Сдайся мне

Я сама еще не поняла, что мне делать и как вести себя на ужине. Зара пыталась со мной поговорить, но я не хотела. Я слышала, как она кричала на отца. Первый раз я слышала, как она подняла на него голос. Но он был непоколебим. Я знаю, что он любит меня. И знаю, что желает мне счастья. Но я никогда не пойму, за что он так со мной.

Ресторан закрыли специально для сегодняшнего дня. Я иду за отцом, и такое чувство, что каждый шаг меня убивает. Я сжимаю руки в кулаки, ногти впиваются в нежную кожу до боли. Мне нужно прийти в себя. Зара идет рядом со мной и бросает в мою сторону тревожные взгляды. Мы заходим в зал, и я замираю.

Не могу, не могу, не могу…

– Мы что-нибудь придумаем, Лейла. Я достучусь до него, – шепчет жена отца.

Я улыбаюсь, а внутри корчусь от рыданий.

– Ты лучше меня знаешь, что уже ничего не сделать. Все нормально, – говорю я.

Мы идем вперед. За столом уже сидят люди. Кровь шумит в ушах, я ничего не вижу и не слышу. Я буквально парализована этим действием. Я не верю, что это происходит со мной.

Отец кладет руку мне на спину и немного выдвигает вперед. Представляет людей, но я ничего не слышу. Я смотрю на белую скатерть и думаю лишь о том, как бы не начать кричать. Наконец-то садимся за стол. Нам разливают вино, и я практически залпом выпиваю бокал. Чувствую, как папа напрягается рядом со мной, плевать. Я начинаю расслабляться.

Я решаюсь посмотреть на людей напротив. За столом сидит женщина без возраста. На ней закрытое платье, и она смотрит на свои руки, лежащие на коленях. Далее перевожу взгляд на Энвера Умарова. Маленький, толстенький, с глазками бусинками, которые сально блестят, рассматривая то меня, то Зару. Меня едва не передернуло от отвращения. Если его сын такой же… Я быстро перевожу взгляд на сынулю и встречаюсь с его зелеными глазами. Он тоже бесстыдно рассматривает меня. Я незаметно выдыхаю. Он совсем не похож на отца. Высокий, стройный, светловолосый, приятной наружности, похож на мать. По виду ему лет двадцать – двадцать два. При взгляде на него внутри ничего не екает. Я немного наклоняю голову к плечу и думаю, смогу ли прожить с ним остаток жизни? Парень улыбается краешком губ, словно смог прочитать мои мысли.

Приносят еду, и я отвлекаюсь от рассматривания семейки. Вгрызаюсь в стейк лосося, словно это он виноват во всех моих бедах. Я почти не слушаю, о чем говорят, и сама молчу. Тихо прошу официанта принести мне десерт и налить еще вина. Буквально через пару минут передо мной стоит тарелка с каким-то изысканным десертом и бокал вина. Я беру ложку и пробую десерт. Просто взрыв вкуса и райское наслаждение для сладкоежек, как я. Делаю глоток вина и до ушей доносятся слова Умарова старшего.

– Мы тоже соблюдаем традиции. И я не считаю, что традиция кровавых простыней устарела. Это обязательная часть для завершения союза.

Я не выдерживаю и громко фыркаю. Вино дало о себе знать. Да и язык за зубами я никогда не могла держать. Знаете, есть люди, которые не знают, когда надо вовремя заткнуться. Вот я одна из них.

– Ты с чем-то не согласна, Лейла? – смотрит на меня своими бусинками.

Я отпиваю еще вина, ставлю стакан на стол и только тогда отвечаю.

– Лицемерно, не находите? Вы хотите и семьями объединиться, и традиции соблюсти. Разве можно получить все и сразу?

– Кто мы без традиций? Просто варвары.

– А с ними – нет?

– Лейла, – слышу предостерегающий голос отца.

Но меня уже несет.

– Допустим, не будь я чистой и невинной, Вы бы отказались от брака? Да никогда. Так что не надо тут про традиции.

– Ты бы этим опозорила в первую очередь отца. Но ты права, мы бы все равно приняли тебя в семью. А нам есть о чем переживать?

– Есть, – говорю я, за столом воцаряется тишина.

Я кожей чувствую ярость отца. Даже Зарина испугалась.

– Я никогда не полюблю Вашего сына. Если Вы готовы, чтобы он всю жизнь прожил без любви и со стервой под боком, то да, есть о чем переживать.

– Любовь? – усмехается старик, заметно расслабляясь. – Кому она нужна, дитя? От нее одни проблемы. Нет ничего лучше выгодного брака.

– Если бы человек, которого я люблю, сейчас вышел из комы, то я бы послала этот выгодный брак куда подальше.

– Амирхан, твоей дочке палец в рот не клади, – шутит Энвер.

Но я чувствую, что ему не нравится, как я себя веду с ним. Он привык к другому. Наверное, дома он настоящий тиран. Я не его забитая жена, он мне никто, и молчать я не собираюсь.

– Откушу по локоть, – говорю и салютую бокалом.

Глава 7

Лейла

По дороге домой папа устраивает настоящую головомойку.

– И когда ты пить начала? Борис за тобой вообще смотрит?

– Мне восемнадцать, помнишь? – я откидываюсь на сиденье и прикрываю глаза.

– И ты решила стать алкоголичкой? – давит отец.

– У человека должно быть хобби, – отвечаю с невинной улыбкой на лице.

Вижу, как у отца начинает пульсировать жилка на лбу.

– Не надо было так разговаривать с Энвером. Нужно проявить уважение.

– Уважение? Я его даже не знаю, за что его уважать?

– Лейла, – устало говорит.

И я вижу, что он действительно устал. Под глазами темные круги, и лицо немного осунулось.

Зара сидит рядом с папой, а он держит ее за руку. Грудь прошибает током, словно ударил кто-то. Они же искренне любят друг друга, я тоже так хочу.

– Пап, зачем тебе все это? – тихо спрашиваю.

Он хмурится, не понимает, о чем я.

– Политика и это все? Разве у нас мало денег? Бизнес плохо идет? Почему ты не можешь остановиться?

Сколько раз я сама себе задавала этот вопрос. Когда жизнью наслаждаться-то?

– Потому что я акула, если остановлюсь – сдохну. Как тебе Эдем?

Я вспомнила своего “жениха”. Я его не знаю, чтобы судить, но на вид нормальный парень.

– Я не хочу за него замуж. Я учиться хочу и жить нормальной жизнью. Встречаться с друзьями, веселиться.

– Мы уже обсуждали это.

– Нет, ты приказал, мы ничего не обсуждали, – говорю и смотрю на Зарину.

Она молчит, как всегда. Никогда не видела, чтобы она открыто шла против воли отца.

– Ты Абрамова и должна делать все для семьи.

– А стану Умаровой и тогда прощай, семья?

– Не передергивай.

– А ты не заставляй меня.

– Лейла, хватит вести себя, как ребенок! Я все сказал, – повысил на меня голос.

Обидно стало до слез. Я сцепила зубы и отвернулась к окну.

– Если бы мама была жива, она бы никогда не согласилась на этот брак. Но я все поняла. У тебя новая семья. Три новые дочки и желанный сын. Меня можно и замуж.