Сборник. Бездушный 1. Компиляция

Аня обернулась, провела по мне взглядом, на миг вроде как задумалась и потом поинтересовалась:

— Витя, ты себя хорошо чувствуешь?

— Отлично, — сказал я ей и посмотрел затем на управляющую. — Спасибо, Лина. Твое средство мне помогло. А то бы так и продолжал сейчас мучиться.

— Не за что, господин, — ровным тоном ответила та. — Но больше у меня таких зелий нет, — полуэльфийка посмотрела на мою жену. — Если только прикажете вы мне их достать. Или что–то иное.

М-да, намёк только полный дурак не поймёт: Ане теперь даже не стоит подходить к рабыне с любой просьбой, так как та будет её игнорировать до момента, пока я ей не отдам соответствующий приказ. Вот же… женщины, любят они находить себе (и другим) проблемы на ровном месте.

— Лина, ты можешь идти, — отпустил я управляющую. — Ещё раз спасибо за зелье.

— Это был мой долг, господин, — всё тем же ровным, без каких–либо эмоций, тоном ответила она, затем слегка поклонилась и вышла из дома.

— Вот зачем ты на неё накинулась, Анют? — вздохнул я, посмотрев на девушку и укоризненно покачав головой.

— Мне показалось, что она отравила тебя, — девушка опустила голову, чтобы не встречаться со мной взглядом. — Тебе было так плохо, что я это как сама почувствовала… и мне стало страшно. Я побежала, хотела убить эту… твою рабыню… а потом поняла, что тебе уже лучше стало. Но я уже… того…

— Уже не могла остановиться и со злости наговорила много чего Лине, — закончил я за неё, видя, что та не собирается продолжать. — Ты уж извинись перед ней попозже, когда вы обе отойдёте.

— Хорошо, — негромко сказала та и мотнула головой. И вот тут я уловил её эмоции впервые после свадебного обряда. В них чувствовалась досада на свою несдержанность и злость на полуэльфийку, что та не предупредила о том, как действует переданное зелье. А ещё я понял, что ни за что Аня первой не сделает шаг навстречу к примирению с моей управляющей. Лину она с самого начала восприняла в штыки. Немного погодя вроде как обе девушки сумели подружиться. И вот на тебе опять — чуть до драки не дошло.

«И что с ними делать–то с такими, — мысленно поморщился я. — Ладно, пока придётся всё оставить так, как есть. Пусть идёт своим чередом, может само рассосётся».

— Что–то я проголодался. Есть у тебя что–то, чем можешь порадовать своего мужа? — сменил я тему. И подмигнул девушке.

Та в ответ фыркнула, но перемене темы обрадовалась:

— Найду для мужа штучки три хлебных корочки.

— Я тебе Буратино, что ли? — притворно обиделся я.

— Ага, — заулыбалась та. — Такой же деревянный. Пошли, покормлю тебя. Да и сама перекушу, а то что–то аппетит разыгрался не по–детски.

После плотного позднего завтрака или раннего обеда силы и хорошее настроение ко мне окончательно вернулись. Появилось желание наведаться на стройку, оценить количество и результат проделанной работы мастерами, узнать о том, что им необходимо — помощь, стройматериалы. Прерывались работы на два дня всего, в честь празднования.

Но дойти не успел — меня перехватили. Причиной помехи стал Тесак, который напросился на срочную встречу со мной по какому–то «важному делу».

— Командир, я всё сделал, — заявил он, сверкая довольной улыбкой во все тридцать два зуба.

— То есть? — нахмурился я, пытаясь вспомнить, что же такое важное он выполнил.

— То есть? — удивился он. — Командир, ты же сам сказал мне найти несколько мелких дронов для свиты нового летающего голема.

— А-а, забыл, — признался я. — С этой свадьбой всё из головы вылетело.

— Кхе, понимаю, — хмыкнул он, пряча усмешку.

— Понимает он… где дроны? С собой?

— А то ж, — кивнул он и скинул с плеч небольшой рюкзак. Из него достал три квадракоптера и вертолёт. Все явно из дорогих, но всё же детских игрушек. Коптеры были размером с мою ладонь и толщиной со спичечный коробок. Вертолет значительно больше: корпус с полулитровую пластиковую бутылку, такого же размера диаметр винтов, в высоту от днища до шайбы, удерживающей верхний винт, было сантиметров двадцать. И я не оговорился, что шайба удерживала винты: игрушка была сделана по типу камовских «вертушек», у которых на одной верхней оси располагались два больших винта, крутящихся в разные стороны относительно друг друга.

— Этот зачем? — я несильно щёлкнул ногтем по вертолётному хвосту. — Здесь даже камеры нет.

— Камера — не проблема. Зато представляешь, какая вещь будет полезная, когда вырастет, а? Собственная вертушка в дружине, да ещё не простая, а голем!

— Вырастет? — нахмурился я. О том, для чего дроноголем охотится на зверьков и птиц я не рассказывал никому. Вроде бы не говорил… чёрт, неужели во время пьянки проговорился? Для всех эта охота была зачисткой местности от грызунов, которых становилось всё больше и больше по мере роста посёлка.

— Да все в посёлке в курсе, что летающий голем отжирается на крысах и совах ночью. Там такая шайба летаетнад головой — ого–го! — поцокал языком тот. — Некоторые часовые кирпичи на посту откладывают, когда он пролетает рядом с ними.

«Так–так, а ведь я совсем махнул рукой на голема со всеми этими праздниками. Это не дело, — нахмурился я мысленно, потом попробовал связаться с ним своим созданием. Получилось без проблем. Находился он совсем рядом, в пристройке, где стоял «уазик» и иногда спал Ползун. — Пошли, посмотрим на того, кто бойцов заставил переквалифицироваться в кирпичников.

Дронголем устроился на четырехметровой высоте под самой крышей. Первоначально это был навес из металлоконструкции с арочной крышей, согнутой мастерами при помощи самодельного трубогиба, и укрытого очень толстым тёмно–коричневым сотовым поликарбонатом. Потом у навеса тем материалом, что пошёл на крышу, закрыли боковые стенки и навесили ворота с калиткой, превратив одновременно в сарай и гараж. Почему так? Просто по–другому не могу назвать постройку, где можно отыскать всё — мою машину, на которой я выбрался из зачумлённого городка, запчасти, инструмент, тяпки–лопаты, гору металлического хлама и непрезентабельное холодное оружие с такими же доспехами.

Дроноголем отцепился от металлической фермы и почти бесшумно опустился на землю передо мной. Одновременно с этим от него мне пришли образы, полного восторга, что я пришёл к нему, грусти по причине моего долгого отсутствия и лёгкое недовольство, что был разбужен в середине яркого дня.

— Хм. В самом деле, подрос, — признал я очевидное, едва бросив взгляд на голема.

— А я что говорю! — тут же сказал Жека–Тесак.

Дрон за несколько дней стал массивнее, лучи вытянулись и теперь в диаметре составляли круг явно больше метра. Винты увеличились и даже приобрели острую кромку. Алюминиевые лапки потемнели, словно металл анодировали и сделали воронение. Кроме того, они стали выглядеть роднее, что ли, если так можно сказать. В общем, от моей кустарщины почти не осталось ни следа.