Счастье в подарок

Дариус невесело улыбнулся:

— Я так или иначе собирался зайти к тебе после разговора с матерью.

— Зачем?

— Не переводи разговор на другую тему, — предупредил он. — Еще в прошлую субботу из вашей беседы я понял, что вы с Тиа не ладите. Так с какой целью она приходила? И кто дал ей право запрещать тебе выступить у матери на концерте?

— Пустяки, не заслуживающие внимания, — отвела глаза Энди.

— Тем не менее она довела тебя до слез, хотя ты далеко не плакса.

Энди вздохнула, безуспешно пытаясь собраться с мыслями. Сидя на коленях у Дариуса, она наслаждалась ощущением близости его горячего тела, одурманенная лимонно-пряным ароматом.

— Знаешь, у меня только что закончился урок. Я потная и липкая. Давай поднимемся наверх, я приму душ, а после сварю нам кофе. Тогда и поговорим.

— Предпочитаю остаться здесь, — неожиданно заупрямился Дариус.

— Почему это? — насторожилась Энди.

— Меня преследует навязчивая фантазия заняться с тобой любовью в окружении всех этих зеркал, — хрипло пробормотал он, обнимая ее.

После такого комментария Энди не рискнула бы встать на ноги, не то что подняться по лестнице на второй этаж. Значит, Дариус фантазировал о том, как занимается с ней сексом в этом зале? Когда же эта навязчивая, как он сказал, идея овладела им? Единственный раз он приходил сюда для того, чтобы пригласить на благотворительный прием. Неужели с тех пор? Его горящие глаза подтвердили догадку. Энди вдруг осознала, как мало на ней одежды: только обтягивающие лосины и туника, повторяющая изгибы тела. Кончиком языка она облизнула пересохшие губы:

— Это… интригует.

— Правда, заманчиво?

— Пожалуй… — протянула она. Какой смысл притворяться, если реакция тела выдала ее с головой.

Дариус крепче прижал ее к себе.

— Значит, ты готова простить меня за то, что не звонил тебе всю неделю? — тихо рассмеялся он.

— Как раз думаю об этом, — поддразнила Энди.

— От чего это зависит?

Энди откинулась назад, чтобы видеть его лицо, и снова подумала, до чего он красив, когда не сдерживает улыбку.

— Зависит от причины, по которой ты не позвонил, — не было желания или ты хотел, но запретил себе?

Момент истины. Дариус не был уверен, что готов к нему сейчас или будет вообще готов когда-нибудь. Двадцать лет он строил защитный барьер, не позволявший никому, кроме брата-близнеца, подойти слишком близко и нанести сердечную рану, как это сделала мать, вдруг отвернувшись от него. События последней недели раскрыли болезненную причину отчуждения и положили начало сближению, но для этого потребуется время. Ему еще предстоит объяснить все перипетии семейных отношений Миранде. Впрочем, рассказ не будет для нее шоком — кое-что она могла понять из их разговора с Ксандером в больнице.

— Пожалуй, нам все-таки стоит подняться к тебе в квартиру и выпить кофе, — с непроницаемым лицом вдруг заявил Дариус. Он поставил Энди на ноги и легко встал со скамейки. Энди внимательно посмотрела, не понимая причины резкой смены настроения. Минуту назад Дариус был весел и шутил и вдруг нахмурился, ушел в себя. Она была разочарована тем, что он явно передумал заниматься с ней любовью здесь и сейчас, и безуспешно пыталась сообразить, чем вызвала его недовольство.

— Ладно, — кивнула Энди и пошла вперед, всем существом ощущая рядом его присутствие. — Хочешь, послушай музыку, пока я в душе, — кивнула она на стереосистему и поспешила к лесенке наверх в ванную комнату. Энди избегала глядеть на него, чтобы не выдать растерянности и разочарования.

— Миранда?

Она настороженно оглянулась.

— Я… мы… — Он тряхнул головой. — Ты единственная женщина, способная всего парой фраз привести меня в замешательство. — Дариус смущенно запустил пальцы в густые пряди.

Напряжение немного отпустило Энди, и она усмехнулась:

— Позволь считать твои слова комплиментом.

— Они больше чем комплимент, — согласился Дариус.

Энди оценила признание, зная, как трудно этому гордому и упрямому мужчине признаться в слабости перед женщиной.

— Будь как дома, я сейчас вернусь. — Она легко взбежала по ступенькам и скрылась за дверью, прихватив из шкафа джинсы и майку.

Дариус выбрал диск и включил музыку, снял пиджак и галстук, расстегнул верхние пуговицы сорочки. Меряя шагами комнату, он размышлял, как ему поступить. Больше всего ему хотелось присоединиться к Миранде в душе, если она позволит, но рассудок твердил, что еще не время: сначала нужно обсудить серьезные вопросы, от которых зависит будущее.

Прежде всего надо узнать истинную причину визита в студию Тиа Белами, а потом объяснить Миранде причины отчужденности с матерью и внутренний конфликт в семье, столь тяжело отразившийся на Ксандере. Дариус не загадывал, что произойдет дальше: он был слишком эмоционально встревожен, чтобы мыслить логически.

— Как дела у Ксандера?

Дариус глубоко задумался и не заметил, как вернулась Миранда. Влажные волосы струились по ее плечам, глаза сияли, а щеки после душа слегка порозовели. Джинсы и черная футболка облегали стройную фигурку. Дариус усмехнулся, увидев, что она опять босиком.

— Я заметил, ты не любишь носить обувь?

— Слишком долго приходилось стягивать ноги балетными туфлями. Предпочитаю, чтобы ноги отдыхали, — объяснила Энди. — Сварить кофе?

— Нет пока.

— Как твой брат? — спросила она через паузу, прерывая затянувшееся молчание.

— Как тебе это удается?

— Что именно? — подняла брови Энди.

— Угадать, о чем я думаю, и задать вопрос прямо в лоб?

— Я не хотела… — Она вдруг обратила внимание на непривычную бледность его лица и тень озабоченности в глазах. — Утром я спросила Катерину. Она считает, что Ксандер скоро поправится.

— Согласен, если говорить о физических травмах, — тяжело вздохнул Дариус. — Но, к сожалению, он больше страдает от душевных ран, которые не так просто залечить. Мы еще вернемся к этой теме. Прежде я хочу узнать, зачем приходила Тиа Белами и почему тебя так расстроил ее визит.

В очередной раз Дариус проявил свойственные ему проницательность и настойчивость, которые нервировали Энди, потому что ей никогда не удавалось уйти от ответа.

— Не знаю, сказала ли тебе мать, что я согласилась выступить на ее концерте в следующем месяце?

— Сказала, но я решил подождать твоего подтверждения прежде, чем выскажу свое мнение. — Дариус одобрительно улыбнулся. — Ты не представляешь, как я горжусь тобой.

У Энди замерло сердце.

— Правда?

— До такой степени, что решил в тот вечер присоединиться к матери и Чарльзу в их театральной ложе.