Счастье для Хулигана

— Я и сам так думал. — выпаливаю полушёпотом. — А потом увидел её, и все мои устои покатились кубарем. Но в одном я с Ди согласен. Ваши родители не помешают нам пожениться. Если не смогут принять её выбор, то пусть оставят нас в покое.

Близнецы синхронно кивают, выражая солидарность моим словам. Все мы понимаем, чем закончится эта война. Дианка будет стоять до победного, даже если ей придётся разорвать все связи и отказаться от предков. Такая уж она. Не умеет ничего делать наполовину. Так же, как и сейчас. Бесится на меня вовсю. Ураганом пролетает в коридор, засовывает в подмышку шлем, хватает рюкзак и ключи. Торможу её, когда уже дверь открывает. Она вскидывает на меня негодующий взгляд, но быстро сдувается и выдыхает.

— Я сейчас слишком злюсь, Егор. Ты же знаешь, что мне надо успокоиться, чтобы не распсиховаться окончательно. — глухо бубнит Диана, упираясь глазами мне куда-то в районе шеи. — Тем более, мне на работу пора. И тебе тоже. Люблю.

Поднявшись на носочки, чмокает в губы и сбегает. Не стараюсь удержать её или как-то оправдаться. То, что она в прошлый раз спокойно приняла это, вовсе не значит, что где-то внутри её не подтачивает. Как и после Машки. Дай триггер, и она взорвётся. Как бы Ди не вела себя сейчас, сколько бы не сдерживала свой характер, она в любом случае бомба замедленного действия.

Одну вещь я понял наверняка: пусть лучше рванёт сразу, чем будет копить злость и обиду. Возможно, стоило заставить её выговориться, но не хочу выяснять отношения перед её братьями. Да и рабочий день после ссоры не самое удачное решение. Но и это второстепенные причины. Почему я на самом деле не сделал этого? Дианка реально старается стать лучше. Перестать быть той капризной девчонкой, которая бесилась по поводу и без. Всё, что мне остаётся, принимать и поддерживать все её решения. Никогда не ставить её ниже себя. Только наравне и рядом.

Оставив близнецам ключи от квартиры, качу на работу. Валерий Павлович сегодня особо зверствует. Больше всего, кто бы сомневался, достаётся мне. С чьей подачи, гадать, конечно же, не приходится. Что бы эта белобрысая стерва не наговорила папаше, отрывается он от души. Мне даже поссать некогда, не говоря уже о том, чтобы хоть что-то затолкать в рот. И да, сука, главный приз дня достаётся… Та-да-да-дам… Егору Северову. Ночное дежурство ваше. Получите. Распишитесь.

Влад сегодня на выходном. Остальные деликатно съезжают. Кому-то кошку везти к ветеринару. У другого мама погостить приехала. У третьего, блядь, диарея. Я, конечно, не злопамятный, но сегодня выклинивает жёстко. Больше никаких подмен и прикрытия. У меня всего пара дней, которые я могу провести с Дикаркой и её братьями.

Правда, кое-чего добиться всё же удаётся. Утром смогу свалить домой на сутки. Влад согласился выйти в свой выходной, но теперь на мне кармический должок. Ну и в придачу, моя Бэха на следующую субботу. Терпеть не могу кому-то одалживать тачку, но ради одной свободной субботы готов продать душу дьяволу. Фигурально, конечно. Она уже в когтях синеокой Демоницы.

Кладу большой и толстый на все правила и таскаюсь везде с телефоном. С Дианкой весь день переписываемся. Хоть в сообщениях, но она открывается. Слишком сильно её гложет то, что по моей вине и вине её отца мы потеряли три года жизни. Я же изо всех сил уговариваю её, что это не так страшно, как кажется. В конце концов, всё пришло к тому, к чему и должно было. К свадьбе. К детям. Ди неохотно, но всё же соглашается и смиряется с таким раскладом.

— Нет смысла винить кого-то в том, что уже случилось. У нас есть будущее. Остальное значения не имеет. — выбиваю, выскочив на балкон, чтобы покурить.

— Даже не в этом дело, Егор. — настаивает Дикарка упорно. — Какое право он имеет решать за меня? И я говорю о сейчас. Я уже давно не ребёнок, а он грозит силой притащить меня домой. Где такое видано? Мне, мать его, двадцать два, и я имею право делать со своей жизнью всё, что захочу!

— И сделаешь, малышка. Он в любом случае не добьётся своего. Да и все твои церберы на нашей стороне. Прорвёмся. Просто доверяй мне.

— Всегда, любимый.

Вышеупомянутые церберы воспринимают новость о моём дежурстве в штыки, но Дианка обещает "чем-нибудь их занять". По голосу слышу, что и она расстроена, но виду не подаёт.

За весь день одна хорошая новость всё же имеется в наличии. Моя немецкая пантера готова, и завтра утром я уже буду на собственных колёсах. Не могу скрыть дурацкой улыбки от предвкушения, как заурчит мотор, когда проверну ключ. Как сожму оплетённый кожей руль. Как плавно буду передвигаться в потоке машин.

Выхожу из палаты после проверки швов и анализов пациента, которому вчера провели операцию. Дедуля во всю улыбается и благодарит, хотя я, как и остальные интерны, просто стоял в стороне и наблюдал.

Мне нравится видеть и чувствовать энергетику людей, идущих на поправку. Ещё вчера их жизнь могла закончиться, а через пару недель они уже смогут вернуться к семьям и не думать о том, что завтра для них может не наступить. Сколько бы таких людей я не встречал, каждый раз ощущаю себя запредельно охуенно. Сейчас я всего лишь крошечная частичка этой системы. Но однажды стану тем, кто держит чужие жизни в своих руках. И кто возвращает надежду тем, кто её потерял.

Было время, когда я сомневался в правильном выборе профессий. Больше нет. Если бы тот хирург, который вернул моей Дикарке возможность ходить, решил по глупости, что медицина не его, то сейчас не было бынас.

У всего есть причины и последствия. Надеюсь, что когда-то и я смогу спасать жизни и быть частью их судеб.

В самом конце своего рабочего дня звонит Диана. Она знает, что мне нельзя светиться с мобилой, а значит, это что-то важное. Ныряю в перевязочную, убеждаюсь, что там никого нет, и отвечаю на звонок.

— Что случилось? — выталкиваю напряжённо.

— Тебе не надоело меня баловать? — с улыбкой в звонком голосе бомбит она.

Я молниеносно прокручиваю в голове эту информацию и события последних пары дней, но не понимаю, о чём она говорит. Чувствую, как тело вытягивается и каменеет.

— О чём ты, Ди? — секу уже с явным таким напрягом.

— Как о чём? — хохочет Дикарка. — О букете.

Меня начинает потряхивать. Сцепив зубы, скрежещу сквозь них:

— О каком букете речь, Диана? Я тебе ничего не присылал.

Её смех резко обрывается, а дыхание слетает.

— Это не ты отправил мне розы? — теперь и в её тоне сквозит дрожь.

Если какая-то сука ещё не в теме, кому принадлежит эта девушка, то я лично втолкую это, блядь, каждому.

— Не я. Но мне бы очень хотелось узнать, что за мразь подкатывает к тебе яйца.

— Мне тоже. — сипит приглушённо, а следом чуть громче: — Подожди. Тут что-то есть. Какая-то бумажка. — пока Дианка старается найти мне мишень для убийства, судорожно перевожу дыхание и успокаиваю адски невыносимую ревность. Нихуя с собой поделать не могу. — Достала. — вскрикивает победно.