Сценарий схватки

Через сотню метров мы свернули налево и покатили по широкой подъездной дороге, шедшей по периметру базы. И впереди появился разбитый "вампир" – ведомый Нэда сегодня утром. С ним никто не возился, и когда мы проезжали мимо, я понял, почему. Он выглядел так, словно в него выстрелили из гигантского дробовика: в нем было больше дюжины рваных дыр размером с ладонь, один руль высоты отсутствовал совсем; носовой ноги шасси не было. И бетон на сотню ярдов вокруг был усыпан разбросанными битыми кирпичами.

Все правильно, этого мы прикончили. Мы с "митчеллом".

– Спасибо, Кейт, – сказал Нэд.

Потом мы снова выехали на рулежную дорожку и покатили мимо первого ангара. Позади него стоял потрепанный транспортный самолет "С-47" и внутри были видны два ржавых винтомоторных истребителя без пропеллеров.

Мы миновали контрольную башню, оказавшуюся справа от нас; большое административное здание осталось слева. Впереди появился второй ангар.

Пока складывалось напряженное и неприятное ощущение, что на базе все спокойно, но она не пуста. Спокойно, потому что на ней было множество людей, которые молча и напряженно работали на своих местах, не болтаясь вокруг, стреляя сигареты и устраивая перерывы на кофе. Все были настороже и в полной боевой готовности.

Достаточно одного выстрела, или даже одного неверного движения, которое бы нас выдало, и на нас навалится сотня вооруженных мужчин.

– А где точно находится "голубка"? – спросил я и обнаружил, что говорю шепотом.

– Далеко в стороне.

– И там ничего не мешает?

– Не должно, – неохотно ответил он. – Согласно существующим приказам путь должен быть всегда свободен.

– Поезжай туда. Не очень быстро, но и не очень медленно.

Луис повернулся и пристроил на заднем сидении ручной пулемет; я вытащил из-под ног автомат и неловко выставил его вперед.

Когда миновали ворота ангара, то выяснилось, что на базе совсем не пусто и даже не тихо.

Несмотря на дневной свет, с металлических стропил ярко светили неоновые лампы. Внутрь загнали три "вампира" и с полсотни народу облепили их, как пчелы. Ангар наполнял визг и скрежет разных электроинструментов. Я немного запаниковал и чуть было не скомандовал уезжать отсюда. Но в этот момент у дальней стены я увидел свою "голубку", стоящую носом к выходу.

Нэд повернул к ней.

– Не подъезжай прямо к ней, приятель, – сказал я. Он сделал широкий круг и остановил машину рядом со стеной ангара.

Неожиданно наступила пугающая тишина. Все люди в ангаре остановились и смотрели на нас, людей, появившихся снаружи и знавших, что творится в городе.

Нэд со скрипом вытянул ручной тормоз и сказал:

– Теперь твоя очередь, приятель. Представь наших гостей.

– Выходи наружу и покажись.

Но Луис выскочил первым, его подчеркнуто воинственный прыжок закончился очень четкой стойкой "смирно", с оружием на груди. Я протиснулся мимо него и пробормотал:

– Ты не похож на настоящего военного летчика, приятель.

Потом я выпрямился и осмотрел ангар так, как это должен сделать посетитель, – медленно и тщательно. Пятьдесят человек смотрели на нас. Но именно в большом числе и заключалось наше спасение. Один человек обязательно подошел бы и задал вопрос просто потому, что не было рядом никого другого, кто мог бы его задать; когда вокруг было пятьдесят человек, каждый был убежден, что первый шаг сделает кто-то другой из оставшихся сорока девяти.

Я надеялся на это. Повторяю, надеялся.

Затем шум постепенно снова возобновился по мере того, как люди, один за другим, возвращались к своей работе.

Уитмору пришлось наклониться ко мне, чтобы я его расслышал.

– Мы никогда не выберемся отсюда, приятель. Достаточно тебе нажать кнопку, как все эти чертовы парни возьмут нас за горло.

– Это механики. Для ремонта самолетов не носят с собой оружие.

Он медленно приподнял бровь.

– И машина может быть даже не заправлена. Или с нее сняли аккумулятор.

– Это дежурный самолет генерала. Он должен быть готов к взлету в любой момент.

Все это было логично – но слишком большое место занимала надежда. Я повернулся и зашагал к "Голубке".

Луис по-прежнему стоял на страже у машины. Нэд оставался рядом с ним. Джи Би согнулась в открытой дверце, рук ее не было видно; должно быть, она держала ручной пулемет. У Уитмора был его кольт, у Луиса – автомат, и даже у Нэда в руках был его "магнум". Ладно, дойди дело до стрельбы, мне пришлось бы швырять камни.

Обходя нос самолета, я незаметно отшвырнул тормозной башмак из-под носового колеса, затем нагнулся под кончиком крыла и прошел к дверце с левой стороны. Таким образом, "голубка" оказалась между мной и честными работягами.

После "митчелла" она показалась мне неожиданно незнакомой; более низкая, немного более широкая, чистая, аккуратная и современная. Я улыбнулся: никогда не предполагал, что могу так о ней подумать. Потом мне в нос ударил знакомый запах и я узнал ее окончательно. Я засунул голову, пригнулся так, чтобы протиснуться между пассажирскими сидениями, и быстро пролез в кабину.

Садиться не было нужды. Я просто наклонился над сидениями и положил руки на ручки управления. Она начала спокойно просыпаться. На приборном щитке зажглись лампочки, стрелки приборов прыгнули с нулевых положений, покачались и успокоились. С горючим все было в порядке, напряжение присутствовало, давление воздуха было в норме – даже больше, чем раньше. Должно быть, действительно генерал распорядился ее подлатать. Я поставил ручку подачи топлива, сектор газа и триммера в нужное положение; но это было все, что я мог сделать. Следующий этап уже должен был сопровождаться шумом.

Я торопливо вернулся назад и вышел наружу. Наша компания двигалась мимо носа "голубки", скрытая от глаз работавших в ангаре. Если не считать Луиса, который все еще стоял по стойке смирно так великолепно, как никогда не смогут этого добиться в здешних военно-воздушных силах.

– Все на борт – это означает, что все должны подняться на борт, – сказал я.

Джи Би и Уитмор двинулись к самолету, Луис продолжал стоять на месте. Уголком губ он сказал:

– Друзья мои, думаю, я должен остаться.