Сделка
Шрифт:
Причина – лорд и его крестражи. Гораций еще тогда, на моем далеком шестом курсе говорил, что мог остановить его, вразумить, отговорить, не смог перебороть страх потерять из окружения такого таланта, как Том. Жадность – вот его смертный грех, окутывающий и поглощающий душу, магию и разум без остатка. Даже в такие моменты, как угроза жизни студента, важного для него студента, Жадность сыграла злую шутку, не дала и шанса расстаться с тем, что Гораций считал своим.
Его лучший ученик, староста факультета, талант, достигший статуса Подмастерье зельевара в 16-ть лет, но пошедший темным путем, был нужен и важен его коллекции, даже несмотря на то, что собирался с собой сделать. И что нес в будущем своему окружению и миру магии. И именно это и съедало Слизнорта изнутри,
– Я избавлю вас, профессор, от этого страдания и терзания, - шептал я, стоя в тени кабинета глубокой ночью. – Только скажите заветные слова… - и он, опрокидывая очередной стакан с огневиски, сказал:
– Не могу… я так больше не могу… - по его щекам текут слезы, плечи дрожат от рыданий, а из рук падает стакан, разбиваясь на куски, разливая алкоголь по полу. И с губ слетает: - я хочу избавиться от этих воспоминаний! Перестать страдать и видеть трупы учеников каждую секунду! Пожалуйста! Кто угодно! Даже сам Сатана! Забери их… - и опустился на пол, на колени, плача навзрыд. И отвечая на его мольбы о помощи, из тени выхожу я:
– Владыка занят, но могу и я…
Примечание к части
Понравилось? Хотите проду? Пишите отзыв, ставьте лайк, кидайте монетку. Все приму)))
11 глава «Охота на демона»
Примечание к части
не бечено)))
Дамьен Каро
Случаи продажи души в обмен на услугу, заинтересовавшие меня еще пять лет назад, не дававшие покоя, снова возобновились. Демон, взрослый, с именем, с десятками сотен заключенных сделок и съеденных душ, привел меня в Англию, в школу волшебства. Вспышка очередного договора колыхнула силу Священнослужителя, зовя исполнить кару. Вспоминая о своем звании, пусть и отставного аврора, сложившего полномочия, откликнулся на запрос, став профессором по Защите от Темных Искусств.
Детишки, подростки, как я их не люблю, только поделать ничего не могу. Ведь суть, святая сила тянет именно сюда, в Хогвартс. Раз так, то демон близко. А где демон, там и темные твари, требующие истребления. Но сперва их покровитель, потом и с ними разберусь. Вычислить нечисть и нежить нетрудно, подметить особенности, привычки, вкусы, проследить, пообщаться с окружением и готово. Так было всегда, в любом учебном заведении, куда бы не пришел, в школе или университете магглов, колледже или академии волшебников, но не в Хогвартсе.
Странность номер один: – призраки. В магических заведениях с обучающим характером они попадаются на каждом пути, прохода не дают. А тут, тишина и спокойствие. Так же с картинами. Они не навязываются, просто висят и за всеми наблюдают, временами едва слышно перешептываются.
Странность номер два – это магическая энергетика, гуляющая по коридорам школы. Гуляя во время дежурств по коридорам разных факультетов, словно попадаю в разные климатические пояса. В коридорах Гриффиндора – жаркое лето на берегах моря. Во владениях Хаффлпафа – умеренная, разнообразная, со сменой сезонов. В башне и прилегающем коридоре Рейвенкло – прохладная и освежающая. В подвалах Слизерина – холодная, промораживающая, словно на севере.
И странность номер три – Герой Магической Британии. Поттер, на первый взгляд, личность себялюбивая и высокомерная, смотрящая на всех свысока. Гордостью так и прет, себялюбием пышет, демонам на радость. Ведь грехи – их любимое лакомство. Но, как оказалось, это лишь маска, которую Поттер носит. Настоящий же он потерянный, растерявший к жизни всякий смысл. Потухший взгляд, пепел вместо эмоций. Как и положено после того, как пережил то, что пережил он.
И не он один страдал от послевоенного синдрома. Все носили маски, натянуто улыбались, смеялись, но глаза… Их выдавал взгляд. Особенно старого профессора Зельеварения, заливающего организм Шадди*. Одному ему известно, что предстает перед глазами зельевара, стоит их закрыть, и что на душе, и сердце, когда никто его не видит.
Но слепы и глухи к страданиям, и бессильны к мольбам
смертные, даже ближнее окружение. Предпочитают смотреть со стороны, поддерживать лишь для видимости. Бессмертные же, живущие во тьме бездны, питающиеся страданиями и болью, всегда слушающие и слышащие, на призыв ответили и появились, капая слюной на душу заплутавшего зельевара, как только тот дошел до состояния невыносимого отчаянья.Резко натянулась пространственная ткань, накалился огнем преисподней воздух коридора лекционных кабинетов, запахло гнилыми яблоками. Светлая суть серебром опалила душу. Закипела святым огнем кровь, воззвал призывом к действию меч, сносивший не одну сотню рогатых голов. А нить праведного гнева вела к одному конкретному – Горацию Слизнорту. Но когда я добрался до кабинета Зельеварения, над телом старика уже стоял демон, держа в руках шарик души, окутанный серо-зеленым огнем жизни.
– Демон! – призываю я клинок, надвигаясь на рогатого, навязывая бой, одновременно с этим сравниваю эманации демонической энергии с той, за которой охотился пять лет, с той, которая привела меня сюда. Но это не тот демон, за которым я прошел весь этот путь. Он младше, да и энергетика греха от него не исходит. Скорее всего, он только-только получил имя, и это его первая, пропитанная грехом добыча в облике полноценного дитя Сатаны.
– Мисье Каро, - обратился ко мне по имени рогатый, отвесив шутовской поклон. А широкая, клыкастая улыбка, пронзающий взгляд ядовито-зеленых глаз с вертикальным зрачком и падающие на спину и грудь тугие кудри черного, словно смола, натолкнули на мысль о том, что внешность демона чертовски напоминает поттеровскую. Те же черные волосы, зеленые глаза и улыбка. Убрать у этого демона рога, крылья, когти, хвост, сделать нормального цвета свежей зелени глаза, и получится Поттер.
– Верни душу Горацию! – требовал я, приставив к груди кончик серебряного клинка. Демон не двигался, не исчезал и не нападал в ответ. Он все так же стоял и смотрел на меня, улыбаясь, демонстрируя белоснежный оскал. Лишь кончик хвоста менял свое положение, двигается то вправо, то влево.
– Не могу, - говорит демон, отвечая на мои требования, - душа в обмен на услугу. Я стираю все до единого воспоминания о Томе Реддле, о крестражах и всем, что с ними связано, а он мне свою душу. Все честно, мисье Палладин, - разводит руками в сторону демон, по-прежнему стоя и не двигаясь. – Вы не имеете права требовать с меня возврата души и уж тем более нападать, если сделка была добровольной.
– Ты воспользовался его слабостью! – сжал я рукоять сильнее, меняя позицию ног, готовясь атаковать. Только демон сказал:
– Да. Воспользовался. Но если бы ему помогли, оказали поддержку, были в трудные моменты рядом, - улыбка с губ демона сошла, взгляд стал холодным и безжизненным, а голос замогильным. Этими словами он упрекал, даже отчитывал, что немыслимо, - но вы все предпочли смотреть за страданиями профессора со стороны, сочувствовать для вида, - а потом снова улыбка и зажатым в руке шариком души он коснулся губ, опуская ее в рот, как конфету, - а я помог по-настоящему…
На этих словах с широкой победной улыбкой, сверкая белоснежными клыками, зеленью ядовитых глаз, уходя от атаки моего меча, демон растворился в тени комнаты, уносясь в бездну Преисподней, под крыло своего Повелителя. К моему сожалению, я смог нанести лишь поверхностную рану, едва проникающую в плоть, оставляющую на кончике моего клинка капли черной крови, пахнущей гнилыми яблоками. Смахнув ее, перевел внимание на Горация, лежащего без сознания.
Зельевар пребывал в царстве Морфея, довольно улыбаясь. Видимо, кошмары, мучившие его и показывающие ужасы и страхи прошлого, ушли. Сон отныне и впредь будет спокоен. А жизнь, пусть и коротка, все же размеренна и монотонна. Мне он более не интересен. Ведь второй раз лишенные души демону без надобности. Брать с них нечего. Оказалось, ловить на живца душой заблудшего в прошлом Горация не лучшая из моих идей. Но, в школе есть еще окутанные грехом души, а так же старые призраки факультетов, отпечатки картин, которые любой демон с удовольствием съест.