Счастье это ты

— Они могли пытаться найти тебя через адвоката, но если этот фонд на самом деле липа, то им не очень-то и нужно твоё вмешательство, они и без тебя могут поделить деньги между «нуждающимися», но ты права, крупные суммы без твоей подписи им не получить, хотя никто им не мешает потихоньку доить фонд, — вся эта грязь заставляла желать помыться, но я прекрасно понимала, что даже год моясь мне от всего этого не отмыться. — Как ты догадалась про фонд?

— Сначала Тимур сказал про быстро и без шума, а потом ты и тогда у меня в голове щёлкнуло, как можно обойти систему. Все эти люди жертвовали огромные деньги на благотворительность и никто не стал бы поднимать шум. Мой отец получал свои деньги быстро и без шума, так же как и оказывал свои «услуги», — я даже не хотела знать что именно он мог делать ещё, помимо грязного шантажа, ибо даже это знание вызывает у меня небывалое отторжение и желание забыть что я вообще когда-либо была связана с этим человеком.

— Думаешь Данил знал об этом?

— Да, ибо, если верить сайту, он один из главных меценатов. Он также как и все платил отцу через эту контору, но вот знал ли он, что всё это получилось благодаря ему, я не уверена. Знаешь, чем больше я узнаю об Алёне, тем сильнее восхищаюсь её умом и целеустремлённостью. Ей удалось то, о чём другие даже мечтать не могут. Она поставила себе цель и добилась всего, неважно какими путями, но добилась.

— Да, ну и дела, — Кирилл задумчиво почесал голову, и задумчиво посмотрел на меня.

— Ага. Думаю, нужно поскорее занятая этим фондом, пока мой дражайший супруг не использовал его против меня. Кто знает что там творилось от моего имени.

— Хорошо. Я посмотрю что мы можем сделать.

— Отлично. А какие у тебя новости?

— Мы нашли мать Данила.

Глава 22

На встречу с Данилом мы прибыли вовремя, но Тимур и мой дрожавший супруг, уже были на месте и о чём-то мило переговаривались. Яна выделила для нашей встречи дальний кабинет, чтобы нас никто не побеспокоил и я была ей за это безмерно благодарна, хоть и не успела сказать об этом в слух.

— Итак, и зачем ты нас сегодня здесь собрала? — спросил Данил, стоило нам с Кириллом только зайти в помещение, но я проигнорировала этот вопрос. Вначале мы устроились за столом, Данил с Тимуром сидели рядом, а мы с Кириллом сели напротив них, а потом я уже был готова к беседе.

— Я хочу знать обо всех делах, что тебя связывали с моим отцом и больше всего меня интересует та часть, которая напрямую касается меня, — Данил на это только усмехнулся явно давая понять, что не намерен ничего мне объяснять. Не очень то и хотелось, но мне нужна была его часть истории, чтобы окончательно распрощается с прошлым и смело смотреть в будущее. И, если признаётся честно, то меня очень интересует история матери Данила, нам с Кириллом так и не удалось её полностью восстановить, но и без того было ясно, что не только мне испортил жизнь мой отец.

— А я думал, мы здесь для того, чтобы обсудить наш развод, а всё оказалось намного интереснее. Скажи мне, с чего ты решила, что я расскажу тебе правду? — казалось, что он насмехался надо мной, но сейчас я готова была дать ему отпор.

— Скажем так. Тебе придется это сделать, иначе не самые приятные факты твоей биографии завтра же появятся во всех информационных изданиях, — ухмылка Данила на секунду поблекла, но затем расцвела с новой силой.

— Я не поминаю, о чем идет речь.

— Правда? Знаешь, с тех пор как я предположила, что отец тебя мог шантажировать, я всё думала где бы он спрятал компромат, если бы он существовал конечно. И совсем недавно меня осенило, где это место могло быть и теперь я гордая обладательница очень интересных фактов о тебе, мой дорогой супруг, — судя по тому, каким шокированным выглядел Данил, Тимур ничего не сказал ему о нашей встрече и это наталкивало на определённые мысли, но я не стала на этом зацикливаться.

— И что ты хочешь за то, что у твоего отца было на меня?

— Самую малость. То, что я и так заслужила, но в знак уважения к тебе, в обмен на всю правду и безболезненный развод, я верну тебе все файлы.

— Как я могу быть уверен, что ты мне не солжешь?

— Аналогичный вопрос я могу задать тебе, но именно поэтому мы встречаемся при посторонних не заинтересованных лицах, — ну, это была не совсем правда. Иногда мне кажется, что Кирилл уже ждёт моего развода больше чем я, тем более после того, что мы узнали вчера.

— Справедливо. Если ты не против, то мне было бы удобнее отвечать на твои вопросы, а не самому все рассказывать, — если он надеялся, что таким образом у него получится что-то от меня утаить, то он глубоко заблуждается.

— Я не против.

— Отлично, тогда задавай свои вопросы.

— Ты знал, что мой отец был тем мужчиной, к которому ушла твоя мама? — на мой вопрос Данил никак не отреагировал, как будто ждал что именно это я и спрошу.

— Вижу, твоё расследование продвинулось очень далеко. Признаюсь этого я не ожидал.

— Это не ответ на мой вопрос.

— Интересно, и что же тебе удалось выяснить?

— Я так и не услышала ответа на свой вопрос.

— Вижу ты настроена серьезно. Ладно, вернёмся к твоему вопросу. Конечно я это знал. К тому моменту, как всё произошло, я уже не был маленьким мальчиком и прекрасно понимал, что творится вокруг, тем более что папа всегда был честен со мной и только правдиво отвечал на все мои вопросы.

— Он рассказал тебе, что мама бросила тебя ради другого мужчины? — как такое вообще можно сказать своему ребенку? Видимо отец Данила даже хуже его самого.

— Думаю, всё же какую-то часть истории мне придется рассказать самому, иначе с такими глупыми вопросами сидеть мы здесь будем до скончания веков. Вопреки всеобщему мнению, мама не была охотницей за состоянием. Да, она не любила моего отца, но уважала его и позволяла любить себя. У нас же с ней были прекрасные отношения, но я, как и любой мальчик, больше тянулся к отцу. Мама была очень одаренной и в детстве она сама придумывала мне сказки и рисовала иллюстрации к ним. Папа всегда говорил, что наша мама мечтательница и был прав. Когда мама встретила твоего папашу, она не планировала бросать отца или тем более меня. Никто об этом не знает, но когда мама поняла, что любит Олега, а тот предложил ей бросить всё и выйти за него, то мама пришла к отцу и призналась во всём. Он её выслушал и сразу сказал, что она может делать всё что хочет, но меня не будет воспитывать никакой другой мужчина, поэтому если мама хочет уходить, то может идти куда ей вздумается, но я останусь с ним.

Тогда мама выбрала семью и осталась с отцом, а с Олегом разорвала все связи. В следующий раз они встретились только тогда, когда я повредил позвоночник. Я лежал в больнице, а моя мама была всё время рядом со мной. Моим лечащим врачом была жена Олега и, на сколько мне известно, в один из визитов Олега к жене, они с мамой встретились вновь. Я пролежал в больнице около полугода. Врачи никак не могли назначить мне лечения и тогда Екатерина Алексеевна предложила моему отцу вариант, который, по её мнению, должен был мне помочь и меня стали готовить к транспортировке в Германию. Когда все вопросы уже были решены мама вдруг отказалась ехать. Папа к тому моменту уже знал, что связь мамы и Олега возобновилась, поэтому без лишних вопросов улетел со мной в Германию, а мама осталась в Москве.

Без мамы в больнице было скучно. Немецкие врачи быстро нашли причину моего недуга и сразу за этим последовала череда операций, а также частые визиты психотерапевта. Однажды поздно ночью ко мне пришел папа, но я даже не сразу узнал его. Казалось будто бы он постарел на несколько лет, я сразу понял, что дело в маме, но не стал задавать ему вопросов, потому что не хотел узнать правды. В своей голове, я придумал историю, как мама, наконец, обрела счастье, как в тех сказках, которые она для меня придумывала. На следующее утро папа вел себя как обычно, а я так и не решился задать ему вопросы. Следующие несколько лет прошли без происшествий. Я шёл на поправку, а отец налаживал бизнес. В больнице он познакомился с итальянкой, у которой сын лежал со мной в одном отделении, но через некоторое он покончил с собой, а папа начал заботится об этой женщине и всё чаще у меня они стали появляться вместе.