Сделка с демоном

– Анной? – возмутилась я. – Просто Анной?

– А у тебя есть титул? – лениво поинтересовался мужчина.

Я раздула щеки, выпустила воздух с характерным звуком, словно тормозила лошадь.

– Титула у меня нет. Но есть полное имя. Маслова Анна Витальевна.

– Ну ладно, – согласился Сеар и подправил договор, вписав отчество и фамилию в договор обыкновенной шариковой ручкой. – Мне продолжать?

– Пожалуйста.

– Так вот. В дальнейшем именуемыми “Господин” и “Госпожа”.

– К-хм, – я вновь откашлялась, не вовремя вспоминая о нашумевшем фильме. Там тоже герой и героиня заключали договор. Угу. Только вот…

– Это все не очень интересно, – пробормотал Сеар, смочил палец слюной и перевернул лист.

– Что значит неинтересно? Мне все интересно!

– Ну хорошо, – мужчина пожал плечами, откинулся на спинку кресла, взяв бумагу в руки. – С момента подписания договора Третий дух Преисподней и мур-мур-мур, – так Сеар сократил собственные регалии, – и Маслову Анну Витальевну считать парой, связанной навеки клятвами, что приведены ниже в пунктах 2.1 и 2.2.

– Какой парой? – спросила я севшим голосом.

– Супружеской. Так же говорят на Земле?

– Угу, – промычала я согласно. – А у вас как говорят?

– Просто парой.

– У нас красивее, – заметила я. – А могу я услышать вот эти вот пункты?

– Какие Анечка?

– Два точка один и два точка два.

– А, эти? Конечно. Мы как раз к ним подошли. Пункт два точка один. Маслова Анна Витальевна обязуется называть меня, – Сеар указал на себя пальцем, – “мой господин”, “мой принц”, “мой могущественный принц”, “хозяин”, – он нахмурил брови, прикусил нижнюю губу. – Ерунда какая-то. Звучит ужасно.

– И это мягко говоря, – я осмелилась вставить ремарку.

– Хозяина вычеркиваем. Так можешь меня не называть.

– Э-э-эм…

– Итак, дальше. Обязуется радовать меня, – он похлопал себя по груди, – превозносить, расточать хвалебны, следить за тем, чтобы я был благодушен, удовлетворен и сыт всячески.

– Чего? – прохрипела я, представляя, как бумаги, что в мужских руках, с легкостью воспламенятся, если случайно на них опрокинуть пепельницу. Или не случайно.

– Обязуется радовать меня, превозносить, расточать хвалебны, следить за тем, чтобы я был благодушен, удовлетворен и сыт всячески, – повторил Сеар и заулыбался.

– Я и с первого раза расслышала, – произнесла я хрипло.

– Тогда я не понимаю твоего удивления. Разве на Земле к супругу относятся по-другому?

– Ну-у-у…

– Ну вот, – мужчина подался к столу, прикурил сигарету.

– Ничего не вот! – возмутилась я. – Я не давала согласия на брачный договор! Что бы он ни значил, – добавила, теряя запал под пылающим взглядом Сеара.

– Тут закон на моей стороне, – он потряс воздухе листами, а я наделась, что пепел с сигареты упадет на этот рабский договор. Рабский и абсурдный.

– Так, – заговорила я, изображая деловой тон. Только изображая… – Так, – повторила, поерзав в кресле и поставив стопы на пальчики. Каменный пол был ледяным, и как бы ни пылала моя кожа от возмущения, смущения и волнения, ноги жутко замерзли. – Допустим, что вот это все правда, – я обвела взглядом помещение, посмотрела в окно и потом удостоила вниманием мужчину. – Ты демон…

– Прошу прощения, – мою пламенную речь прервала иллюзия. – Извините, – создание кланялось то в сторону Сеара, то в мою. – Но госпожа замерзла. Вот, – оно присело у моих ног и поставило рядом домашние туфли.

– Спасибо… – пробормотала я.

– Слуг не обязательно благодарить, – Сеар сделал ремарку, туша недокуренную сигарету в пепельнице. – Ты продолжай. Ты что-то хотела мне сказать.

– Да, – я откашлялась, стараясь незаметно надеть обувь. – Я говорила, допустим, ты демон.

– Высший демон.

– Да, Высший демон. Принц, – я вскинула палец в воздух. – Это твой дом. И у тебя в нем слуги.

– И еще тридцать легионов.

– И еще тридцать легионов, – повторила я. – И у меня возник вопрос.

– Какой?

– Зачем вам я? – спросила, набрав полные легкие воздуха. Сеар молчал. – Ну вот зачем вам я? – продолжила я на выдохе. – Самая обыкновенная. Вот такая простая-препростая.

– В пункте два точка два все описано.

– Я не уверена, что хочу знать, – пробормотала я.

Сеар вновь откинулся на кресло, закрылся бумагой и… начал говорить еще большие глупости, приводящие меня в крайнюю степень смущения и замешательства.

– Третий дух и мур-мур, то есть я, обязуется хранить покой госпожи, оберегать от посягательств…

– Чьих? – уточнила я.

– Моих братьев. Уж очень они охочи до чего-то нового в Преисподней.

– А что, они вот так не могут себе похитить кого захотят?

Взгляд Сеара налился тяжестью.

– Могут. Но нам всегда интереснее чужое и ценное. А так бы вся Преисподняя была заполнена человечками.

– Ясно, – пробормотала я, убеждаясь, что бежать нужно как можно скорее.

– Я продолжу, – мужчина принял прежнюю позу. – Оберегать от посягательств. Приводить госпожу в благостное настроение. Следить за тем, чтобы она не имела лишений, и ежедневно выдать золото для исполнения спонтанных желаний. Не смотри на меня так, Анна. Стандартный брачный договор для Преисподней. Демоницы любят жить в роскоши.

– Да как-то странно все это…

Теперь договор не выглядел таким ужасным, как несколько минут назад.

– Только это? – он тряхнул бумагами.

– Да нет.

– Ну вот, – Сеар пожал плечами. – Пункт три один. Господин отмечает свою госпожу печатью. Дабы уведомить остальных о принадлежности женщины именно ему и…

– М? – я выплыла из множества атаковавших меня мыслей, зацепившись за услышанное. – Какая печать? Клеймо, что ли?

– Нет, конечно, Анечка. Демоны относятся к своим женщинам лучше, чем к лошадям. У тебя стоит такая печать за правым ушком.

Конец фразы мой мозг пропустил и принял решение не оскорбляться за сравнение с лошадью, но вот первая часть взволновала ни на шутку.

– К своим женщинам?.. – переспросила я.

– Конечно. Странно, если бы мы к чужим проявляли столько внимания. Так и до вызова недалеко или междоусобицы продолжительностью лет в двести.

– Лет в двести…

– Не понимаю, что тебя удивляет. Во всех мирах мужчины не любят делить своих женщин с другими мужчинами. Ну почти во всех, – поправился Сеар и потянулся к пачке сигарет.