Счастье
Шрифт:
– Я смогу играть в футбол в Централ-парке... и комната у меня довольно большая... и мы сюда вернемся, как только кончатся занятия в школе, на лето. Как моя школа называется, па?
– Коллиджит.
– Коллиджит, – повторил он.
Агги внимательно слушала и поглядывала на двух старших ребят. Ни Бенджамин, ни Мел не проронили за столом ни слова.
– Когда мы переезжаем? – переспросил Сэм.
– В следующий уик-энд.
Только Оливер это произнес, Мелисса снова разревелась, чуть позже Бенджамин поднялся из-за стола. Он спокойно
В этот вечер Мел больше не появлялась из своей комнаты и даже заперла дверь. Один Сэм радовался переезду. Для него это было нечто новое и интересное. Уложив его, Оливер снова спустился вниз и стал дожидаться Бенджамина. С ним надо было серьезно поговорить насчет его поведения.
В два часа ночи его еще не было, и Олли все больше и больше нервничал. Наконец он услышал скрип гравия под колесами. У дома остановилась машина. Дверь тихо открылась, Оливер вышел в прихожую встретить его.
– Не желаешь пройти на кухню поговорить? Вопрос был чисто риторический.
– Нам не о чем говорить.
– С кем-то ты мог проговорить до двух часов ночи, а с отцом не о чем? Или это не тот разговор?
Не дожидаясь ответа, он прошел на кухню и выдвинул два стула. Но Бенджамин сел не сразу.
– Что происходит, Бенджамин?
– Ничего, о чем я бы хотел с тобой поговорить.
Они вдруг стали врагами. Это произошло в считанные часы, и было тем более обидно и больно.
– Почему ты на меня так злишься? Из-за мамы? Ты все еще меня винишь в этом?
– Это твоя забота. У меня есть свои. Мне не правится, что ты стал указывать, что я должен делать. Я уже вырос из этого возраста.
– Тебе семнадцать лет, ты еще не взрослый, как бы тебе этого ни хотелось. И ты не можешь поступать вопреки всем правилам, рано или поздно тебе придется заплатить за это высокую цену. В жизни всегда есть определенные правила, нравится это тебе или нет. Вот теперь, например, ты можешь не поступить в колледж.
– Плевал я на колледж.
Его слова ошарашили Оливера.
– То есть как это?
– У меня есть дела поважнее, о которых надо думать.
Был момент, когда Олли подумал, что Бенджамин пьян, но на вид он был трезвый.
– Например, какие? Та девушка?.. Сандра Картер? В твоем возрасте это несерьезно. А если и серьезно, тебе придется подождать с этим достаточно долго. Сначала надо окончить школу, поступить в колледж, получить профессию, чтобы содержать жену и детей. У тебя впереди долгий путь, и лучше с него сейчас не сбиваться, а то и глазом не моргнешь, как завязнешь в дерьме.
Бенджамин слушал и, казалось, внял доводам отца, но тут же поднял глаза и посмотрел на него в упор:
– Я не поеду с вами в Нью-Йорк. Не поеду.
– У тебя нет выбора. Тебе придется. Дом будет закрыт, за исключением уик-эндов. И я не разрешу жить тебе здесь одному, это ясно как день. Если хочешь знать, мы переезжаем туда главным образом из-за тебя, чтобы ты мог
одуматься, пока не поздно, а я смогу уделять всем вам больше времени по вечерам.– Теперь уже поздно. Я не еду.
– Почему?
Наступило продолжительное молчание. Оливер ждал. А потом наконец Бенджамин ответил:
– Я не могу оставить Сандру.
– Но почему же? А если я разрешу тебе встречаться с ней в уик-энды?
– Ее мать переезжает в Калифорнию, и Сандре некуда деться.
– И она что, не едет с матерью? – простонал Оливер.
– Они не ладят. И отца она ненавидит. Она к нему в Филадельфию тоже не поедет.
– Что же она думает делать?
– Бросить школу, устроиться на работу и остаться здесь. Но я не намерен оставлять ее.
– Очень благородно с твоей стороны. Но она, судя по всему, очень самостоятельная.
– Нет. Я ей нужен.
Бен впервые открылся и говорил о ней. Оливера тронуло, но и испугало услышанное. Похоже, Сандра не была той девушкой, с которой следовало бы встречаться его сыну. С ней могли быть проблемы.
– Папа, я не могу ее оставить.
– Все равно тебе придется с ней расстаться осенью, когда ты поступишь в колледж. Лучше привыкнуть к этому сейчас, а потом будет труднее.
Но Бенджамин только покачал головой:
– Я не могу уехать.
Он был непоколебим. Оливера это совершенно сбило с толку.
– В колледж или в Нью-Йорк? – спросил он.
– Ни туда, ни туда, – упрямо, с отчаянием на лице произнес Бенджамин.
– Но почему?
Снова наступило молчание. Наконец Бенджамин поднял глаза на отца, он решил все ему рассказать. Он достаточно долго носил это в себе, а раз уж отец так хочет знать, надо ему сказать.
– Потому, что она беременна.
– О Господи... О Господи!.. Почему же, черт подери, ты мне раньше не сказал?
– Я не знал... Я не знал, как ты отреагируешь... И потом, это моя проблема.
Он повесил голову, чувствуя, как и в предыдущие месяцы, тяжесть этого груза.
– И поэтому мать бросает ее и уезжает в Калифорнию?
– Отчасти. Но они вообще не ладят, и у матери есть новый друг.
– А что она думает по поводу беременности дочери?
– Она считает, что это проблема Сандры, а не ее. Она уговаривает ее сделать аборт.
– Ну?.. И Сандра сделает?
Бенджамин покачал головой и посмотрел на отца. В его взгляде была вера во все те ценности, в которые верил и Оливер.
– Я бы ей не разрешил.
– Бог ты мой, Бенджамин... – Оливер вскочил и стал шагать по кухне. – Ты бы ей не разрешил? Почему? Скажи на милость, на что семнадцатилетней девочке малютка? Или, может, она хочет отдать его в приют?
Бенджамин опять покачал головой:
– Она говорит, что хочет оставить его.
– Бенджамин, послушай. Ты гробишь три жизни, а не одну. Уговори ее сделать аборт.
– Нет, нельзя.
– Почему?
– Она на четвертом месяце.
Олли снова тяжело опустился на стул.