СД. Том 15

На лбу — костяная накладка с такими же рогами, а черные волосы стягивала тугая повязка.

Рогов никаких у воина не было, что не отменяло того факта, что от него пахло драконом.

Почему-то этот воин показался Хаджару знакомым.

Будто он его уже где-то видел… хоть это и было невозможным.

— У меня нет на тебя времени, — процедил Хаджар.

— Тогда ты умрешь.

Воин сделал легкий полушаг в его сторону, а затем буквально размазался серой вспышкой. И если не Имя Ветра, ставшее единым целым с Хаджаром, тот бы даже различить движений воина бы не смог, не то, что успеть подставить свой меч и ножны под удар.

Этот боец двигался с такой скоростью, что с легкостью сравнился бы в ней с Таш’Маган. И когда его широкий, нанесенный наотмашь удар был заблокирован, то воин снова исчез из поля зрения, а затем Хаджар вспышку жгучей боли под коленом и небеса поменялись местами с землей.

Он, подкошенным деревом, рухнул на камни. Из рассеченного затылка потекла кровь, а воин, всего двумя движениями одолевший Хаджара, уже занес саблю для добивающего удара.

Хаджар посмотрел в его глаза. Спокойные и глубокие. Принадлежащие одновременно и человеку и дракону.

Он такие уже видел.

Видел во сне.

Но только не в своем, а чужом.

— Травес, — прошептал Хаджар.

Сабля замерла в воздухе.

— Ты хочешь сказать последнее слово, убийца? — удивился боец. — Закон чести велит мне выслушать его.

Хаджар вспомнил этот голос. Правда сейчас тот был молод, а когда Хаджар услышал его в первый раз, то тот звучал не моложе самого времени.

— Однажды у тебя появится ученик по имени Травес… ты будешь обучать его боевым искусствам.

— Все может быть, — пожал плечами боец. — Если это все, то…

Хаджар прикрыл глаза.

Ну, терять уже было точно нечего.

— Император! — закричал он. — У меня для тебя важные сведения! Клянусь именем племени Весеннего Посева!

Сабля уже почти коснулась груди Хаджара, когда небо порезал мощный рев:

— Остановись!

И боец-дракон замер. Как, казалось, ненадолго замерло вообще все, что только может замереть.

Хаджар вспомнил слова Министра Джу. Слова о том, что Травес был сыном простой крестьянки из племени Весеннего Посева, которая работала в саду дворца драконов. И Первый Император, который уже имел законную жену, нашел в ней истинного спутника пути развития.

Настоящую любовь, как спел бы бард или сказал романтик.

И так Императорский род, спустя многие эпохи после победы над Черным Генералом, разделился на две линии. И, еще спустя многие эпохи, сводный брат Травеса — Второй Император драконов решил свергнуть своего дядю — приемника Первого Император и подняться на престол.

А после того, как у него получилось совершить переворот, он уничтожил тех немногих, кто мог претендовать на его трон — племя Лазурного Облака.

Запутанная история, которая казалась Хаджару очень знакомой.

А еще он только сейчас понял, насколько старым был нынешний Император Драконов, если учесть, что его отец бился с Черным Генералом. И, что еще ужаснее — насколько древним был сам Травес и сколько бесчисленных эпох он провел в той каменной тюрьме.

— Мой генерал, — отсалютовал боец и убрал саблю обратно в ножны.

Хаджар в четвертый раз в своей жизни оказался рядом с Первым Императором Драконов. Но впервые это было вживую. И, стоит отдать должное, Тень Императора не шла ни в какое сравнение с его настоящим воплощением.

Мощь, исходящая от его фигуры и власть, буквально струящаяся из глаз, подчиняли его воле все вокруг. И даже Хаджару, видавшему всякое, пришлось постараться, чтобы скинуть с себя её оковы и подняться на ноги.

Но только для того, чтобы его шея оказалась в цепкой хватке пальцев Императора. Тот с легкостью оторвал Хаджара от земли и, подняв над собой, посмотрел в глаза.

— Назови мне хоть одну причину, полукровка, — процедил Император и Хаджар увидел, как болезненно это воспринял боец, стоявший за его спиной. Что же, теперь понятно, почему один из цепных псов Первого Императора решил стать учителем Травеса… — почему я не должен тебя немедленно разорвать?

Хаджар схватился за пальцы гиганта-воина и, только неимоверным усилием, у него получилось слегка их разжать.

— Однажды, — прохрипел он. — однажды, один мудрец, сказал мне, что настоящий Император не тот, кто убивает младенца в его же колыбельной. Это тот, кто в одиночку выходит перед ордой самых свирепых врагов. Тот, чей меч не дрогнет, чей шаг не замедлиться, чья душа ослабеет, даже если перед ним выступит войско богов! Убив младенца, ты докажешь, что воля твоя сильна. И правитель с крепкой волей построит действительно могущественную Империю. Но она простоит лишь до тех пор, пока жив правитель. И лишь тот, кто строит свою Империю на вере, построит её такой, что она просит сотню эпох после его ухода к Высокому Небу.

Хаджар дословно повторил те слова, которые он услышал от Тени Императора в гробнице в Карнаке.

— Что за околесицу ты несешь, смерд! — воскликнул один из нескольких офицеров, успевших спуститься к Императору. — Мой генерал позвольте мне!

Император поднял в небо левую руку и все мгновенно смолкли.

— Эти слова, перед смертью, сказал мне мой отец, — прошептал он так, чтобы услышал лишь Хаджар. — и я никогда не рассказывал об этом никому… откуда ты их знаешь? Твоя душа слаба. Твоя терна незначительна. Твой разум — пьян от алхимии. Ты никак не мог прочитать их на пути моей судьбы.

Хаджар не понял и половины того, что произнес Император. Но он услышал достаточно, чтобы ответить:

— Вы мне сами их сказали, генерал, — прокряхтел он.

Сперва ничего не происходило, а затем Император разжал стальную хватку и Хаджар упал на землю.

— Этого не может… ответь мне — ты стоишь сейчас на тропе к звездам?

Император произнес это с таким глубоким смыслом и такой глубокой тайной, что Хаджар мгновенно понял, что от него действительно требуется лишь простое:

— Да.

И тогда произошло то, чего никак не мог ожидать никто из офицеров. Император наклонился и подал руку Хаджару.

— Тогда твой путь самый удивительный из всех, о каких мне доводилось слышать, — он помог подняться Хаджару. — жаль, что когда мы встретимся вновь, ты не будешь помнить меня, а я не смогу рассказать тебе всего, что хотел бы. Что же… пойдем, маленький уродец, битва в самом разгаре и твоя звезда воссияет ярче, чем чья бы то ни было.

Хаджар потер шею и с недоумением посмотрел на громогласно смеющегося Императора.