Сделай шаг

Мари многозначительно вскинула брови, и девчонки рассмеялись. Смех сменился сильным кашлем.

– Тебе не легче? – Лили приложила ладонь ко лбу подружки.

– Нет, уже немного лучше, – откашлялась больная, пригубив наполовину остывший лекарственный напиток.

– Жар не спадает, – беспокоилась Лили.

– Скоро все пройдёт, – слабым голосом заверяла Мари, – надо поспать.

– Ой, конечно, тебе надо отдохнуть, – засуетилась Лили, – а я пойду, если что звони. Пока, – она пошла к выходу и вдруг неожиданно остановилась. – О, боже! Что я наделала! – девушка прижала руки к щекам и испуганно посмотрела на Мари.

– Что случилось? – заволновалась больная. – Не молчи, Лили, говори. Что произошло?

– Так главное успокоиться, – девушка присела на край кровати и взяла подружку за горящую руку. – Все будет хорошо, – она крепко сжала её пальцы. – Нет, не будет, – отчаяние промелькнуло в шоколадных глазах, – Я же говорила, что с моим везением лучше тихо сидеть дома, – слезы бурным потоком заструились по щекам.

– Да что случилось? – не на шутку разволновалась Мари. – Рассказывай.

– Я хотела сделать тебе приятное, – начала сбивчиво Лили. – Проезжая мимо цветочного магазина, увидела в витрине комнатные лилии. Они были такие красивые, – она ладошкой вытерла мокрые щёки, – зная, как ты относишься к цветам, я заскочила и купила маленький горшочек. Лилия должна вот-вот зацвести.

– Где они неси скорее, – оживилась Мари.

– Но их нет, – в отчаяние развела руки в стороны Лили.

– Как нет? – не поняла подружка

.

– Ну, я взяла их с собой… в этот большой дом… когда прибиралась там… хотела полить, земля была очень сухая… – Лили замолчала, перевела дыхание и продолжила. – И забыла… на кухне… у раковины… на подоконнике, – она прижала к груди руку подружки. – Мари, прости. Теперь тебя выгонят с работы, – и она снова залилась слезами.

– Перестань. Ничего страшного не случилось, – девушка расслабилась, откидываясь на подушки, – подумаешь какой-то цветок. Я не думаю, что он его заметит. Мне иногда кажется, что он на кухню заходит только, когда необходимо достать из холодильника лед, пиво или охлаждённое шаманское, а девицы, которые отдыхают с ним, так те вообще не знают где кухня, они только точно уверены в расположении спальни. Ты же не украла его, а наоборот можно сказать подарила, этому напыщенному индюку.

– Он не индюк, – тихо прошептала Лили и опустила голову, рассматривая свои руки.

Ей, почему то вдруг стало обидно, как Мари обозвала неизвестного ей мистера Дэвиса.

Макса Дэвиса.

– Что, что? – ну-ка посмотри на меня, Мари подняла её лицо за подбородок и внимательно всмотрелась в её глаза. – Уж не влюбилась ли ты?

– Да ты что, – девушка убрала её руку. – В кого? Я ведь даже не знаю, как он выглядит.

А может быть, знаю…

– Вот и хорошо, – успокоилась подружка. – Он не нашего поля ягода.

– Но я знаю, как он пахнет, – зачем-то выпалила Лили и игриво посмотрела на Мари.

– Да-а-а-а, – протянула Мари, – запах у него с ног сшибательный. С таким ароматом, а такой неряха.

И девчонки весело рассмеялись.

Глава 13

Открыв глаза, Макс огляделся.

Гостиная в его доме.

Он полулежит на диване с запрокинутой головой на мягкую, но ужасно неудобную, спинку. Из груди вырвался шумный вздох.

Блятсвто. Неужели он вчера не добрался до спальни.

Мужчина предпринял попытку подняться, но от нескольких часов проведенных в неудобной позе тело затекло. Шея ныла. Руки и ноги пронизывали маленькие иголочки.

Черт! Что помешало оказаться в удобной кровати.

Макс прикрыл веки, выуживая из памяти картинки вчерашнего вечера.

*****

Мягкие женские пальчики ласкают тело через шелк рубашки, проворно пробегая по груди, спускаются ниже и начиняют уверенно поглаживать возбужденную плоть. Девчонка, расположившаяся между его разведенных ног, смотрит голубыми глазами наполненными вожделением и желанием. Он слегка кивает головой. Умелые ручки в одно мгновение справляются с ремнем, с ширинкой брюк.

И вот уже маленькая ладошка сжимает набухший член, ловкий язычок касается головки, губы готовы обвиться вокруг увеличенного размера.

Макс откидывается на мягкий матрас.

Горячий рот принимает его естество.

В ожидании удовольствия, наслаждения и долгожданной разрядки, он прикрывает веки. И…

Шоколадные глаза смотрят на него с укором и презрением, под опущенными веками.

Какого хрена.

Дэвис резко понимается, отталкивает девушку. Она в недоумении пялится на мужчину.

– Я что-то сделала не так?

Всё не так. Не те глаза. Не тот взгляд.

Макс вскакивает с кровати. Застегивает брюки, поправляет рубашку.

– Тебе неприятно? – шепчет сидящая на полу гостья.

– У меня нет настроения, – врет Дэвис.

– Но… – суровый взгляд прерывает.

Мужчина смотрит на девушку. Она ждет объяснений. Да неужели. Что он может ей объяснить.

– Тебе пора домой, – звучит как приказ. Её губки обидно надуваются.

Да пошла ты. Пошли вы все.

– Я сказал домой, – рычит Макс, выходя из спальни. Она семенит за ним.

В гостиной Крис на одном из диванов тискает другую девчонку. Его руки между её бедер. Он уже готов насадить её на себя.

Дэвис кривит лицо. Ему противно от представшей перед ним картины.

– Веселье закончилось, – грубо обламывает гостей хозяин дома.

– Всё только начинается, – не соглашается приятель, продолжая лапать податливое девичье тело.

– Я сказал, закончилось, – Макс хватает с кресла пиджак друга и бросает ему. – Домой, – звучит грубо, без желания принимать возражения.

Крис ошарашенно смотри на приятеля. Он пытается что-то сказать, но Дэвис поднимает руку, останавливая его.

Компания плетётся к выходу. Крис бубнит себе под нос ругательства. Никогда его ещё не обламывали на самом интересном месте.

Когда за гостями закрывается входная дверь, Макс плюхается на диван, откидывается на спинку и прикрывает глаза.

Горячий шоколад, приправленный призрением и укором, разливался под веками.

– Какого черта тебе надо, – с отчаянием в голосе, выкрикивает Дэвис. Он отталкивается от спинки, упирается руки в колени и прячет лицо в ладонях.

Шоколад все так же плещется под веками. Эти чертовы глаза, опять, смотрят на него. Так же как и вчера, ночью, когда он усердно трахал Дороти. Они ни на секунду не отпускали его. Сверлили осуждением.

Да чтоб тебя…

Макс наделся, что сегодня ведение не явится, оправдывая вчерашнее появление тем, что Сьюзи и Дороти подружки сладкой шоколадки и его ещё совсем не исчезнувшая совесть негромко осуждает его.

Но шоколадные глаза смотрели на него.

Презирали. Осуждали.

– Да пошла ты! – взвыл Дэвис.