Сделка Райнемана

То, как произнес он слово «аргентинский», выдавало в нем человека малограмотного. Дэвид непроизвольно подумал о том, как же удалось этому Хэлу окончить медицинский курс, где его обучали подкожным инъекциям: ведь сам он едва ли сможет разобраться в рецептах. Впрочем, он был не один. И из них двоих функции лидера выполнял, несомненно, Джонни, который, не отличаясь, в противоположность своему напарнику, излишней болтливостью, был, судя по всему, человеком более знающим и толковым.

– В подобных делах нельзя ни на что полагаться, путаница – обычная вещь. Люди не всегда могут своевременно связаться с кем нужно, чтобы уведомить об изменениях в планах… Надеюсь, доктор, полет не слишком вымотал вас?

– Все было довольно сносно, – ответил вместо Леона Хэл. – Правда, неподалеку от Кубы нас здорово покачало, словно сам черт решил таким образом поразвлечься.

– Это, вероятно, из-за плотных воздушных масс, перемещавшихся со стороны острова, – предположил Дэвид, наблюдая краем глаза за Леоном. На этот раз физик не остался безучастным к разговору. Он посмотрел на Сполдинга. Во взгляде его промелькнула ирония.

– Да, вы правы, – подтвердил Хэл с видом знатока. – То же самое говорила и стюардесса.

Леон чуть улыбнулся.

Дэвид, инстинктивно следивший за дорогой, собрался было воспользоваться этим пусть и незначительным сдвигом в настроении ученого, как вдруг заметил в висевшем перед водителем зеркале заднего обзора нечто такое, что не на шутку встревожило его.

Внимание Сполдинга привлекла узкая решетка на радиаторе автомобиля, шедшего следом за ними. Он уже дважды видел эту машину: сперва – на стоянке такси, в длинном ряду дожидавшихся своей очереди автомобилей, а затем – при выезде из простершегося перед аэродромом парка. Но тогда вид ее не вызывал у него беспокойства. Иначе было сейчас. Осторожно, стараясь не задеть Леона, Дэвид переменил позу и посмотрел в заднее окно. Почувствовав, судя по всему, что Сполдинг чем-то взволнован, ученый подвинулся, чтобы не мешать ему.

Это была «Ласаль» тридцать седьмого года выпуска. Покрашенная в черный цвет машина с хромированными решетками на радиаторе и у передних фар шла, не приближаясь и не отставая, в пятидесяти-шестидесяти ярдах от них. Однако водитель – светловолосый мужчина – не позволял другим автомобилям вклиниться между ними и, как только кто-то пытался обогнать его, увеличивал скорость. Подобная тактика могла объясняться или отсутствием у него опыта в такого рода делах, или его рисковой, беспечной натурой. Если только он действительно преследовал их.

Дэвид негромко, но с командирскими нотками в голосе сказал шоферу по-испански, что заплатит ему сверх счетчика пять долларов, если тот повернет резко машину назад и в течение нескольких минут поведет ее в противоположном от Сан-Тельмо направлении. Судя по реакции porteno, он, в отличие от водителя «Ласаля», уже не раз оказывался в неординарной ситуации. Взглянув в зеркало, аргентинец сразу все понял и, кивнув молча Сполдингу, круто, с риском для жизни, развернул машину и погнал ее на бешеной скорости в обратную сторону, прямо на запад. Такси, обгоняя другие машины, металось то вправо, то влево, затем повернуло внезапно направо и, стремительно вылетев на автомагистраль, протянувшуюся вдоль берега моря, понеслось, не сбавляя скорости, строго на юг. Открывшееся взору Дэвида водное пространство напомнило ему об Очо-Кале.

Сполдингу необходимо было как можно быстрее доставить Эжена Леона в Сан-Тельмо и затем вновь наведаться в это местечко.

«Ласаля» больше не было видно нигде. Они оторвались от погони.

– О боже! – произнес Хэл. – Что, черт подери, происходит? – И тут же, по существу, сам ответил себе, обратившись к Дэвиду с новым вопросом: – За нами что, следили?

– Возможно, но я не уверен в этом, – промолвил уклончиво Сполдинг.

Леон молча наблюдал за Дэвидом. Взгляд ученого оставался, однако, по-прежнему безучастным.

– Не означает ли все это, что нас ждут проблемы? – раздался с переднего сиденья голос Джонни. – Как я понимаю, нам только что пришлось удирать от кого-то. Но мистер Кенделл ни словом не обмолвился о возможных осложнениях… Мы должны будем, сказал он, заниматься здесь тем же, что и всегда. – Джонни даже не повернулся, произнося эту тираду.

– А вы что, боитесь осложнений?

На этот раз Джонни повернулся лицом к Сполдингу.

Серьезный парень, подумал Дэвид.

– Само собой, – заявил решительно охранник. – Такие вещи нам ни к чему. Наша прямая обязанность – ухаживать за профессором. Заботиться о нем. И я не думаю, что стану спокойно смотреть, если у нас возникнут вдруг какие-то помехи. Мы просто не имеем права подвергать ученого опасности.

– Понимаю. Ну и что же вы предпримете, если что-то и в самом деле пойдет не так гладко, как хотелось бы вам?

– Увезу его к черту отсюда, вот и все, – объяснил спокойно Джонни.

– Доктору Леону предстоит кое-что сделать тут, в Буэнос-Айресе. Кенделл должен был бы сказать вам это.

Джонни сердито посмотрел на Сполдинга:

– Скажу вам прямо, мистер, эта грязная свинья может визжать сколько ей угодно. В жизни не видел такого дерьма.

– Тогда почему вы не уволитесь?

– Мы работаем не на Кенделла, – ответил Джонни с таким видом, словно сама мысль о том, что он мог бы находиться на службе у этого человека, вызывала у него глубокое отвращение. – Нас нанял исследовательский центр компании «Меридиан эйркрафт». Этот же сукин сын даже не состоит в ее штате. Он – вшивый счетовод всего-навсего, не более того.

– Видите ли, мистер Сполдинг, – произнес Хэл, стараясь сгладить агрессивность своего приятеля, – мы должны заботиться лишь о благе профессора. Для этого-то нас и взяли на работу в исследовательский центр.

– Итак, с вами все ясно. Что же касается этого учреждения, то я постоянно поддерживаю с ним связь. И должен вам прямо сказать с полным на то основанием: думать, будто кто-то намерен причинить вред доктору Леону, просто глупо.

Не будучи твердо убежден в том, что говорил, Дэвид шел на явную ложь. Главное, что преследовал он, поступая так, – это завоевать доверие Джонни и Хэла, чтобы обрести в их лице надежных помощников. Помочь ему в сближении с ними должны были также его ссылки на исследовательский центр «Меридиан» и свою якобы причастность к делам этого предприятия. И конечно же, общее для всех троих чувство неприязни к Кенделлу.

Такси медленно свернуло за угол и по одной из тихих улочек Сан-Тельмо подкатило к узкому трехэтажному белому зданию с оштукатуренными стенами и черепичной крышей. Это и был дом номер пятнадцать по улице Терраса-Верде. Для Эжена Леона и его «ассистентов» сняли весь первый этаж.

– Вот мы и приехали, – сказал Дэвид, открывая дверцу. Леон выбрался вслед за Сполдингом. Он остановился на тротуаре и посмотрел на уютный красивый дом и тихую улицу. Деревья вдоль обочин были подстрижены, тротуары только что политы. В общем, картина отрадная. Словно здесь сохранялся в незыблемости уголок старого доброго мира. У Дэвида, наблюдавшего за ученым, возникло вдруг такое чувство, будто Леон неожиданно набрел на то, что так долго искал.

А затем, в следующее же мгновение, он подумал, что для него не секрет, что ощущал тот в данный момент. В глазах Эжена Леона все, что он видел сейчас, представляло собой милое, уютное пристанище. Последнее пристанище в его жизни. Или иначе могилу, в которой он смог бы обрести наконец столь желанное успокоение.

Глава 34

Времени в запасе у Дэвида оставалось значительно меньше того, на что он рассчитывал. Он велел Штольцу позвонить ему на Кордобу сразу же после пяти, ну а сейчас было уже без малого четыре.