Сборник

Шло время, и довольно скоро я почти привык к моему новому миру, все больше раздумывая над этим вопросом - то есть о том, какое он имеет отношение ко мне. Стало быть, я купил - вернее, получил в подарок - талант. Я мог видеть призраков. Я мог видеть мир духов, даже его призрачную растительность. Причем все это было вполне объяснимо - я имею в виду деревья, птиц, мох, цветы и прочее. Призрачный мир - это тоже мир, он похож на наш, и значит в нем должны быть животные и растения, И я все это видел, а духи меня - нет.

Хорошо; но какую выгоду можно извлечь из этого? Нет смысла рассказывать или писать об этом мире - мне все равно не поверят. К тому же я, судя по всему, обладаю чем-то вроде монополии на контакт с призрачным миром; так с чего бы мне делиться с кем-либо?

Да, но чем делиться?

Решительно не видел я никакой выгоды для себя в этом "таланте". Мне была нужна подсказка. И вот на шестой день после того как я принял снадобье, я сооб-разил, что если и получу такую подсказку, так только в "Борговле тутылками".

Я в это время был на Шестой авеню, пытался отыскать в магазинчике "Всё за $ 5.10" что-нибудь для Джинни. Она, правда, не могла трогать вещи, которые я ей приносил, но с удовольствием разглядывала книжки с картинками и прочие вещи, на которые можно просто смотреть. А когда я принес ей книжечку с фотографиями поездов начиная с "Де Витт Клинтон", то даже сумел приблизительно установить, сколько времени она уже ждет (я спрашивал, какие поезда она видела). Вышло что-то вроде восемнадцати лет...

Так вот, я сообразил насчет "Борговли тутылками" и направился на Десятую авеню. Старикашка должен мне помочь - я чувствовал это.

Добравшись до Двадцать первой улицы, я остановился перед глухой стеной. Ничего и никого, и никаких признаков магазина. Короче, вернулся я назад, так и не узнав, что же мне делать с моим "талантом"...

Как-то вечером мы с Джинни сидели и беседовали о том и о сем, как вдруг к нам затесалась человеческая нога и повисла между нами - призрачная, слегка отекшая нога, отрезанная чуть выше колена. Я отшатнулся, а Джинни легонько оттолкнула ее. Нога согнулась от толчка, отлетела к окну и просочилась в щелку внизу, точно сигаретный дым. За окном нога восстановила свою форму, пару раз стукнулась в стекло, а потом улетела, как воздушный шарик.
– Боже всемогущий!
– выдохнул я.
– Что это было?

Джинни рассмеялась.

– Да ничего, просто одна из этих штук, которые все время летают вокруг. Ты что, испугался? Я раньше тоже пугалась, но их тут так много, что я привыкла к ним. Мне только не нравится, когда они на меня натыкаются.

– Но что это такое, ради всех мерзостей?

– Ну, просто части.- Джинни была сама непосредственность.

– Части чего?

– Людей, конечно. Глупый! Это, по-моему, такая игра. Понимаешь, если кто-то поранится и потеряет часть себя, ну, например, палец или ухо внутреннюю часть, я хочу сказать, вроде как я - это внутренняя часть той "меня", которую унесли отсюда,-так эта часть отправляется туда, где до того жил этот человек. Потом - туда, где он жил еще раньше. Она, часть эта то есть, летает не очень быстро. А потом что-нибудь случается с самим человеком, и тогда его "внутренняя часть" идет искать все, что он порастерял. И собирает себя по кусочкам. Вот, смотри!

Она выхватила из воздуха какой-то прозрачный лоскуток и зажала в прозрачных пальчиках.

Я нагнулся поближе и присмотрелся. Это был сморщенный кусочек человеческой кожи.

– Наверно, кто-то порезал палец, - спокойно пояснила Джинни, - когда жил в этой комнате. А когда с ним что-нибудь случится, он вернется сюда за этим кусочком, вот увидишь!

– Господи, - только и сказал я.
– И что, так со всеми бывает?

– Не знаю. Некоторым приходится оставаться на месте - мне, например. Но наверно, если ты вел себя хорошо и не заслужил, чтобы тебя держали на одном месте, ты должен ходить и собирать все, что потерял.

Н-нда. Признаться, я представлял себе загробную жизнь более интересной.

Несколько дней подряд я встречал унылого серенького призрака, шатавшегося по улице вверх и вниз. Он всегда был на улице, не заходил в дома. И все время хныкал. Он был - вернее, он когда-то был - никчемным человечишкой, носившим котелок и крахмальный воротничок. Он не обращал на меня внимания, как и прочие призраки, - я был невидим для них всех. Но я так часто видел его, что, если бы он ушел куда-нибудь в другое место, я, пожалуй, стал бы скучать по нему. Я решил поговорить с ним как только встречу в следующий раз.

Как-то утром я остановился у своего крыльца, стал ждать и довольно скоро увидел своего серенького. Он шел, пробираясь среди плавающих в воздухе штуковин. Его кроличья физиономия была сморщена, грустные глаза запали, но старомодный фрак и полосатый жилет были в безукоризненном состоянии. Я заступил ему дорогу и сказал:

– Привет.

Он так и подпрыгнул и убежал бы наверняка, если бы только понял, откуда идет голос.

– Спокойно, приятель,- остановил его я, - я тебе плохого не сделаю.

– В-вы кто?

– Зачем представляться? Вы меня не знаете, -сказал я.
– А теперь перестаньте дрожать и расскажите, что у вас стряслось.

Он утер лицо прозрачным платком и принялся нервно вертеть в руках золотую зубочистку.

– Боже правый,- сказал он наконец,- со мной никто не говорил вот уже много лет. Я немного не в себе, вы видите...

– Вижу,- сказал я.- Ну, не волнуйтесь так. А я просто заметил, как вы все ходите туда-сюда. Мне стало любопытно... вы что, кого-нибудь ищете?

– Нет-нет,- заторопился он. Теперь, когда у него наконец появилась возможность поговорить о своих неприятностях, он просто забыл, как испугался таинственного голоса из пустоты.
– Я ищу свой дом.

– Гм,- сказал я.- И давно?

– Давно...- Он шмыгнул носом.
– Я как-то пошел на работу - много лет назад, - а когда сошел с парома на Батарейной и остановился на минуточку посмотреть на строительство этой новомодной надземной железной дороги, вдруг раздался грохот. Господи, так шарахнуло... А потом оказалось, что я лежу на тротуаре. А когда я поднялся, то увидел, что там лежит какой-то бедняга. Представляете, вылитый я! Упала балка и - Боже мой!

Он снова сморщился.

– С тех пор я все ищу и ищу. И не могу найти хоть кого-нибудь, кто бы мне помог найти мой дом. И я не понимаю все это, что тут летает, и я никогда не думал, что на Бродвее может расти трава и...
– это ужасно.

Он заплакал.

Мне стало жаль бедолагу. Я представил себе, что произошло. Удар был такой сильный, что у него начисто отшибло память. Даже его привидение получило амнезию! Бедняга. Ведь пока он не соберет все свои "части", ему не будет покоя. В целом же случай меня заинтересовал. Подействуют ли на призрака обычные методы лечения амнезии? И если да, то что с ним будет?