Сдаюсь, любовь!

Я открываю дверь.

– Ты до чёртиков напугала меня!

Она стоит, скрестив руки на груди, бровь поднята в немой усмешке, на её идеальном лице широкая ухмылка.

– Почему ты обмахивала себя?

– Мне было жарко, - говорю я с «кто бы сомневался» выражением лица.

– Хах. Ты случайно не с Тео разговаривала?
– Её улыбка становится ещё шире.

– Возможно.

– Ты за рулём его машины, разговариваешь с ним по телефону, и, очевидно, это разговор, который вызывает у тебя жар и беспокойство...
– Её улыбка ширится.
– Что бы это значило?

Я вздыхаю и закатываю глаза.

– Пойдём пить кофе.
– Она визжит и кидается обнимать меня. О боже.

Мы устраиваемся в кабинке возле окна. Мне нравится смотреть на людей. Я обхватываю руками чашку с мокачино, стоящую передо мной, пока Молли снимает пальто и садится напротив меня. Она перекидывает свои длинные светлые волосы через плечо. Я всегда завидовала её прямым золотистым прядям. Ей всегда удаётся выглядеть такой ухоженной, даже когда только что поднялась с постели. Не знаю, как она умудряется это делать, я даже и близко не выгляжу так после того, как трачу по полчаса, пытаясь усмирить свои кудри. На ней тёмно-серое платье, которое плотно облегает её стройную фигуру, и обалденно сексуальные высокие сапоги. У Молли гардероб, за который большинство знаменитостей просто убили бы, и большую часть времени она выглядит как модель, сошедшая с подиума.

– Ладно, итак, во-первых, Гарри. Как всё прошло в полицейском участке?
– спрашивает она.

Я изучаю пятно на столе.

– Сложно. Они хотят, чтобы я назвала им вескую причину, по которой Гарри забрал меня оттуда, которая, конечно, у меня есть, но в глазах правосудия он всё равно нарушил закон. Я сомневаюсь, что суд присяжных вынесет ему приговор, и если я буду держать язык за зубами, у них не будет доказательств похищения.
– Я поднимаю на неё глаза.
– В настоящий момент я отказываюсь от каких-либо показаний. Сейчас это моё слово, и слово Гарри против слов этой чёртовой пьяной суки. У них нет дела, - категорически говорю я.
– Адвокат Тео Клаудиа была великолепной и даже устрашающей.

Она вскидывает на меня бровь.

– Конечно, она такая, она же адвокат Тео. Я знаю, что ты живёшь в полном неведении, мисс «кто, чёрт возьми, этот Теодор Эллис», но поверь мне, когда я говорю, что у Тео была определённая репутация. Ему действительно нужен хороший адвокат.

– Серьёзно?
– Я не могу представить Тео таким. Или, может быть, могу. Я видела его нрав. Несколько раз он ввязывался в драку из-за меня. Просто сейчас он кажется таким далёким... от того дерьма.

– О да, он был настоящим плохим мальчиком, только... водил Астон Мартин и носил костюмы за десять штук, - хихикает Молли.
– У него всегда были проблемы из-за драк. Кажется, он однажды был арестован за хранение наркотиков.

– Наркотиков?!
– кричу я. Что за чёрт?

– Это было несколько лет назад. За исключением выпивки и беспорядочного секса, за это время он не сделал больше ничего дурного, - пытается она успокоить меня.
– Или, по крайней мере, его всё равно не поймали.

Я решаю также отложить эту информацию на потом, сегодня она ни к чему. Как много я действительно знаю о Тео? Не много. была слишком поглощена тем, что убегала от него, вместо того, чтобы на самом деле остановиться и попытаться узнать его. Я знаю, что он не употребляет наркотики. Я провела с Тео слишком много времени. Я бы знала.

– В любом случае, когда они выпустят Гарри?
– спрашивает Молли.

– Завтра его должны выпустить под поручительство.
– Я широко улыбаюсь. Не могу дождаться, когда снова увижу его.

– Это отлично, Лиллс, и ты права. Никакие присяжные не осудят его. По крайней мере, если он выйдет под залог, тогда вы, ребята, сможете выработать план, в случае, если дело дойдёт до суда.
– Я киваю.

Потом наступает момент молчания, когда ни один из нас ничего не говорит. Я смотрю в окно на серую лондонскую улицу. Люди, идущие по тротуару мимо кафе, кутаются в свои тёплые пальто. Порывы ветра несут на прохожих красные и жёлтые листья. Отсутствие зелени означает конец лета. Ненавижу зиму. Ненавижу эту мрачность. Зимой в городе мне иногда кажется, что наступает апокалипсис.

– Ну, выкладывай, - говорит Молли, выдёргивая меня из оцепенения. Я безучастно смотрю на неё. Её внимание сосредоточено только на мне так, будто я собираюсь сообщить ей что-то жизненно важное.

– Тео, - намекает она.

– Я задавалась вопросом, как долго ты сможешь терпеть, - бормочу я.

– Ну же, избавь меня от страданий, - скулит она. Я улыбаюсь ей. Молли страшно любопытная.

– Ты была права, Тео и есть «он» - тот единтвенный, или как бы ты и твоя романтическая натура это не назвала.

Она улыбается и визжит.

– Обожаю, когда я права, - говорит она, вскидывая вверх кулаки.
– Ну, расскажи мне всё, был ли ваш примирительный секс эпическим?
– Она поднимает бровь.

Я закатываю глаза.

– Это Тео. С ним любой секс эпический.

– Точно, - кивает она.
– А что насчёт ребёнка?
– Её улыбка исчезает, выражение лица становится напряжённым.

Я хмурюсь. У меня нет ни одной чёртовой подсказки. Всё, что я знаю, это то, что я люблю его. Я не знаю, как мы справимся со всем, но мы найдём способ.

– На самом деле мы этого так и не обсудили.
– Я глубоко вздыхаю и встречаюсь взглядом с её голубыми глазами.
– Я просто знаю, что люблю его. Он поддерживал меня во всём. Ни разу не сдался, Молли.
– Я делаю глоток горячей смеси из кофе и шоколада.
– Я всё ему рассказала, - тихо говорю я.

Она кашляет, потому что явно подавилась своим кофе.

– Всё, в смысле совсем всё?
– лепечет Молли. В общем, Молли ничего не знает. На самом деле Тео знает больше, чем она. Я никогда не рассказывала Молли все подробности. Не потому, что она не сможет справиться с этим, но у неё душа нараспашку, она не умеет скрывать своих чувств. Молли слишком сильно любит и сильно заботится о близких людях. Я люблю её за это, но информация, подобная этой, окажет на неё серьёзное влияние. Я знаю её всю свою жизнь, и она никогда не скажет о том, какая для неё это тяжкая ноша, но она просто... слишком хороша для такого дерьма. В жизни есть люди, которых вам не хочется запятнать грязью, Молли — одна из таких людей. Она обладает редкостной чистотой. И хороша до глубины души, а в нашем мире это такая драгоценная черта.

Когда мне было пять лет, я помню, как жила в доме Молли после смерти моего папы. Наши отцы работали вместе, поэтому наши семьи были близки. Мама Молли, как могла, заботилась обо мне и Гарри, пока наша мать катилась по наклонной плоскости. Часто я лежала в постели Молли и плакала. Она просто крепко обнимала меня и говорила, что мой папа теперь ангел. Уже тогда, в нежном пятилетнем возрасте, моя вера во что-то хорошее была разбита вдребезги из-за смерти моего отца. На протяжении всей моей жизни Молли была рядом со мной, её свет уравновешивал мою темноту. Я никогда не хотела, чтобы она увидела всю полноту того кошмара, в котором я побывала. Когда мы стали старше, она собрала вместе разрозненные кусочки, я кое-что дополнила своим рассказом, но она не знает всю историю полностью. Я никогда не рассказывала ей о том, что меня продавали. Такая мерзость может сломать человека. Не поймите меня неправильно, Молли — крепкий орешек, а не комнатное растение, но она слишком близко к сердцу воспринимает проблемы близких ей людей. Ей было бы больно за меня, а я никогда этого не хотела. Она всегда понимала мой замкнутый характер, предлагая бесконечную поддержку, и никогда ничего не требовала от меня. Тот факт, что я всё рассказала Тео, явно шокирует её.

Не могу не смеяться над её выражением лица.

– Да, всё.

– Что он сказал?
– К Молли, наконец, возвращается дар речи.

Я улыбаюсь.

– Ничего такого. Он рассердился, но, наверное, этого следовало ожидать. Чёртов супермен, он думает, что может защитить меня от всех демонов, прошлых и настоящих.

– Я так горжусь тобой, Лиллс, - она мягко улыбается.
– На самом деле никогда не думала, что настанет тот день, когда ты станешь настолько доверять кому-то.

Я пожимаю плечами.