Счастье для тебя

Марк не собирался, как обычно, обращать все в шутку. Пришло время принять вызов. Сделать то, чего он избегал последние десять лет. С помощью денег и украшений эту проблему не решить. Придется ему тоже стать «реальным». Он надеялся, в нем это еще осталось.

Элли все еще пыталась вырваться. Подавив свой страх, Марк стал нашептывать ей на ухо слова утешения. Наконец она перестала сопротивляться и, зарывшись лицом в его джемпер, разразилась слезами. Марк не был застигнут врасплох. Благодаря Кэт он умел обращаться с плачущими женщинами. Как ему хотелось сделать что-нибудь, чтобы ослабить ее боль. Поделиться с ней своей стойкостью, научить ее игнорировать неприятные чувства. Возможно, если он будет крепко прижимать ее к себе, она сама получит от него то, в чем так нуждается.

Его рука застыла в ее кудрях, когда он осознал, что ему нечего ей дать. Она могла научить его гораздо большему. Решительности, способности открыто выражать свои мысли и чувства. Она умела жить, в то время как он сам прятался от реальной жизни.

Небо постепенно темнело, Элли тихо плакала у него на груди. Наконец она несколько раз судорожно вдохнула и подняла голову. На ее щеке остались красные полоски от его джемпера грубой вязки. Марк взял в ладони ее лицо и заглянул в припухшие от слез глаза.

В них было отчаяние, боль, усталость, но также проблеск чего-то еще. Они умоляли его, просили дать ей надежду.

— Расскажи мне. — Его голос был мягким и теплым.

Это было не требование, а просьба. Губы Элли задрожали, и ему на руку упала слеза. Не сводя с Элли глаз, Марк подвел ее к своей машине, открыл пассажирскую дверцу, усадил ее на край кожаного сиденья, а сам опустился на корточки и взял ее руки в свои.

Судорожно вздохнув, Элли закрыла глаза и закусила нижнюю губку. Было видно, что она подбирает подходящие слова. Затем ее светло-зеленые глаза распахнулись и уставились прямо на него.

— Это была просто паническая атака. — Ее голос был низким и хриплым от слез. — Они у меня иногда случаются… Прости.

Но Марк не удовлетворился этим. Тихий голос в его голове — возможно, голос совести — не позволял ему оставить все как есть. Что бы там ее ни тревожило, это очень важно, и будет лучше, если она все ему расскажет прямо сейчас. Поэтому он выбрал единственно верную тактику — стал ждать.

В течение нескольких минут ни один из них не произносил ни слова. Наконец Элли опустила глаза и, глядя на их сцепленные руки, тихо произнесла:

— Мои муж и дочка погибли в дорожной аварии в такой же дождливый день, как этот.

— Мне очень жаль.

Наверное, самая неуместная фраза, которую он когда-либо произносил, но ничего другого ему не пришло в голову. По крайней мере, это правда. Ему действительно было жаль Элли и ее родных, жизнь которых так рано оборвалась. Жаль, что он только сейчас узнал о ее трагедии. Он крепче сжал ее руки.

— С тех пор прошло уже почти четыре года. Мы возвращались домой с покупками. Я купила Хло нарядные розовые туфли для школьного праздника. Ей так и не довелось их надеть. Полиция сказала, двое бесшабашных юнцов гнали на предельной скорости и вылетели прямо на нас из-за крутого поворота на проселочной дороге. Никто не успел вовремя остановиться: дорога была мокрой. Произошло лобовое столкновение.

Он погладил большим пальцем тыльную сторону ее ладони.

— Ты тоже была в машине?

Элли всхлипнула, затем посмотрела на него глазами полными боли.

— Я была за рулем.

Марк снова привлек ее к себе и почувствовал аромат ее шампуня, когда она положила голову ему на плечо. Ее мягкие кудри приятно щекотали ему щеку.

— Пощупай.

Сначала он не понял, что она имеет в виду, но затем она взяла его ладонь и положила себе на голову. Водя по ней пальцами, он нащупал продолговатое углубление.

— Полицейские сказали, я ничего не смогла бы сделать, — тихо произнесла она. — Но я ничего не помню. До конца моих дней надо мной будет нависать вопросительный знак. Я не могу ни в чем быть уверена. Кто знает, что было бы, затормози я на секунду раньше или выверни руль в другую сторону.

Марк потерял дар речи. Теперь он понял, как глуп был до сих пор. Ему не следовало демонстрировать ей свои водительские навыки и гнать по мокрой узкой дороге. Это он во всем виноват.

Вздохнув, Элли крепче прижалась к нему. В последние несколько недель он часто мечтал обнять ее и поцеловать. Поддайся он сейчас соблазну, это нарушило бы хрупкое понимание, установившееся между ними. Возможно, она никогда больше ему не доверилась бы.

Элли немного отстранилась и подняла руки, чтобы смахнуть застывшие на щеках слезы.

— Прости, — прошептала она.

— Нет, я должен просить у тебя прощения. За то, что все это начал и расстроил тебя.

— Ты не мог знать.

Злость, с которой она смотрела на него после того, что произошло в саду на вечеринке, куда-то исчезла.

— Теперь я знаю, и мне искренне жаль, что я тебя расстроил. Поверь, каким бы идиотом я тебе ни казался, я ни за что бы не сделал это нарочно.

Уголки ее губ слегка приподнялись, и в груди у него что-то болезненно сжалось. Поднявшись, он сказал:

— Поехали домой.

Глава 7

Единственным источником света в гостиной было мерцающее пламя в камине, отбрасывающее на стены причудливые тени. Марк сидел в своем любимом кресле и потягивал свой любимый виски. Единственными звуками, нарушавшими тишину, были потрескивание поленьев в огне и ритмичное тиканье старинных часов в углу. Элли поднялась к себе рано, и он в одиночестве обдумывал события уходящего дня.

Остаток пути до Ларкфорд-Плейс прошел в полном молчании, но это было затишье не перед бурей, а после нее. Марк не хотел открывать рот, чтобы не нарушать атмосферу спокойствия. Он не знал, думала Элли о своем прошлом или о сегодняшнем инциденте, и боялся сказать что-то не то.

Когда они остановились перед домом, уже совсем стемнело. Марк настоял на том, что сам отнесет на кухню все сумки, и посоветовал Элли принять горячую ванну. Разбирая покупки, он вдруг понял — он не знает, где что хранится в его собственной кухне.

Ища подходящее место для макарон, он услышал стук босых ног Элли по полу.

— Верхняя полка слева, — спокойно сказала она.

— Спасибо, — ответил Марк, затем пересек кухню и открыл нужную дверцу.

Убрав макароны, он повернулся и посмотрел на Элли. На ней был махровый розовый халат. Ее волосы были зачесаны назад, но несколько непослушных завитков торчали как им вздумается. Ее лицо раскраснелось от горячей воды, глаза блестели. Он никогда еще не видел ее такой красивой.

Элли встала на цыпочки и поцеловала его в щеку: