Счастливыми не рождаются

– Необычно, - Макс за обе щёки уплетал разваристую, аппетитную кашу, запивая молоком.
– Где ты взяла шафран?

– Он всегда со мной в сумке. Понравилось?

– Все очень вкусно. Чем сегодня займемся?
– он посмотрел на Викторию и понял, что они будут делать весь день, пусть и не сразу после завтрака.

Позавтракав, они решили посмотреть кино, но не в гостиной, а наверху - в кровати. Они поднялись наверх, поставили в ногах кровати тумбочку и, водрузив на неё ноутбук, залезли под одеяло. У Макса на диске было записано около ста фильмов. Старые, добрые ”Москва слезам не верит”, “Служебный роман”, ”Офицеры” и современные ”Король говорит”, ”О чём говорят мужчины”. Решили посмотреть ”Король говорит”.

– Хороший фильм, правда? Что теперь будем делать?
– Виктории чувствовала себя необыкновенно хорошо и спокойно. Макс обнимал её за плечи, прижимая к своей груди.

– У меня есть одно предложение.

Виктория посмотрела Максу в глаза, их губы встретились, язык Макса проник в её рот, их языки сплелись и начали прелюдию к безумной музыке любви. Они сами не заметили, как остались без одежды. Поцелуи стали более страстными, обжигающими. Он хотел опрокинуть её на спину, но почувствовал лёгкое сопротивление, удивился, но подчинился.

Через некоторое время они в полном изнеможении уснули. Проснувшись, снова занялись любовью и опять уснули.

Когда они проснулись во второй раз за окном стало совсем темно. Макс посмотрел на часы - без четверти восемь.

– Мы сегодня проспали весь день, - Виктория сладко потянулась - Что ночью-то будем делать?

– То же, что и днём, - Макс хитро посмотрел на девушку.
– Виктория, ты перестала смущаться.

– Это хорошо или плохо?

– Неплохо, просто мне нравилось, как ты смущаешься, как становятся пунцовыми сначала твои щёчки, потом ушки.

– Так ты нарочно смущал меня, чтобы полюбоваться на мои пунцовые ушки, - Виктория шутливо стала барабанить кулачками по груди Макса, он подмял её под себя и, одной рукой захватив оба запястья девушки, второй начал её щекотать.

– Сдавайся.

– Макс, перестань, - Виктория завизжала, извиваясь.
– Перестань, я сдаюсь на милость победителя.

– Моя милость велика и всеобъемлюща. Я не стану привязывать тебя к кровати, а даже позволю пойти со мной поужинать.

– О, благородный рыцарь, я так тебе благодарна.

На улице чуть потеплело и, поужинав, они немного погуляли по лесу, а придя домой, завалились спать и проспали до утра.

Виктория. Понедельник

Погода опять испортилась, градусник показывал минус двадцать пять и они провалялись в кровати до одиннадцати. Встали, потому что спать уже не хотелось, а захотелось чего-нибудь перекусить. Макс пошёл на кухню, и оказалось, что закончилось молоко. Виктория решила поразмяться и сама сходить в магазин. Макс остался готовить завтрак.

Купив молока, напевая “Ой, мороз, моро-о-оз, не морозь меня-а”, Виктория, обогнув стоявшую на тропинке к дому тележку, на которой горничные возили пакеты с чистым и грязным бельём, вбежала на крыльцо, открыла дверь в дом. Из гостиной слышался женский смех и бормотание Макса:

– Нет, нет, подожди. Наклонись чуть вперёд. Вот так, хорошо. Потерпи, я сейчас закончу.

Виктория заглянула в гостиную и отпрянула. Макс стоял спиной к двери, наклонившись над девушкой из обслуживающего персонала турбазы, они обнимались и…

“Этого не может быть! Чтобы Макс и… Он не может со мной так поступить. Я ему верила”, - её глаза наполнились влагой, сердце бешено забилось. Она бросила пакет с продуктами, выбежала на улицу, забежала за угол дома, присела у стены какой-то хозяйственной постройки.

“Что делать? Надо уехать. Только сначала сумку забрать”.

Сугробы надёжно скрывали её от посторонних глаз и с дорожки, соединяющей их дом и административные здания турбазы, её не было видно, а она прекрасно видела всех, кто входил и выходил из дома.

Вышла девушка-горничная, сложила пакеты на тележку, покатила её к следующему домику.

“Красивая. Глаза подведены. Губы полные, ярко накрашенные. Высокая грудь. Длинные ноги, - обречённо отметила Виктория.
– Такая девушка нужна Максу. Я ему не подхожу. Он стройный, высокий, красивый. И девушка его должна быть такая же, а я… Я ему не пара”.

Выбежал Макс, куртка нараспашку, без шапки, побежал в сторону ресепшен.

Виктория мышкой шмыгнула в дом, побросала свои вещи в сумку и бегом на улицу, снова за угол - там, она заметила, тянулась ещё одна дорожка. На этой дорожке убирал снег пожилой мужчина.

– Подскажите, как можно отсюда до города добраться?
– обратилась к нему Виктория, стараясь сдерживать слёзы.

– Дык вон, доча, иди напрямки через этот лесочек и попадёшь прямо на платформу, там сядешь на электричку, которая и идёт в город.

– А в какую сторону надо ехать?

– Дык, голуба, у нас конечная, электричка только в одну сторону едет. Тропинка протоптана хорошая, увидишь. Почитай все, кто здесь работает и безлошадные, на электричку ходят.

– А когда следующая электричка пойдёт?

– Электричек-то всего пять с этой станции. Одна утренняя, другая, кажись, в двенадцать, потом в пять или в шесть, не знаю, не ездил, а последняя в двадцать два десять. Расписание там имеется.

– А сколько здесь идти до этой самой платформы?

– Минут десять.

Виктория посмотрела на часы - без тринадцати минут двенадцать: “Успею”.

– Спасибо, Вам, - подхватила сумку и побежала по тропинке. Но чем дальше она шла, тем идти становилось трудней и трудней, тропинка хоть и протоптана, но с сумкой - тяжело и особо-то не побегаешь.

До платформы она еле доплелась и на электричку чуть-чуть опоздала! Что за день сегодня! Крытого помещения на платформе не оказалось, имелось сооружение с тремя стенами и крышей, где Виктория укрылась от ветра. Поставив сумку на скамейку, она огляделась. На доске, прямо над скамейкой висело объявление: “В связи с… электричка ?… отправлением в семнадцать сорок… отменяется… просим… за неудобства”.

У девушки слёзы полились ручьем. Следующая электричка в двадцать два десять. Ноги и пальцы рук она уже не чувствовала. Вытирая слёзы, она поплелась обратно. “Надо было идти на трассу, поймать попутку. Надо было… Но сама же испугалась, что могу столкнуться с Максом и потом, я же боюсь ездить на попутках”, - так ругая и подбадривая себя, Виктория доплелась до коттеджа.