Счастье без имени
Шрифт:
Он тоже смотрел на неё, воспользовавшись паузой. Бледное лицо, молодая совсем – моложе, чем ему показалось в ту ночь. Уголки губ были опущены, как у человека, который давно не улыбался. Тёмные круги под глазами говорили о плохом сне. Аккуратно очерченные природой губы были бескровны.
– Мы с вами знакомы?
– Нет. Я увидел вас впервые на пирсе. Вы упали, а я вытащил, – Иван пожал плечами, боясь, что сейчас снова начнутся разговоры о геройстве.
– Не помню… Где этот пирс? Что это за место? Какой город? Какой год? Сколько мне лет? Как меня зовут? Вы знаете?
–
– Нет, – она покачала головой, а потом вцепилась пальцами себе в волосы, сжала голову. – Почему я ничего не помню? Почему? Почему я была на пирсе? Как упала? Как меня зовут? Кто я? Не помню, не помню, не помню!
Иван вдруг испугался, что у неё сейчас случится новая истерика, и он подумывал о том, чтобы позвать медсестру.
Родня соседки покосилась на них.
– Тише, тише, – он невольно погладил её ногу сквозь одеяло и тут же отдёрнул руку. – Простите…
– Что со мной теперь будет? – Она не обратила внимание на его жест. – Я ничего не помню. Ко мне никто не приходит. У меня ничего нет. Я целыми днями сижу тут, пытаясь вспомнить, но ничего не получается. Неужели я никому не нужна? Сколько я здесь?
– Три дня.
– Три дня, и всем плевать! – в её голосе снова послышались визгливые нотки, и гости соседки опять умолкли, повернувшись к ним.
Иван слабо улыбнулся им, как бы извиняясь, а сам уже проклинал себя за то, что вообще сюда пришёл. На что он рассчитывал? Ждал слёз радости и благодарности за спасение жизни? Надеялся, что она расскажет ему, почему прыгнула в воду ночью в конце апреля?
– Нет, что вы, наверняка есть люди, которые вас ищут.
– Правда? – она посмотрела на него с такой надеждой, что он просто не смог ничего с собой поделать и продолжил говорить.
– Конечно, правда. Я уверен, эти люди с ума сходят от волнения. Скоро они найдут вас, и вы будете в окружении любимых…
Губы девушки скривились, и она вдруг заплакала. Тут уж родня соседки совсем не выдержала. Они позабыли про неё, с любопытством глядя на происходящее на другом конце палаты.
– Ну что вы? Не надо так… прошу вас…
Но девушка не слушала его. Тихие всхлипы сменились громкими рыданиями, и Иван окончательно растерялся.
– Бедняжка, – покачала головой дородная дама слева от соседки.
– Может, медсестру позвать? – спросил мужчина рядом с ней. Он смотрел на рыдающую девушку неотрывно, и этот взгляд Ивану не нравился.
Но медсестра и сама уже вбегала в палату со шприцем в руках. Иван поспешно встал.
– Сидите, я быстро, и она успокоится. Не пришла на укол, и вот, пожалуйста.
Иван отвернулся, когда медсестра бесцеремонно сдёрнула одеяло с нижней половины девушки. Он заметил, не без облегчения, что и гости соседки по палате опустили глаза.
– Я боюсь, что вам лучше сейчас уйти, – сказала медсестра Ивану. – Ей нужен отдых.
– Да, конечно, – он поднялся.
– Подождите! –
девушка поспешно схватила его за руку. – Вы ведь придёте ещё? Я никого здесь не знаю…– Обязательно, – ответил Иван, и тут же проклял себя за это обещание. Он жил себе спокойно, никого не трогал, а тут свалилась на его голову… – До свидания.
***
Обещание пришлось сдержать. Он пришёл к ней и на следующий день.
– Вам лучше?
– Не знаю. Руки болят, – она показала исколотые иглами для капельниц вены.
– Это пройдёт, – успокоил он её. – Скоро вы поправитесь, и вас выпишут, поедете домой…
Иван прикусил язык. Куда она пойдёт, если ничего не помнит?
Но девушка не отреагировала. Может, она была под седативными, подумал Иван.
– Можно вас попросить? – вдруг спросила она.
– Конечно.
– Назовите меня.
– В смысле?
– Имя. У меня нет имени. Меня бесит, что меня называют пациенткой. Вы тоже никак ко мне не обращаетесь. Как будто я не существую. Но ведь я есть, правда? Назовите меня.
– Хм… – Иван задумался. – А есть имя, которое вам нравится? Может, у вас есть что-то на примете? Хотите быть Зоей или Снежаной?
– Я похожа на Снежану?
– Нет.
– Тогда придумайте другое имя. Когда я пытаюсь представить, как меня звали, у меня в голове такая каша из имён, я боюсь ошибиться и не угадать. Сделайте это вы. Вы же подарили мне второй шанс.
О, ну вот. Он так старался избежать этих разговоров о его геройстве.
– Хорошо. Так, дайте подумать. – Иван склонил голову набок и внимательно посмотрел на девушку. Сегодня она выглядела чуть лучше, но всё равно была бледна и измождена. Но её глаза… никогда он не видел таких больших и доверчивых глаз. Иван с трудом отвёл взгляд. – Вы знаете, я думаю, вам подошло бы имя… Имя…
Пауза затянулась.
– Ну же! Мне всё равно. Как хотите, так и назовите. Просто быстро скажите, и всё.
– Не давите. Это дело серьёзное. Знаете, как детям имена выбирают? Копаются все девять месяцев…
– А вы откуда знаете? У вас есть дети?
– Нет.
– А у меня нет девяти месяцев. Я хочу, чтобы меня звали по имени. Назовите меня!
– Ну хорошо, хорошо. – Иван прикрыл на миг веки, а когда открыл их, снова наткнулся на взгляд каре-зелёных глаз. Она смотрела на него с мольбой. Впавшие щёки и бледность лица вдруг отозвались строками из «Евгения Онегина», так любимого мамой – «Дика, печальна, молчалива, // Как лань лесная боязлива, // Она в семье своей родной // Казалась девочкой чужой». – Таня.
Ему казалось, что такие огромные глаза не могут быть ещё больше. Но он ошибался.
– Таня… Татьяна. – Девушка пробовала на вкус своё новое имя, и Иван испугался, что ей не понравилось. Может, она сочтёт, что это имя слишком простое. А может, её так и звали? Вдруг она вспомнит сейчас всё, что позабыла? И тогда можно будет связаться с роднёй, которая заберёт её домой? И с него спадёт груз ответственности, который он чувствует. – Мне нравится. – Она улыбнулась широко и искренне. Кажется, что камень упал именно с её плеч, а вовсе не с его.