Сборник.Том 2
Шрифт:
— Зажги свет, Дэниел!
Комнату затопил свет.
— Дэниел, — сказал Бейли, — мне ничего этого не надо — ни звёзд, ни облаков, ни звуков, ни деревьев, ни ветра… и запахов тоже не надо! Мне нужна темнота — непроницаемая темнота. Ты можешь это устроить?
— Конечно, партнер Элайдж.
— Ну так устрой. И покажи, как мне погасить свет, когда я захочу уснуть.
— Я здесь, чтобы оберегать вас, партнер Элайдж.
— Думается, оберегать меня ты можешь и с той стороны двери, — проворчал Бейли. — А Жискар, не сомневаюсь, уже стоит под окнами… Если за занавесками
— Да, там окна… Партнер Элайдж, если вы переступите этот порог, то войдёте в вашу Личную. Стена там нематериальна, и вы просто пройдёте сквозь неё. Свет загорится, когда вы войдёте, и погаснет, когда вы выйдете, и зрительных иллюзий там нет. Если желаете, примите душ и вообще сделайте все процедуры, как привыкли перед сном и после пробуждения.
Бейли повернулся и посмотрел, куда указывал Дэниел. Стена выглядела сплошной, но плинтус в этом месте был выше, точно порог.
— А как я что-нибудь разгляжу в темноте, Дэниел?
— Та часть стены, где она не стена, будет слабо светиться. А чтобы зажечь или погасить свет, надо прижать палец к углублению в изголовье кровати, и, если в комнате темно, свет зажжется, а если светло, то погаснет.
— Спасибо. А теперь можешь идти.
Через полчаса Бейли вышел из Личной, погасил свет и укутался в одеяло в теплой обволакивающей тьме.
Фастольф верно заметил, что день был долгим. Ему не верилось, что на Аврору он прибыл в это утро. Узнать удалось немало, а толку — никакого.
Лежа во мраке, он неторопливо перебирал в уме события дня в хронологическом порядке. А вдруг он что-то упустил? Но эта надежда оказалась тщетной.
Где он — вдумчивый, проницательный и хитроумный Бейли, герой гиперволновой драмы?
Матрац снова полуобволакивал его — он словно свернулся в теплом убежище. Бейли пошевелился: матрац под ним упруго выпрямился, а затем медленно прогнулся в лад с его новой позой.
В голове у него мутилось от усталости, глаза наливались сном, и не было никакого смысла вновь мысленно переживать пережитое, но он всё равно не удержался и проследил этот день, свой первый день на Авроре, от космопорта до дома Фастольфа, потом до дома Глэдии — и назад к Фастольфу.
Глэдия… даже красивее, чем он её помнил, но жёсткая… какая-то жёсткость в ней… Или она просто окружила себя защитной оболочкой, бедная женщина. Он радостно вспомнил, как на неё подействовало прикосновение её руки к его щеке… Если бы он мог остаться с ней, он научил бы её… дураки аврорианцы… отвратительно небрежное отношение к сексу… всё, что угодно… а это значит — ничего, пустота… стоит ли… глупо… к Фастольфу, к Глэдии, назад к Фастольфу… назад к Фастольфу.
Он пошевелился, рассеянно почувствовал, как матрац опять спружинил и начал опускаться. Назад к Фастольфу. Что произошло на обратном пути к Фастольфу? Что-то сказанное? Что- то не сказанное? И на космолете, до посадки на Авроре… что-то стыкующееся…
Бейли был в призрачном мире полусна, когда сознание высвобождается и следует собственным законам. Точно тело, летящее, парящее в воздухе, освобожденное от пут тяготения.
Оно само перебирало события, мелочи,
которые он не заметил, соединяло их… одно стыковалось с другим, входило на место… сплеталось в паутину… в единую ткань…Тут ему почудилось, что он услышал какой-то звук. Он очнулся, прислушался, ничего не услышал и вновь погрузился в полусон, чтобы продолжить нить рассуждений… но не сумел её нащупать снова.
Словно произведение искусства провалилось в трясину. Он ещё видел общие очертания, цветовые пятна. Они тускнели, но он знал, что оно там, отчаянно потянулся за ним… А оно исчезло. И он не помнил, что это было. Ничего не помнил.
Действительно ли он что-то нащупал? Или воспоминание это было иллюзорным, порождением сонной чепухи, вдруг всплывшей в смутном сознании?.. И тут он заснул.
На мгновение проснувшись ночью, он подумал: «У меня возникла идея. Важная идея».
Но он ничего не помнил, кроме вот этого ощущения, что идея была, была…
Некоторое время он лежал, уставившись в темноту. Если идея всё-таки была, со временем она вновь возникнет.
Или не возникнет. (Иосафат!)
Тут он снова уснул.
Глава 8
ФАСТОЛЬФ И ВАСИЛИЯ
31
Бейли, подскочив, проснулся и подозрительно втянул ноздрями воздух. На мгновение ему почудился какой-то незнакомый, очень слабый запах. Но это ощущение почти сразу же бесследно исчезло. Он огляделся.
Возле его кровати невозмутимо стоял Дэниел.
— Партнер Элайдж, — сказал он с обычной серьёзностью. Надеюсь, вы хорошо спали?
Бейли посмотрел на занавески. Они всё ещё были задёрнуты, но за ними во Вне, несомненно, сиял день. Чуть в стороне Жискар аккуратно раскладывал приготовленную для него одежду от туфель до куртки всё было новым и совсем иным, чем то, что он носил накануне.
— Очень хорошо, — ответил Бейли на вопрос Дэниела. — Меня что-то разбудило?
— В циркулирующий по комнате воздух был введен антисонник, партнер Элайдж. У спящего человека он включает механизмы пробуждения. Мы на всякий случай использовали дозу меньше обычной, так как не знаем реакции на него вашего организма. Возможно, её следовало бы ещё уменьшить.
— Да, ощущение было, как удар веслом под зад. Который час?
— Ноль семь ноль пять по аврорианскому времени. Завтрак будет через физиологические полчаса. — Он сказал это с полной серьёзностью, хотя человек нашёл бы тут повод улыбнуться.
Заговорил Жискар — голос у него был не таким приятным и менее богат интонациями, чем у Дэниела:
— Сэр, другу Дэниелу и мне нельзя входить в Личную. Если вы войдёте в неё и сообщите нам, что вам может потребоваться, мы немедленно принесём.
— Да, конечно. — Бейли сел, сбросил ноги с кровати и встал. Жискар немедленно начал снимать постельное белье.
— Не отдадите ли мне вашу пижаму, сэр?
Бейли колебался всего секунду. Говорил ведь всего только робот. Он разделся и протянул пижаму Жискару, который взял её, благодарно наклонив голову.