Счастье по ошибке

— Потому что я отказалась сделать аборт.

Доминик обеими руками обхватил голову:

— Ваш муж не хотел, чтобы вы вынашивали чужого ребенка.

— Странно, вы не находите? — горько усмехнувшись, спросила она.

— И вы пожертвовали своим браком ради моего ребенка?

Она попыталась рассмеяться, но ей это плохо удалось. Чашка в ее руках задрожала, и горячий чай выплеснулся на пол. Анджела поставила чашку на стол позади себя.

— Это было бы, конечно, верхом благородства, но, честно говоря, я думаю, что мой брак развалился гораздо раньше. Кроме меня, это ни для кого не было секретом. Как только Шен узнал, что я беременна не его ребенком, но при этом не хочу делать аборт, он решил, что теперь у него есть полное право бросить меня и переехать к своей подруге.

Доминик только кивнул, пораженный внутренней силой едва знакомой ему женщины. Он был благодарен ей за ее твердость и вдвойне благодарен судьбе за сложившуюся ситуацию. Доминика вполне устраивало, что муж ушел от нее, теперь будет гораздо легче убедить ее уехать отсюда. Еще раз оглядевшись вокруг себя, Доминик с удовольствием отметил, что в доме было очень чисто.

— Так теперь вы живете одна в доме?

Она кивнула.

— А ваши родные? Они живут неподалеку отсюда?

Покачав головой, Анджела тихо ответила:

— Мама умерла несколько лет тому назад. Я у нее была единственным ребенком.

— А отец?

— Я никогда его не видела.

Доминик не мог не признать, что все складывалось для него как нельзя лучше.

— Кто же заботится о вас?

— Я сама забочусь о себе, мистер Пирелли, — с нескрываемым раздражением ответила она. — Я не ребенок.

Чем больше он восхищался силой духа и мужеством стоявшей перед ним женщины, тем больше росла в нем злость на ее мужа. Бросить женщину одну, беременную, в этом страшном пригороде, где живут бандиты или несчастные бедняки, у которых нет денег переехать в более безопасное место. С того времени, как он ушел, женщина осталась совершенно одна. Ничего удивительного, что она так плохо выглядит. Кто помогает ей? Кто следит, чтобы она вовремя поела и отдохнула? Никто!

— Соберите все, что вам нужно, — распорядился он. — Мы уезжаем.

— Не понимаю. О чем вы?

— Вам нельзя здесь оставаться. Вы поедете со мной.

— Нет. Никуда я не поеду. Это мой дом. По крайней мере… — Не договорив, Анджела замолчала.

«Интересно, — подумал Доминик, — сколько еще секретов меня ждет?»

— По крайней мере — что?

— Я получила сегодня письмо. — Анджела подбородком указала на лист бумаги, лежавший на столе. Она сидела, выпрямившись, крепко держась руками за лавку, и взволнованно дышала.

«Надо же, — удивился Доминик, — как я раньше этого не заметил? Без своего страшного жакета она неплохо смотрится. Да и грудь большая, красивая. О черт, что за чушь лезет мне в голову!» — тут же разозлился он на себя.

Быстро взяв со стола письмо, Доминик принялся внимательно его читать. А Анджела тем временем продолжала говорить — видно, что называется, наболело!

— Уходя, Шен забрал машину и почти всю мебель. Он сказал, что это все и больше ему ничего не надо. А теперь захотел половину дома. Но это мой дом! Моя мать оставила его мне.

Печаль, которую Доминик видел у нее в глазах, острой болью пронзила его, как он считал, давно окаменевшее сердце.

Неужели эта халупа так много для нее значит? А с другой стороны, как же иначе, если это все, что у нее есть.

Аккуратно сложив письмо обратно в конверт, он сказал:

— Я попрошу моего адвоката разобраться с этим. — И сразу вернулся к предыдущей теме: — Сами понимаете, вам здесь нельзя оставаться. В любой момент этот подлец может заявиться сюда со своими требованиями.

— Я поменяю замок.

— Вы считаете, что это может его остановить, если он захочет войти? Никогда в жизни я не оставлю вас здесь одну после того, что вы мне о нем рассказали. Я не позволю ему подойти к вам ближе чем на пушечный выстрел.

— А как же наш договор, или вам уже не нужна его подпись на официальной бумаге по отказу от ребенка?

— Мой адвокат займется и этим вопросом тоже. Вы лучше подумайте, что вам нужно захватить с собой. Завтра я пришлю людей забрать все остальное.

— Погодите. Я еще ничего не решила!

— Что вас здесь держит? У вас ничего нет, кроме ребенка, который тоже не ваш.

«Как безобразно он со мной разговаривает! Я для него никто и ничто, пустое место, и обязана подчиняться его приказам», — возмутилась Анджела.

Она гордо подняла голову и выпрямилась во весь рост. Ей осточертели мужчины, которые считают себя вправе указывать, что она должна делать.

— У меня есть мой дом или, по крайней мере, его часть.

— Отлично! Вы сможете вернуться сюда сразу же после рождения ребенка. Я твердо обещаю вам, что буду последним человеком, который станет вас отговаривать от этого.

В бешенстве она бросилась в спальню и стала засовывать в рюкзак свои вещи.

Все мужчины — сволочи!

Немного успокоившись, она подумала, что мистер Пирелли конечно же прав: для ребенка будет лучше, если она до родов уедет и из этого неблагополучного района, и от Шена.

«Я буду последним человеком, который станет вас отговаривать». Он сказал это так, будто уже ждет не дождется, когда сможет избавиться от нее. Вот и отлично! Ей не нужен чужой ребенок, и она не пробудет с этим нахалом ни одной лишней минуты. Но почему она такая идиотка, что не смогла найти нужных слов.

Можно было бы ему сказать: «Я и сама не позволю вам остановить меня». Или: «Только попробуйте остановить меня!» Или: «Вы больше никогда меня не увидите!» Ответов много — выбирай любой. Только говорить их было уже поздно… Его слова сильно задели ее самолюбие. Она почувствовала себя никому не нужной и всеми отверженной. Она — неудачница, и даже с искусственным оплодотворением вышла накладка. Подобные ошибки если и случаются, то одна на сто миллионов.

Положив в рюкзак зубную пасту и щетку, она оглядела комнату. Что еще? Доминик Пирелли сказал, что завтра пришлет людей, которые увезут отсюда все, что она скажет. Кто же он, в конце концов, такой, если у него есть люди, которые всегда готовы выполнять его приказы?

Она стянула с себя майку, в которой ходила весь день. Надела другую, чистую, еще одну запихнула в сумку. И напоследок решила надеть жакет. На улице было тепло, но жакет ей понадобился в качестве брони.

Щетка для волос и косметичка полетели в сумку. И через секунду Анджела была уже в гостиной. Мистер Пирелли разговаривал по телефону. Скорее всего, договаривался о жилье для нее или давал указания своим людям. Увидев, что она вернулась, он тотчас попрощался со своим собеседником.

— Почему так долго? — спросил он, протягивая руку.