Счастье вдруг, или История маленького дракона

В этот миг в дверь постучали, и в подвал вошел ещё один маг — молоденький совсем, почти мальчишка. Он держал в руках ящик, явно из стола выдернутый.

— Что? — Тут же нахмурился Вернон.

— Ещё документы, — отозвался тот. — И амулет связи.

— Амулет активен?

— Да, — ответил парень. Прошествовал мимо нас, поставил ящик перед Верноном и тут же удалился.

А брюнет подхватил амулет, повертел в руках.

— Наша работа, — сказал тихо. — Как раз такими и занимались.

Я бросила красноречивый взгляд на Дана. Он, как ни странно, заметил, потому что тоже в этот миг на меня смотрел. Он же и спросил:

— А зелья?

— В смысле?

— Какие именно зелья вы готовили?

— Да практически всю запрещёнку, — пояснил Вернон.

Мы опять переглянулись и, точно знаю, об одном и том же подумали. Зелье, амулет, а ещё кипиш, который практически сразу после визита мага случился. Ведь примерно в это время леди Жанетт попалась…

— Вернон, ты связь с управлением поддерживал?

— Разумеется.

Угу. Но о текущих делах ему вряд ли рассказывали. Да и многим ли известно, что Вернон и герцог Кернский дружат? Мне отчего-то кажется, что нет. А раз так, то…

Додумать мне не дали. Брюнет поднёс амулет связи к губам, сказал со злой усмешкой:

— Птенчик, птенчик, я гнездо. Ответь!

И ему таки ответили, причём почти сразу…

— Вернон? Вернон, ты, что ли?

Лицо мага вытянулось, глаза округлились и даже рот от изумления приоткрылся. Он смотрел на амулет связи так, будто впервые видел. Потом нервно сглотнул и переспросил:

— Трис?

— Я тоже удивлён, — буркнул невидимый нам собеседник. — Вернон, не знаю, где тебя последнее время носит, но, надеюсь, хозяин этого амулета ещё способен давать показания.

— Ты как с начальством разговариваешь! — возмутился брюнет.

Трис явно стушевался, так что ответ был едва слышен.

— Как-как… У меня пара этого амулета по делу важной шишки проходит, и я уже заманался этот клубок распутывать.

— Какой ещё шишки?

— Герцог Кернский. Слышал о таком?

Вернон перевёл ошарашенный взгляд на Дантоса, спросил тихо:

— Что происходит?

Теория о том, что брюнет выпал из жизни управления, подтвердилась.

Сижу. Да-да, опять сижу на кожаном диванчике казённой кареты и делаю вид, что любуюсь городским пейзажем! А Вернон, который вызвался нас подвезти, продолжает доставать Дантоса вопросами. И если ту часть истории, которая мне известна, блондин рассказал влёт, то остальное…

— Дан, ты с ней после ареста встречался?

— Ну… да, — призналась светлость нехотя.

— И?

— Что «и»?

— Дан, не беси меня! — В голосе Вернона очень сердитые нотки прозвучали. — Я хочу знать! Эта с… стерлядь отравой тебя поила и доила, а ты…

— Что я? — рявкнул блондинчик.

— Вот именно — а что ты? Что ты сделал?

— Я не воюю с женщинами, — сказал Дантос ворчливо.

— Но она…

И всё-таки герцог Кернский не выдержал.

— Да, я был в ярости, когда всё открылось! — вновь переходя на рык, признался он. — Ты это хотел услышать? Да, она валялась в ногах, когда я в камеру пришел. Я требовал ответов на вопросы, чуть по лицу ей не съездил, но она ни слова не сказала. Потом я попросил перевести Жанетт в другую камеру, потому что… она женщина и она умоляла. Но это было последнее, что я для неё сделал. И делать что-либо ещё не намерен. И просить о помиловании тоже не собираюсь.

Вернон от такой отповеди слегка побледнел и смутился. Но любопытство оказалось сильней здравого смысла…

— То есть любовь действительно прошла? — осторожно спросил маг.

А я вдруг поняла, что совершенно забыла о конспирации и вовсю таращусь на светлость. Благо блондин мой интерес не замечал — он Вернона взглядом сверлил.

Сердце отчего-то споткнулось. В груди поселилось такое странное, такое непонятное чувство. И чем дольше герцог Кернский молчал, тем сильней оно становилось. Этакая щемящая пустота. Нелогичная, бессмысленная и пугающая.

— Я ничего к леди Жанетт не испытываю, — наконец, сказал Дантос. Очень тихо и отчего-то зло. — И, как понимаю, никогда не испытывал. Так что вопрос о любви неуместен.

Вернон неуверенно кивнул и отвёл глаза. А я почему-то облегчение почувствовала. Пустота исчезла так же внезапно, как появилась.

— Это хорошо, что не испытываешь, — сказал Вернон. — Потому что, если леди и в этот раз откажется отвечать, я буду вынужден применить другие методы. У меня, в отличие от рядовых следователей, такие полномочия есть.

Дантос скривился, но промолчал. Я тоже промолчала, хотя намёк мага вызвал холодок по шкурке. Ведь «другие методы» — это пытки.

— Но судя по тому, что ты рассказал, леди достаточно умна, чтобы не провоцировать меня на подобный шаг, — добавил Вернон.

Герцог Кернский горько усмехнулся.

— Ты всё-таки не торопись. Я проверю кое-что, и… вероятно, вопросы станут куда конкретней.

— Я помню, — буркнул брюнет и перевёл взгляд на меня.

Мы как раз подъехали к воротам герцогских владений, карета остановилась. Нас явно ждали, так что остановка была недолгой. И всё это время Вернон пристально изучал маленькую красивую меня.

— Тебе удалось снять ошейник? — Кажется, он только сейчас заметил. — Но как?

— Долгая история, — отмахнулся Дан. — Как-нибудь позже расскажу.

Брюнет улыбнулся уголками губ и снова перевёл взгляд на друга. А упёртая светлость взяла и добавила:

— Я намерен вернуть Астру драхам.

— То есть?

— Они прилетали на переговоры по вопросам границ, я показал Астру. Ошейников, подобных тому, какой был на Астре, драхи не видели, но мы сошлись во мнении, что после того, как ошейник будет снят, девочка начнёт стремительно расти. А держать в доме настоящего дракона, сам понимаешь, невозможно. К тому же… ей нужно небо, ей нужны горы и общение с себе подобными. Драконы не живут поодиночке. Это стайные животные. — Герцог Кернский выдержал паузу, потом добавил с наигранно-тяжким вздохом: — А ещё мне тут троюродную кузину подсунули, она через пару дней приедет.

Я не выдержала и закатила глаза. «Вот же… Дантос! Я не давала согласия! Я… я…»

— Троюродная кузина? — переспросил маг. — А это как?

Врун блондинистый от вопроса отмахнулся.

— Как… седьмая вода на киселе. Даже родственницей назвать язык не поворачивается.

— А сколько лет? — тут же заинтересовался брюнет.

— Чуть больше двадцати, — нехотя признался Дантос и бросил быстрый взгляд на меня.

— А красивая?

Глаза светлости резко сузились и сверкнули гневом. Это было неожиданно, но приятно.