Счастливый шанс

Хэл хотел дать Андреа время на раздумье; пусть поймет, что он совершенно ей не подходит. Резкость, с какой он отверг ее, в конце концов должна пойти ей на пользу. В три волшебных слова «я тебя люблю» он верил ничуть не больше, чем, к примеру, в Сайта-Клауса. Хэл считал, что поступил правильно, вот только плохо, что совесть совсем его замучила.

Ночами в дешевых мотелях он слишком часто лежал без сна, и перед глазами вставал образ, который он поклялся забыть, едва покинет ранчо Флетчеров. Но руки помнили ощущение шелковистой кожи под пальцами, тело помнило, как сплеталось в интимном объятии с тем нежным телом, и эти воспоминания жгли его плоть и разум, как раскаленное клеймо. Бывали ночи, когда он желал Андреа каждое мгновение, не мог даже вздохнуть без того, чтобы не вспомнить горячие волны наслаждения, захлестывавшие его, когда он слился с ней в единое целое, стал живой, дышащей частью ее существа.

Но несмотря на свои мучения, Хэл по-прежнему смотрел на вещи трезво и понимал, что чувство, которое Андреа приняла за любовь, на самом деле было лишь следствием растерянности и тоски, вызванных отчаянным положением. Андреа нуждалась в сочувствии, хотя и не хотела этого признавать. К тому же после смерти родителей в ее душе образовалась зияющая пустота, и девушка бессознательно искала, чем бы ее заполнить.

Страсть помогла ей выстоять, стала опорой в трудную минуту, ни больше ни меньше — это Хэл, кажется, заставил ее понять, перед тем как уехать. Он также намеренно подставил себя под удар ее гнева послужив своего рода отдушиной для выхода другого долго сдерживаемого чувства. И вот теперь Хэлу осталось только вспоминать выражение боли в фиалковых глазах и нести груз вины за собственные слова.

— Сосредоточься, — проворчал Чокто Джим, когда они с Хэлом зашагали в сторону загонов с быками. — Если уж тебе так невтерпеж оседлать быка, чтобы заработать лишние деньги, то постарайся думать о том, что делаешь.

— Да, мэм, — с усмешкой ответил Хэл. Временами дядя Джим обращался с ним как с несмышленым малолеткой.

Черные глаза Джима так пристально уставились на Хэла, что ковбой почувствовал себя пришпиленной бабочкой под взглядом коллекционера.

— Если тебе не хватает соображения признаться мне и себе самому, что в последние две недели ты стал непозволительно рассеянным, то по крайней мере послушай, что говорят о том быке, который тебе достался по жеребьевке. В финале тебе предстоит оседлать зверя по кличке Крокодил.

Хэл недовольно вздохнул и потянулся за смотанной в кольцо веревкой. Он неторопливо и основательно проверил крепления и петлю, смазал металлические детали и только потом повернулся к Джиму.

— Ну ладно, матушка-наседка, выкладывай, что там говорят о Крокодиле.

Чокто Джим бросил на Хэла хмурый взгляд.

— Заруби себе на носу, если ты не сосредоточишь все внимание на этом чудовище, Крок сожрет тебя живьем. Поскольку еще никому не удалось продержаться на этом звере весом в двенадцать сотен фунтов, то у тебя есть шанс сорвать неплохой куш, за которым ты так гоняешься… или, если проиграешь, — добавил Джим с многозначительным взглядом, — наказать себя за какое-то преступление, о котором мне остается только догадываться. В любом случае тебя ждут восемь секунд сущего ада от первого прыжка с настила до финального гонга.

Джим указал на рубашку Хэла, а точнее, на ту ее Часть, что скрывала залепленные пластырем ребра.

— Твоим многострадальным ребрам здорово достанется, можешь сразу к этому приготовиться. Крок — самый коварный бык на всем родео. Эта громадина — помесь брамина с герефордской породой, он большой мастер вертеться и брыкаться, а нрав у него — гнуснее не придумаешь.

Молча слушая Джима, Хэл размотал веревку, потом натянул на правую руку кожаную перчатку (этой рукой он должен был держаться за петлю, а вторую руку по правилам полагалось поднимать вверх). По тону опытного ковбоя чувствовалось, что он озабочен предстоящим состязанием.

Может быть, Джим прав, и он действительно втайне наказывает себя.

«Может быть? Гриффин, хоть себя-то не обманывай!»

Он овладел чистой невинной женщиной, а потом оттолкнул ее от себя только за то, что она вообразила, будто влюбилась в него. Все быки мира с их рывками, прыжками и зубодробительными толчками не способны заставить его забыть о содеянном.

— Следи за рогами Крока, хотя они и подпилены, — продолжал наставлять Чокто Джим. — Этот кровопийца может подцепить тебя на рога так быстро, что и моргнуть не успеешь. Как только окажешься на земле — не важно, в каком ты будешь состоянии, — постарайся сразу же убраться с его дороги. Крок прославился тем, что преследует ковбоев. Помнишь, был тут Джастин Симмс, новичок из Монтаны, подавал большие надежды? Так вот: он уже угодил по милости этого быка в больницу. После знакомстве Кроком у парня вывихнуто колено, а на бедре остался синяк размером с его родной штат.

Хэл мрачно кивнул и стал перелезать через ограждение загона. Он всецело сосредоточился на предстоящем испытании. Репутация Крокодила явно заслуживала солидной суммы денег, обещанной победителю, и пятьдесят очков, в которые оценивалось это состязание, тоже говорили о многом. Если верить Джиму, Крок более чем готов выполнить свою часть работы. Все, что требуется от Хэла, — это болтаться у него на спине и при этом получше выглядеть.

Хэл еще не успел перекинуть ногу через верхнюю перекладину ограждения, когда длинные пальцы Джима схватили его за руку.

— Тебе не обязательно это делать, — прошептал Джим. — По результатам многоборья в Меските да и здесь в Финиксе, ты уже заработал достаточно. На черта тебе связываться с этим дьяволом? — Видя, что Хэл не отвечает, Джим добавил: — Если ты все-таки решил этим заняться, надеюсь, ты хорошо понимаешь, что делаешь и зачем.

Хэл встретился взглядом с темными глазами, очень похожими на его собственные, всмотрелся в изборожденное морщинами бронзовое лицо дяди.

— Я уверен, что это именно то, что я хочу и должен сделать.

Джим помолчал некоторое время, вглядываясь в лице племянника.

— Неужели она так много для тебя значит?

Хэл поспешно отвел взгляд. Он терпеть не мог, когда Чокто Джим задавал вопросы, гораздо больше похожие на констатацию факта. Эта старая мудрая сова слишком проницательна.

— Ты не понимаешь ситуацию, — пробормотал Хэл; но Джима было не так-то легко провести.

— Если ты так упорно настроен сделать это для нее и из-за нее, — медленно проговорил он, — в таком случив советую тебе представлять ее лицо, когда Крок начнет тебя кружить. Может статься, он начнет бросать тебя по всей арене.

Хэл перелез через загородку и сосредоточил все внимание на огромном быке, стоявшем прямо под ним и беспокойно бившем копытами по железному настилу загона. С помощью Чокто Джима и ковбоя, отвечавшего за ворота загона, Хэл накинул на животное веревку. Потом, заняв нужное положение над Кроком, он просунул правую руку в перчатке в веревочную петлю. Взяв в левую руку свободный конец веревки, он плотно обмотал его вокруг правой руки и зажал между безымянным пальцем и мизинцем.

Эта веревка с латунным колокольчиком, болтающимся под брюхом быка, — единственное, что удерживает ковбоя на спине животного. Самое подходящее время вспоминать об этом, подумал Хэл. В качестве дополнительной меры предосторожности он выбрал слабину веревки и натянул ее так, что она чуть ли не врезалась в обтянутую перчаткой руку.

— Не затягивай слишком туго, — посоветовал Джим. — Нужно, чтобы ты мог быстро освободить руку и спрыгнуть, если возникнет необходимость. Не хватало еще повиснуть на веревке и болтаться на боку этого дьявола в обличье быка, как тряпичная кукла. Особенно с твоими ребрами.

— На тот случай, если я запутаюсь, существуют клоуны. Эти ловкие ребята для того и нужны, чтобы отвлечь быка и помочь мне освободиться, — напомнил Хэл.

— Согласен. Только не осложняй их задачу еще больше, она и так не проста, — проворчал Джим. — Самое страшное для клоунов — твердолобые ковбои и полубезумные быки.