Сценарий

Случаются трудные эпизоды, когда нужна помощь, поддержка. Порой недостаточно тёплых слов близких людей, рождается нужда в чем-то большем, чем просто уют. Хочется встретить чудо, чтобы продолжить верить в исполнение мечтаний.

В один из дней своего путешествия в поисках истины я вновь взял курс на гору. Дикая природа имеет неповторимую магию, восстанавливающую веру и боевой дух. Часто по возвращении с этих прогулок всё как-то успокаивалось внутри меня. Равновесие возвращалось ко мне, и я чувствовал, что снова готов продолжить свой путь. Но тот день стал особенным. Я по-прежнему нуждался в чём-то большем, чем просто прогулка. Я жаждал волшебства. Я взобрался на свою любимую гору, огляделся в сотый раз вокруг, насладился этой красотой, впустил в лёгкие свежесть природного воздуха. Повинуясь зову сердца, инстинкту, как угодно можно называть подобное, я опустился на колени, обратив свой взор в сторону солнца. Единственная звезда солнечной системы скрывалась за непроглядными тучами, весь день выдался пасмурным. Я начал про себя, но затем и вслух проговаривать слова благодарности Высшему за возможность оказаться в том месте, где я находился сейчас. Я рассказывал о том, что стараюсь следовать своей стезе и что учусь доверять ходу событий. В моих словах не было определенных просьб, я лишь произносил что-то исходящее откуда-то изнутри меня. Слова сами слетали с моих уст. Где-то в глубине души я молил о чуде, о проявлении волшебства, о вечном желании человека ощутить единение с Вселенной. Я прикрыл глаза и почувствовал, как начался мелкий дождик. Я улыбнулся, поскольку любил дождь и всегда считал его для себя добрым знаком. Я продолжил своё действо, однако спустя мгновение мой поток слов прекратился, я открыл глаза. Яркий свет оказался неожиданностью, и меня слегка ослепило. Сфокусировав взгляд, я увидел диск солнца, вышедший из-за мрачных облаков и освещавший мою гору. В моей душе воцарились одновременно и спокойствие и бурная радость всему происходящему. Я был счастлив. Сердце стучало в едином ритме, всё окружающее радовало меня. Примерно через минуту солнце вновь скрылось за тучами, но мне было достаточно и того, что я увидел, чем был награждён. Я встал, развернулся в обратную сторону, чтобы пойти к машине. На противоположной стороне переливалась радуга. Радуга была нашим с Дианой символом. Я тихо сказал про себя «спасибо». Душевная эйфория накрыла меня с головой, я погрузился в нирвану чувств, ход событий в очередной раз проявился необычайно ясно и указал мне на правильность выбранного мной пути. Я двигался наугад и пришел к ясности.

Вернувшись в машину, я на автомате записал всё произошедшее минутой ранее в свой айфон. Мне просто захотелось зафиксировать всё, что крутилось в голове. Пальцы вновь сами касались клавиш, я не думал о том, что пишу, текст рождался сам. Только закончив набор текста, я осознал, что впервые с того момента, когда я бросил идею писательства, я написал что-то естественное.

Испытав подобное, я нашел для себя множество ответов на свои прежние вопросы. Они были самыми разными, от воспоминаний из детства до обретенных со временем идей об исполнении своей миссии на земле. Но их объединяло одно: я всю свою жизнь так или иначе что-то писал.

3

У человека есть два пути: прожить жизнь так, как навязано внизу, либо же выбрать то, что предложено Свыше. У каждого, так или иначе, случается, и неоднократно, такой момент, когда его истинное предназначение подходит столь близко, что можно уловить запах. Важно поймать этот аромат и не упустить его, не дать пройти ему мимо и исчезнуть с годами. Напоминания будут продолжаться, но однажды их сила иссякнет. Стоит попробовать поверить в возможность уникального сценария, вернуться к обычной жизни можно всегда. Порой мы стремимся встретить такой момент, с которого, по нашему мнению, жизнь станет той, о которой мечтали. Момент под названием «однажды».

Я пребывал как раз в таком состоянии спустя несколько дней после того, как дописал свою первую книгу. По окончании набора текста на нетбуке предстояло пройтись по написанному от начала до конца. Я решил поступить следующим образом: переписать весь роман от руки. Во время рукописной работы повествование воспринималось совершенно иначе, я видел те нюансы, каких не заметил при простом перечитывании и попутном исправлении ошибок. Слова пропускались чрез моё нутро, проверка осуществлялась не разумом, скорее чувством. Этот процесс занял много больше времени, чем я планировал. Но я остался доволен проделанным. Затем настал самый приятственный для меня эпизод: перепечатывание романа с помощью пишущей машинки. Это высшая романтика. Спасибо моим друзьям, сотворившим маленькое чудо: подарившим мне на день рождения настоящую механическую писательскую машинку. Для меня игра на клавишах данного механизма сродни тому, что для музыканта значит игра на клавишах фортепиано. У каждого своя музыка.

Держа в руках напечатанный экземпляр, я в то мгновение ощутил, что это самое ценное, что когда-либо у меня было.

Вопросов по изданию у меня не возникло. Во время своей футбольной карьеры в городе на Неве я обзавелся хорошим знакомым, который имел выход на одно из весьма успешных издательств города. Одного звонка оказалось достаточно, чтобы мою книгу согласились взять «на просмотр». А ведь еще совсем недавно на просмотрах был я сам, в качестве футболиста. И думал, что обрел свое призвание. Быстро время изменило направление моей жизни.

* * *

Я ехал со своей любимой на презентацию собственной книги. Кто бы мог подумать чуть ранее, что будет нечто подобное? А оно возьми да случись.

– Быстро всё меняется, да, брат? – раздался чей-то голос вкупе с ударом по плечу.

Это был хороший знакомый по моему последнему футбольному клубу. Он мой ровесник.

– Олег, ну ты же знаешь, что я был лишь помехой в нашей команде, – одновременно с улыбкой и с долей серьезности на лице ответил я, не поворачивая головы. – Вот и решился на перемены.

– Ну в общем-то, да, так оно и было. Поздравляю, брат.

Несмотря на нелюбимые мною фамильярности в общении, используемые Олегом, встреча с ним меня порадовала. Из футбольной сферы он был, пожалуй, самым близким мне человеком. Он многое сделал для меня, когда я перебрался из Питера в столицу. Возможно, для него я тоже являлся большим другом, и это сыграло роль в том, что он приехал на презентацию моей книги.

– Дань, а у вас здесь как обычно всё, дожди да и только. – Олег не очень-то любил Санкт–Петербург.

– Ой, Олег, послушай, вся эта штука просто умело распиарена, почти как мифы про инопланетян; по серости туч твоя Москва непобедима, – отрезал я без толики обиды на его фразу.

– Ладно, давай лучше выпьем.

– Не, Олег, я как-то решил подзавязать с этим делом.

– Погоди-погоди, я че-то не догоняю… Ты – подзавязать? Я к писателю приехал или к кому, твою мать, а?

– Олег, ты же прекрасно знаешь, как я ненавижу, когда люди употребляют выражение, которое значится в конце твоего вопроса. Неужели так сложно избегать этого в общении со мной, а? А по поводу алкоголя и писательства… Знаешь, хочу показать, что можно творить, и будучи в трезвом сознании и твердой памяти, или как там правильно говорится.

– Ну как-то так и говорится.

– Ну, может, и так. Не думаю, что Автор всеобщего сценария что-то употреблял, чтоб создать мир.

– Иначе бы всё было подобно одному большому трипу? – смеясь, подытожил Олег. – Получается, спортсменом ты бухал, писателем – завязал. Нестыковка какая-то нездоровая.

– Какая есть.

– Ладно, скажи хоть, как ты? Тренер спрашивает, парни все тоже, президент клуба даже интересовался, не передумал ли ты? Все будут рады увидеть тебя снова в команде, что скажешь?

– Да не, Олег. Похоже, это все. Знаешь, мне уже не двадцать, а в футбольном плане я все еще в низах. Перспектив мало. А по факту, никаких, вероятно. С тем образом жизни, который мы вели, глупо было вообще рассчитывать на успех в этом направлении.

– Здесь не поспоришь. А если я скажу, что тобой Торпедо заинтересовалось?

– То я пошлю тебя в задницу. Потому что ты, как и я, знаешь, что это невозможно.

– А как же «невозможное возможно»?

На этой ноте наш разговор прервал приятный женский голос:

– А что, этот девиз и вправду работает? – заигрывая глазками, спросила меня Юля.

– Какой девиз? – непонимающе переспросил я.

– Ну, про возможности невозможного.

Вместо ответа я просто показал взглядом в сторону Дианы. Мои собеседники подняли бокалы, молчаливо показав, что мой ответ им вполне понятен. Ведь он и в самом деле был доступен для понимания. То, что мы когда-либо будем снова вместе с Ди, считали невозможным, наверное, практически все, кто хоть раз думал об этом.