Сдавайтесь, шериф!
Шрифт:
— Спасибо за звонок, миссис Эриксон, я обязательно поговорю с Тедом и…
— Да что с ним разговаривать? — искренне удивилась женщина. — Он же никого, кроме себя и своей мамочки, не слушает. Ты лучше спроси потом этого гостя, как ему понравился мой фирменный ковбойский завтрак. А потом мне шепнешь, договорились?
— Обязательно, миссис Эриксон, — торопливо заверила ее. — Спасибо еще раз. Надеюсь, вы не понесли никаких убытков в связи с этим досадным происшествием? Планируете писать жалобу? Если да, то я буду в офисе еще пару часов.
— Да господь с тобой, какая жалоба? Я славно развлеклась, знаешь ли. Давненько в моей забегаловке ничего интересного не происходило.
— Спасибо, обязательно.
Я положила трубку и легонько побилась головой об стол. Вот я кому-то вставлю! Это у него называется не привлекать к себе внимания? Хотя понимаю, конечно, что провокатором был Тед и Раулю было никак не избежать конфликта. Бог с ним. Обойдется, надеюсь.
Так, парни сказали заниматься рутиной и не вызывающими подозрения мелкими происшествиями. Вот этим и займусь.
Я подтянула к себе стопку документов, аккуратно сложенных помощником Джейсоном на краю стола. Итак, что тут у нас?
Жалоба мистера Скорце на собаку миссис Родригес, которая гадит на его идеальном газоне. Уже, наверное, сотая в моей коллекции. Чертова упорная псина преткновения, из-за которой эти двое перманентно воюют уже лет двенадцать, азартно строча друг на друга кляузы, но не продвигаясь дальше этого. Похоже, пенсионеры так тупо развлекаются. Интересно, когда болонка помрет от старости, что они станут делать? Я отложила лист в сторону. Дети влезли в чужой сарай… Странные звуки из соседского подвала…
С головой погрузившись в привычную работу, я не заметила, как пролетели два часа, и подняла голову, когда в кабинет заглянул помощник.
— Перла, у нас тут Джон Доу (таким образом — “Джейн Доу” и “Джон Доу” — в англоязычных странах называют неопознанных людей — прим. Авторов) нарисовался один.
— Труп? — нахмурилась я.
— Нет, просто потеряшка. Старик какой-то забрел на ферму Ландерсов. Явно из дома престарелых, но не из нашего. Небось погулять вышел, а дорогу обратно не нашел. Я займусь пока…
— Нет! — чуть не завопила я, вскакивая из-за стола и пугая Джейсона. — Я сама. Мне как раз надо… — я покрутила в воздухе руками, ища слова, но потом просто скомкано завершила: — Как раз надо проветрится. Я сама. Скоро вернусь.
Лучше повода запросить анализ ДНК не найти. И подсунуть в лабораторию два образца. А там уже сошлюсь на случайность, готова даже повиниться в несуществующем бардаке. Для дела же.
Как и договаривались, написала обоим “напарникам”, что выезжаю по служебным делам в лабораторию, и вышла из офиса. И буквально через несколько секунд из закусочной миссис Эриксон появился мой телохранитель. Лишь подмигнул мне через дорогу и уселся на байк, ожидая, когда я отъеду.
Остаток рабочего дня прошел обыденно и довольно спокойно. Настроение поднимали короткие смс-ки от Рауля, от содержания которых кровь приливала к щекам, сердце начинало биться часто, а в низу живота что-то сладко потягивало и пульсировало. Вот же засранец. Ну кто такое пишет девушке, обязанной сохранять серьезное выражение лица?
По дороге домой, спохватившись, что душ-то у меня так и остался в нерабочем состоянии, позвонила папе и попросила его помочь, заодно предупредив, что вечером буду у Коннора. Отличная, кстати, отмазка от приглашения “на чай” к мамите, которая, очевидно, решила, не откладывая в долгий ящик, выяснить очередной хренеллиард подробностей и деталей о сути наших со Смитом-Бруксом отношений. Нет уж. Не сейчас. Не сегодня точно. И, возможно, не завтра. Сперва я сама должна разобраться в этом, а потом уж только готова
буду разговаривать с родными. Ну, кроме брата. Этот и спрашивать у меня не будет — напрямую обратится к Раулю.На крыльце дома Коннора меня догнали совсем не дружеские объятия, и в ухо медом и патокой промурлыкали:
— Хей, сахарочек, я чертовски соскучился без своего десерта. Еле вытерпел, чтобы не вломиться в твой офис. Согласен был даже в наручниках, раз уж они тебя так возбуждают.
— Брукс, Коннор нас убьет, если мы займемся этим у его порога.
— А он и не узнает, — ухмыльнулся паршивец.
— И не надейся. У него видеонаблюдение по всему периметру участка. Да так хитро замаскировано, что не всякий его и засечет.
— Всякий не засечет, а тот, кто служил с твоим братом и знает его как облупленного, уж поверь, умудрится найти слепую зону. И именно в ней мы с тобой сейчас и стоим. Так почему бы не постоять с удовольствием?
Но стоило ему коснуться губами моего рта, как окно гостиной распахнулось и раздался приглушенный рык “облупленного”:
— А ну немедленно убрал свои грабли от моей сестры, Брукс. Не смей позорить девушку прямо на моем пороге, засранец скользкий!
Давясь смешком, как нашкодившие школьники, застуканные директором в раздевалке за непотребством, мы вошли в дом, где хмурый Коннор лишь повелительно кивнул в сторону гостиной.
— Новости какие есть? — буркнул он, недовольно глядя на то, как мы расположились на диване в обнимку.
— Мне подвернулся замечательный повод отдать образец в лабораторию не вызывая подозрений, — похвасталась я.
— Серьезно? — кисть Рауля с моего плеча перебралась на затылок, начав разминать его легонько, и я за малым не замурлыкала.
— Ага. Так что завтра мы вполне возможно будем знать личность… ну хотя бы того, кто подлил мне ту гадость. — Замахнуться на то, что это сразу же наш маньяк, я не рискнула. Не хочу спугнуть призрачную удачу.
— Хотелось бы надеяться.
— У меня тоже есть чем удивить вас. Уж сам я точно удивился, когда получил и прочитал эту инфу. И не только удивился, но и обрадовался. Сперва, — заявил Рауль, и я приподняла брови, поворачивая к нему голову.
— За интригу высший балл. А поподробнее теперь можно?
— Да с удовольствием. Может, у вас получится срастить концы, которые у меня ну никак не срастаются, — нахмурившись вздохнул мой любовник и огорошил потрясающей новостью: — У нашего прокурора есть племяш. Вернее, племянник его жены, Тревор Блэквуд. Вояка, как и мы с Бирном. Служил сначала в Афганистане, когда там было довольно жарко. А потом был переведен в тюрьму Гуантанамо.
— Погоди, а не там ли те мерзости с людьми творили под наркотой? — мгновенно подобрался брат. — Так это же сто пудово наш…
— Ты слушай дальше, сержант. Так вот, этот Блэквуд прослужил в Гуантанамо не так чтобы очень долго, всего год. А потом внезапно уволился. Вот просто в один день фьюить, и свалил с теплого местечка. И буквально через пару дней над этой преисподней разразился медиа-ад, уж простите за каламбур. Не просто громкий скандал, а такой скандалище, от которого полетели не только погоны, но и головы. А суть скандала сводилась к тому, что некая группа военных настолько рьяно делали свою работу, что пошли под трибунал за “чрезмерное применение силы” в отношении заключенных. Зацените, а! В самом мерзком гадюшнике на этой земле, где пытки всех мастей были как с добрым утром, нашлись такие, кто умудрился “чрезмерно применить силу”. Это, сука, все равно что шлюх из самого низкопробного борделя пнуть за излишнее рвение в работе. Что, на хрен, они должны были творить? И знаете, что интересно?