Щит
Шрифт:
– И что? Кузнецы не шумят? – удивился Рат. – Им ведь прибытку нету!
– А что им шуметь. С них за учение платы не брали. Как оговоренные брони да клинки для князя сладят, так и в расчете. А умение останется. Да и платят русины за справу. По твердой цене платят.
– Умение, – в раздумье произнес «торк». – Что про него знаешь? Нам секрет «стали» той потребен будет.
– Мало знаю, – вздохнул Зубарь. – Кузнецы тайны свои стеречь умеют. Плавильни те не на один раз, на много. И углежоги за головы хватаются. У них угля требуют больше и больше. Вот, думаю, может до них податься? Да еще… – вспомнил Зубарь. – Русины еще землей болотной топят. А кто
– Может, не выйдет еще? – усомнился Рат. – Перемерзнет, зимою-то…
– Выйдет, – усмехнулся Зубарь. – У них все выходит, как скажут. То ли с Велесом в большой дружбе, то ли знают много.
– А если потраву на поля пустить? – начал вслух прикидывать Рат варианты противодействия русинам.
– Попробуй только! – широкое лицо лесоруба исказила гримаса. – Первым череп проломлю. Хоть и помогаю тебе за золото ромейское, а за хлеб, сам понимаешь!
– Ты что, ты что, – вскинулся Рат, – как можно? Пошутковал я. Выяснить бы, что за семена, а то и достать немного…
– Так в том беды нет. После урожая продавать те семена будут. А сеять их по осени надо. Так что… – начал подниматься с бревна дровосек, показывая, что беседа подходит к завершению.
– Ладно, – хлопнул по колену Рат. – Бог с ними, с теми семенами. Ты мне лучше вот что скажи, почему думаешь, что на Царьград пойдут? Мы вятичам поперек горла стоим. Куда там ромеям!
– Так не русины решают, – Зубарь усмехнулся. – Игорь Безжалостный делу голова. А ему ромейское золото куда как больше глянется, чем ваше. Да и идти ближе. В одну голову вятичам ваших крепостей не взять. Маловато сил.
– Убедил, – кивнул «торк». – Почти. Впрочем, это не мне решать. А почему думаешь, что на следующее лето? Может по весне уже, как дороги станут?
– Не, не успеют. Маловато у них «стали» этой. И печей пока немного. А без оружия нового…
– Попробуй секрет «стали» выведать. И печей этих неведомых. Против русинского оружия надобно свое такое же иметь. Образец бы достать…
– Непросто будет, – усмехнулся Зубарь. – И недешево.
– Держи, – увесистый мешочек перекочевал из рук в руки. – Тут вдвое против обычного.
– Ох, – вздохнул лесоруб, – погубит меня когда-нибудь жадность…
Но «булгарин» уже исчез в лесу.
Дровосек еще раз вздохнул и принялся за погрузку…
Курск, лето 6448 от Сотворения мира, сухий
– Скажи, князь, почему нет?! Ты менял Рубцову дочку на коня! У Щарах-атамана четыре дочки! Очень красивые дивчины! За два коня всех отдам!
Ярослав почесал в затылке. Изю бы сюда… Но «главный торговец», разрулив в Киеве «непонятки» с ромейскими и венецианскими купцами, теперь движется в Булгар с очень непростой задачей. Приходится справляться самому. Тем более не с купцом разговор идет. С ханом. Или с беем. Черт его поймет, у каких степняков как называется самый главный. Вот, например, у этих оросов? Кто они, вообще, такие? Сарматы? Роксоланы? Аланы? Так аланы по кавказским предгорьям живут. А сарматы с роксоланами свое вроде отбегали. Скифы – киммерийцы, блин!
Скрытники про Щараха знают немного: все племена в степи не перечтешь. Кое-что накопали, конечно, племя немаленькое. Кочует по южным границам владений Рубца. С сиверами чаще в дружбе, чем во вражде. Дань платит хазарам. По их указке и в походы ходит, хотя крайне неохотно. Может
и послать, если шлея под хвост попадет или покажется невыгодным. В общем, обычный степной князек в вассальной зависимости у кагана. Разве что, к тюркам ни малейшего отношения не имеет. Достаточно посмотреть на «рязанский» нос картошкой и послушать речь, сильно напоминающую восточноукраинский суржик двадцатого века. Только выкинуть все эти «поделити» и «забрати». А что? В донецких степях Щарах и кочует. Да и сивера говорят почти так же. Взаимопроникновение культур, мать их! Вон, атаманом себя кличет. А ведет себя, точно как тюрк. Ест руками, а потом вытирает об одежду. Чупан – не чупан, шуба – не шуба. Что-то ни на что не похожее, но очень степное: долгополое из странной смеси стеганки и овчины.Ведет себя хан-бей-атаман как купец на базаре. Увидел подаренного Рубцу коня, посмотрел, на чем русины ездят, и заявился выпрашивать себе «буденновца». Лучше двух. Начал, естественно, с четырех за одну дочку, хотя с самого начала был согласен на обратную пропорцию. Как же тяжело с ними… Понятно, почему Изя перешел на жаргон братков, умудрившись перевести его на старославянский.
– Я понимаю атамана, – произнес Ярослав. – Щарах достоин такого скакуна. Но атаман направляет копыта своих коней туда, куда укажет хазарский каган. А Итиль – враг мне. Этим летом мне пришлось отрываться от дел, чтобы прогнать шелудивых собак, которых он, по недомыслию, считает своими воинами.
– Нехорошо говоришь, – подскочил атаман. – Никогда не обратят оросы наконечники стрел в сторону братьев-вятичей! Разве хазары хозяева Щараху? Тьфу! Эти презренные отбросы, предавшие веру предков и склонившиеся перед богом торгашей. Если Ярослав решит наказать негодяев, посмевших замахнуться на его земли, Щарах будет биться рядом с Ярославом, как брат. Надо только, чтобы кони оросов не отставали от коней их друзей!
Кто про что, а вшивый про баню! Самое настоящее вымогательство с улыбками и непробиваемой логикой. И ничего не сделаешь, здесь так принято. Тем временем хану-бею-атаману явно понравилась идея совместного похода на хазар. И он начал подробнее развивать тему:
– Ярослав, давай пойдем весной на хазар. Итиль разрушим, Шаркил спалим! Или наоборот. Какая в дупу разница? Добычи на всех хватит, там хари жи-и-и-ирные сидят! Стоит Щараху клич кинуть, многие к Реке пойдут! И сполы пойдут, и аорсы, и исседоны, и сираки… Все!
Верит Щарах в Тенгри-небо. Хазар не любит, религиозные противоречия в каганате более чем сильны. Не сумел принявший иудаизм каган «крестить» народ в новую веру. Да и как? «Огнем и мечом» с кочевниками не пройдет, сбегут. А добровольно… Не бывает так, чтобы добром новую веру поперек прежней навязывать. Вот и не любят мелкие властители центральную власть. А отложиться не могут, сил маловато.
– А что думает атаман о Царьграде? – закинул «пробный шар» Ярослав.
– Хороший город, – немедленно ответил орос с огнем в глазах, – можно много добычи взять. Однако ромеи сильны, – атаман оскалился. Опасения в последней фразе не ощущалось. – Если Рубец и Игорь пойдут с тобой, Щарах тоже в деле. Бери дочек, князь! Всех за одного коня отдам, – снова повернул разговор к лошадям орос.
– Я хотел взять одну жену. И уже получил ее, – осторожно сказал Яр. Не дай бог обидеть. – Но у оросов хорошие женщины. Я обдумаю твое предложение, атаман. А пока прими от меня маленький подарок в знак нашей дружбы, – он протянул собеседнику арбалет. – Из этого самострела можно выстрелить дюжину раз, не вкладывая новых болтов…