Щит и меч Венеры

— Ну извини. Я тут анализировал на досуге и пришел к выводу, что тебе нравятся нахрапистые, наглые и решительные.

— А ты не анализируй! Тебе это не идет.

— Намекаешь, что я тупой спортсмен?! — Он отнял от лица руки, и я увидела у него на носу четкие отпечатки своих зубов.

Без пяти минут чемпион мира по кикбоксингу сидел с укушенным носом и смотрел на меня несчастными глазами. Мне стало смешно, и я засмеялась.

Щит покраснел как помидор. Даже смуглый цвет лица не спас его от позорного румянца. Как любой мужик, он не боялся быть хамом, но боялся показаться смешным.

— Извини, — резко сказал он и встал.

— Мне лучше уйти. — Я поднялась и взяла сумку. — Я вообще не понимаю, зачем ты меня сюда привел. Воспользовался моим состоянием? Решил, что сумеешь повторить свой подвиг на матах?! А как же твоя Лиза?! — Я опять завелась, как игрушка, которой ковырнули в спине специальным ключиком.

— Стой! — Он поймал меня в коридоре. — Ася, ты не можешь сейчас уйти! Нам нужно поговорить! Давай хотя бы чаю попьем! Я клянусь, что не притронусь к тебе! Я… буду сдержанным, воспитанным и стопроцентно бесполым! Хочешь?! — Щит жалобно заглянул мне в глаза.

Я замерла на пороге. Пожалуй, я не готова сейчас остаться одна, со своими мыслями, дрожью в коленках и полным непониманием, что делать дальше.

— А варенье у тебя есть?

— Нет. Откуда? Я не ем сладкого.

— И твоя Лиза не ест?

— Лиза здесь не была ни разу! Мы встречались в гостиницах и на съемных квартирах! Ты первая девушка, которая… которую… — Он снова запутался и опять покраснел к моему удовольствию.

— Ладно, давай свой чай.

Я вернулась к дивану, Щит подкатил ко мне сервировочный столик и зашуршал по хозяйству. Он гремел посудой на кухне, метал на стол вазочки и тарелочки с сухими галетами и сухофруктами, потом торжественно водрузил на стол две чайных пары из старинного дорогого сервиза.

Пока он носился, я осмотрелась. Большая квартира, наверное, больше чем моя. Судя по количеству дверей — четырехкомнатная. Почему он ее не продаст? По себе знаю, жить одной в просторных хоромах неудобно и дорого. Квартплата приходит такая, что можно неделю сидеть в ресторане на эти деньги, а пыли в необжитых комнатах скапливается так много, что впору нанимать домработницу.

К моменту, когда в чашках дымился горячий чай, я совсем успокоилась.

— Скажи, ты больше не будешь работать Бубоном? Наверное, дети скучают без клоуна.

— Я делал это большей частью ради тебя.

— Может, ради меня ты посещаешь салон красоты «Абракадабра»? Делаешь масочки, или предпочитаешь пилинг? Педикюр? Маникюр? Как относишься к SPA?

— Ты с ума сошла! В «Абракодабре» работает мой массажист. Это очень классный специалист, с моим родом работы без его услуг я просто загнусь. Когда он не может приехать во Дворец Спорта, я приезжаю к нему в салон.

— А с кем ты разговаривал в доме Бубона?

— Там оперативник сидит в засаде. Как я и предполагал, в милиции думают, что преступники могут вернуться в дом. Они что-то искали там! И теперь я догадываюсь — что.

— И что же?

— То, из-за чего меня чуть не сожрал тигр.

— Завещание?

— Я думаю, это не совсем завещание. Это нечто, где содержится информация о каких-то деньгах. Чеберда и Самойленко не знали, что Буб давно умер. Они убивали Мишку, думая, что он и есть клоун, отец Самойленко. Когда я сказал им, что Бубона давно нет в живых, они стали требовать от меня признание, где находится какое-то завещание. Я не смог доказать им, что никакого завещания не существует. Понимаешь, существует какая-то непонятная связь между ограблением банка и мнимым завещанием Бубона! Какая? Даже трудно вообразить…

— Что за ерунда получается?! Чеберда грабил свой собственный банк? Зачем?!

— Как зачем? Он крадет в своем собственном банке у своих вкладчиков десять миллионов наличных, но при этом ни банк, ни вкладчики не страдают, так как все взносы наверняка застрахованы! Знаешь, я, кажется, понял, зачем им нужно было именно такое ограбление — шумное и театрализованное! Они думали, что убивают двух зайцев: спихивают вину за ограбление на Бубона, а сами получают наличные и страховку! У страховщиков не возникает никаких вопросов и подозрений! Ограбление видела куча народа!

— А зачем они подкинули повозку на дачу Жуля? Зачем Самойленко прикидывалась Милдой и плела небылицы про пластику и роль в мюзикле? И в конце концов, куда пропал Лавочкин и откуда у него деньги? Как это все связано?!

— Не знаю. — Щит пожал плечами и поставил чашку на блюдце. — Я думаю, все ответы у нас впереди.

— У нас?!

Вместо ответа он встал и шагнул ко мне.

— Ты обещал быть стопроцентно бесполым!

— Да, извини. — Щит сел, схватил чашку, отхлебнул чай и закашлялся.

В моей сумке запиликал мобильный. Я достала его и глянула на дисплей.

Жуль! Он позвонил. Пусть не сразу, пусть почти через сутки, но позвонил!

А вдруг он сидит у меня на кухне, пьет с Подъяблонским водку и распевает про Козлодоева? Наверное, у меня на лице отразилось абсолютное счастье, потому что Щит развернул мою руку так, чтобы видеть дисплей.

— Не отвечай! — Он выхватил у меня телефон.

— Это еще почему?! Отдай! — Я потянулась за телефоном, но он поднял руку над головой. — Ты… ты… что себе позволяешь?! — Подпрыгнув, я попыталась выхватить у него мобильник, но Дьяченко вдруг бросился от меня убегать. Я помчалась за ним с безрассудством собаки, догоняющей кошку.

Квартира и правда оказалась большая. Мы обежали все комнаты, роняя стулья и путаясь в поворотах. Не знаю, чего во мне было больше — злости, или азарта.

— Зачем тебе этот Жуль?! — заорал Щит, врываясь в комнату, большую часть которой занимал тренажер, и задавая траекторию бега вокруг уродливой конструкции со штангой и скамейкой для жима. — Он же хмырь!!

— А ты, ты не хмырь?! — Я носилась за ним по кругу, словно сумасшедшая белка. — Ты — не хмырь?!!

— А я не хмырь! Я тебя с детства люблю!! Я не хмы-ы-ы-рь-рь!!! А он… а у него… баб как у меня боксерских перчаток!!

— В смысле — две?!

— В смысле — одна пара изнашивается, другую тренер тащит!!

— Ты что, следил за ним?! Откуда ты знаешь, сколько у него баб?! — Я швырнула в него массажной щеткой, лежавшей на тумбочке. Щетка неожиданно попала Дьяченко прямо в лоб. Он остановился, свел глаза на кончике носа и закачался, словно собираясь упасть. Если он думал, что рассмешит меня этим, то ошибался.

— Интриган! — выдохнула я, глядя ему в глаза.

— Ну и пусть! Я тебя никому не отдам. Тем более этому прохиндею Жулю. Ты хочешь быть Асей Жуль?! Худшего сочетания придумать нельзя!