого божественно пахло духами и страстью, я возбудился не на шутку.

Наконец она затихла, и слышно было только ее негромкое дыхание. А я как дурак лежал практически к ней вплотную, сходил с ума от желания и не находил в себе храбрости перейти к чему-то большему.

«Ну же, давай, не просто же так она к тебе пришла, – заводил я себя, – что ты как мальчик!»

Сердце забилось, как безумное, когда осторожно коснулся кончиками пальцев ее плеча и медленно повел их вниз. Под моей рукой Маша вздрогнула, напряглась и едва заметно подалась навстречу.

Я провел ладонью до бедра, на миг остановился и опустил ее на животик и дальше, в самый сокровенный уголок женского тела. Под натиском руки ее ножки чуть раздвинулись, пуская меня дальше. Вот я почувствовал, как пальцы прикасаются к мягкому, податливому холмику, ощутил влагу.

И меня как подменили.

Вся скромность, боязнь и опаска исчезли, а на их место пришла звериная страсть. Девушка отвечала тем же…

Поцелуи нежные и страстные, которые, казалось, высасывали саму душу партнера, ласки, слияние в одно целое, боль от укусов на плечах, от ногтей на спине, горячее дыхание, неразборчивые выкрики и стоны – все это слилось в один безумный умопомрачительно сладкий коктейль, который я еще никогда не пробовал.

Закончилось все только на рассвете, когда все постельное белье было скомкано и сброшено, а от сексуального наряда Маши остались несколько клочков кружев. Заснули в объятиях друг друга.

Грохот в дверь поднял нас через три часа.

– Витя! Виктор! – орал кто-то под окнами.

Мы с девушкой посмотрели друг на друга ошалевшими глазами, в которых еще не выветрился сон до конца, и мало что понимая.

– Витя, бляха-муха, да вставай же ты!

Первым делом я и Машка бросились прикрываться от взглядов друг друга. Спали-то полностью голыми, даже не накрываясь простыней, а утром при свете поднявшегося солнца мигом вспомнили про стыд. И только надев штаны (Маша закуталась в простыню и умчалась к себе), я подскочил к окну.

– Что случилось? – поинтересовался я у тезки, перегнувшись через подоконник.

– В больнице очнулись те самые, которых ты от пауков спас, и устроили дебош. Обезоружили двух парней, закрылись в комнате с санитарками. Есть раненые, тяжелые, сейчас над ними бьется Ромка.

– Я сейчас, – торопливо произнес я и отпрянул от окна. Так быстро, как сейчас, я не собирался никогда. Уже через три минуты я стоял на улице рядом с Виктором, а за мной выходили големы.

В больнице было пусто, точнее, отсутствовали пациенты и врачи, вместо них сновали мужчины с оружием.

– Где они? – обратился я к Сан Палычу. – И кого захватили?

– Клавку и… твою Аньку, – хмуро сказал он. – Очнулись сначала двое мужиков, им стали помогать, пить дали, а потом они, как ожили более-менее, обезоружили охранников и закрылись в комнате, где сидели. Ну, и вместе с ними санитарки две.

– А что хотят?

Тот посмотрел на меня, покачал головой и постучал у виска пальцем.

– Ты чего? У них язык ни на один земной не похож. Вот тебя ждали, чтобы ты вломился с големами внутрь, а то они на людей без твоей команды не нападают.

Что есть, то есть. Я после инцидента в Казачьем Засаде дал приказ големам не атаковать людей. Не хватало мне внутренних разборок или конфликта с какой-нибудь партией спасшихся землян. Людям вполне хватит вида металлических солдат с холодным оружием, чтобы воздержаться от нападения.

– Тогда я пошел.

– Вить, – мужчина придержал меня за локоть, – ты там не руби сгоряча, если вдруг что… ну мало ли, разобраться бы… да и расспросить их нужно. Когда мы еще сможем встретить местных.

– Вот и разберусь, – мрачно пообещал я.

– Вить, не дури!

– Все нормально будет, – я вынул из кармана «Осу» и показал реконструктору. – Постараюсь этим справиться.

Дверь в палату, куда поселили неизвестных, самураи вынесли одним легким ударом ноги. Да и что там двери той, обычная клееная плоская коробка из тонких реек и ДСП, покрытая ламинированной «под дерево» пленкой. Ее пятилетний ребенок легко поднимет, если без коробки.

Дверь развалилась на куски, открыв небольшую баррикаду, сложенную прямо за ней из кроватей. Несколькими секундами позже в правой стене с треском образовалось отверстие, в котором показалась фигура Дровосека, и рядом с ним, разнеся остатки стены, встал Чаппи. Перегородки между палатами состояли из тоненьких брусков, на которые были набиты листы тонкой фанеры, гипсокартона или ОСБ, а проем был заложен трехсантиметровым пенопластом или минеральной ватой (некоторые перегородки и вовсе были в один лист в целях экономии материала). Так что для големов пройти сквозь больницу от стены до стены, не пользуясь дверьми, не составило бы труда.