СД. Том 17

— Артеус не виноват в том, что произошло в аномалии, – прошептала она.

Удивительно, как принцесса хорошо успела его узнать всего за несколько месяцев совместных приключений. Будто и действительно – они уже когда-то дружили. Когда-то очень давно.

— И я не хочу, чтобы он стал виноватым в том, что может произойти в нашем путешествии, — Хаджар отстранился в сторону.

Они прождали еще несколько минут и только после этого на поляне появился Артеус. Как и другие волшебники, он был одет в просторные робы, подпоясанные кожаным ремешком с несколькими кристаллами на ремешках, колбочками и парой артефактов неясного назначения.

В руках он держал саморезный посох из волшебной породы красного дерева. Густые, черные волосы укрывал серый капюшон, а карие глаза чуть светились в отступавшем утреннем тумане.

– Мастер, — поклонился юноша. – с детства мне претит любая мысль о насилии. Я искренне считаю, что искусство магии предназначено для лицезрения его красоты, и чтобы сделать мир чуть ярче и счастливее для тех, кто лишен возможности…

– Тогда возвращайся домой, — перебил Хаджар. Голос его звучал спокойно и ровно. Лично к Артеусу Лецкету он не питал ни толики негативных эмоций.

Юноша промолчал. Он не отправился обратно, не вернулся к дилижансу - остался стоять на месте и не сводил глаз с Лэтэи.

– Так я и думал, – чуть устало вздохнул Хаджар. – И почему все принимают меня за варвара.

– Может потому, что ты – варвар, – попыталась разрядить обстановку Лэтэя, но у неё не получилось.

– И когда этот маг попросил тебя взять его с нами?

– Передал записку, пока ты рассказывал о Эйте, – не стала ничего скрывать Лэтэя.

У Хаджара даже в мыслях не было обвинять принцессу в чем-то. Это был её друг и она свободный человек, чтобы принимать собственные решения. Тем более – Хаджар поступил бы так же.

Артеус, видимо поняв, о чем идет речь, сделал шаг вперед.

– Прошу меня простить, но я не могу покинуть этот отряд, – он говорил твердо. Во всяком случае – куда тверже, чем прежде. – У меня есть собственный мотив отправится в это путешествие.

– Который ты, разумеется, по некоторым причинам не можешь нам раскрыть.

Артеус кивнул.

– Что же… – вздохнул Хаджар. – тогда у нас есть всего один вариант, как решить эту проблему.

Главная слабость магов в бою заключалась в том, что им вечно требовалось время для подготовки своих чар и заклинаний. Именно поэтому они, зачастую, находились в тылу – но ближе, чем лучники, потому как их магия редко когда могла преодолевать серьезные расстояния.

Такие вот бойцы средней дистанции, которых вечно приходилось оберегать от опасностей. Вспомнить, хотя бы, поход Эйнена с Хаджром к Библиотеке Города Магов в компании нескольких колдунов.

Да, по меркам Дарнаса, они считались простыми адептами внешней энергии, а не настоящими волшебниками, но даже с ними у простого воина возникала куча мороки.

И лишь редкие исключения из общего правила давали возможность магам не служить обузой, которая раз за бой саданет чем-то могущественным и убойным. Те маги, что могли сплетать свои чары быстрее, чем воин наносил удар – ценились на вес золота.

И, как убедился Хаджар, они прихватили с собой не просто сына “золотого клана”, а самого по себе – “золотого мальчика”.

Легкий удар Хаджара, содержащий в себе маленькую толику терны и мистерий, представший в образе полосы синего ветра, ударил в мгновенно возникшую на его пути ледяную преграду. Артеус при этом даже не пошевелился. Лишь вспыхнуло несколько волшебных рун на его посохе.

– То, что я не люблю использовать магию в бою, – Артеус больше не выглядел таким уж безобидным и не от мира сего, как раньше. – не значит, что я не умею ею пользоваться.

– Знакомые слова, волшебник, – немного хищно улыбнулся Хаджар. – но этого мало, чтобы убедить меня.

В следующий удар Хаджар вложил энергию. Синий Клинок рассек пространство и сорвавшаяся с лезвия птица Кецаль, парящая среди воздушных потоков, раскрыла крылья на добрых два метра. Каждое её перо – полновесный удар меча, а клюв – сосредоточие дикого по силе и скорости выпада.

– Артеус! – воскликнула Лэтэя, прекрасно понимая, что даже воину, специализирующемуся на скорости, было бы не легко отразить этот выпад.

Несколько воинов даже потянулись помочь волшебнику, но было уже поздно – они никак не успевали бы использовать защитные техники, да и вряд ли бы у простых Безымянных хватило сил остановить удар Мастера Мечника.

И лишь Небесные Императоры и Аль’Машухсан сохраняли спокойствие. Они, как и Хаджар, видели чуть больше, чем волшебник показывал на людях.

Так что, уже спустя мгновение, поляна погрузилась в гробовую тишину. Удар Хаджара – Кецаль, парящий на синем ветру, застыл, будучи замороженным чарами Артеуса. И, опять же, это не был артефакт или какой-то иной разовый туз в рукаве.

Все, что использовал волшебник – исключительно его собственные силы и возможности.

И то, что он был способен читать заклинания и призывать истинные слова быстрее, чем некоторые обнажали клинки – внушало не просто уважение, а что-то сродни мифическому восхищению.

Как бы Аглен не относился к своему младшему сыну, но нельзя было отрицать очевидного – Артеус родился гением. Возможно таким, что появляются на свет всего раз на десяток эпох.

– Яркие Звезды, – Аль’Машухсан осенил себя священным знаменем своей родины. – мне чудится или он и вправду настолько хорош.

– Вы можете нападать сколько угодно, мастер, – Артеус выпрямился. Он опирался на посох и полы его робы развевались на ветру. – но только в том случае, если вы решите меня убить – только тогда вам удастся разбить мои заклинания.

Хаджар повернулся к Лэтэе. Та выглядела ничуть не менее удивленной, чем и сам Хаджар. Он, конечно, ожидал, что мальчишка был способен. Но чтобы настолько…

– Значит можно переходить ко второй части нашей дуэли, – Хаджар достал из-за голенища простой нож из смертной стали и, пока все были слишком шокированы увиденным, ослабил тело и вонзил его себе под сердце.

– Что ты делаешь?!

– Мастер!

К нему одновременно бросились Аль’Машухсан и Лэтэя, но Хаджар остановил их взмахом руки, а затем оперся на вонзенный в землю меч.

– У тебя есть полторы минуты, парень, – тяжело произнес он. – после этого я потеряю сознание, мой контроль над телом ослабнет, и рана закроется. А когда я проснусь, то лично отведу тебя обратно в город.

– Но…

– Я не стану подвергать честных и достойных воинов смертельной опасности из-за прихоти мальчика-волшебника.