Себ
Шрифт:
– А как же так получилось, что дом загорелся, а вы не смогли выбежать?
– Спросил Трухильо, удивленный тем, что погорельцы не смогли выбежать на улицу.
– А где ты был Себастиен?
– Да я по делам ездил.
– Неопределенно сказал Себастиен.
– Косы новые хотел прикупить.
Мать посмотрела на юношу и промолчала.
– Вот, дела, снова отстраиваться придется.
– Посетовал на чужую беду Трухильо.
Соседи наперебой стали предлагать свою помощь для восстановления нового дома.
– Спасибо вам, мы, конечно же, примем её.
– Себастиен встал перед мужиками.
– Сараи остались,
Среди помощников оказался и Хуан Крус, отец Джулии. Возможно, он тоже просчитывал виды на урожай семьи Себастиена. Юноша заметил, как неудобно почувствовал себя Хуан, когда Себастиен случайно остановился на нем взглядом.
– Себастиен, по всем приметам, следующий год тоже будет урожайным.
– Произнес Хуан, намекая на то, что в этом году юноше не на что рассчитывать.
– Спасибо, но планы были на этот.
– Себастиен глубоко вздохнул.
– Спасибо всем, матушка моя уже в норме, беспокоиться не о чем, отец, тоже скоро придет в себя, ему не привыкать. Возвращайтесь домой.
Соседи по очереди похлопали Себастиена по плечу. Юноша благодарил каждого. Повозки разъехались в разные стороны от пепелища.
– Что нам теперь делать-то сынок?
– Мать протяжно, переходя в плач, спросила сына, прислонившись к его руке.
– Дуче нам жизни теперь не даст.
– В лес бежать, прямо сейчас, пока его головорезы не вернулись.
Быстрый побег затянулся до темна. Хозяйственный Себастиен не желал оставлять кому-то свою технику: косилку, молотилку, прицепные грабли. Юноша свез свое добро в дальний овраг и прикрыл его ветвями деревьев. К телеге привязал двух коров с телятами. Мать быстренько порубила кур, ощипала и сложила их в большую плетеную корзину, переложив тушки лопухами и прочей травой, чтобы на жаре мясо не 'загорелось'. Все домашнюю утварь сложили в телегу. Получилось с 'горкой'.
Тяжело груженая повозка тронулась в путь, когда солнце уже опустилось за горизонт. Только тогда отец первый раз открыл глаза и начал дико озираться. Он рассмотрел свои руки, потрогал лицо.
– Я жив?
– Неуверенно спросил он.
– Скорее да, чем нет.
– Пошутил над ним сын.
– Ох, голова раскалывается. Куда мы едем?
– В лес.
– Коротко сказал Себастиен.
– Первый раз в жизни не хочу ругать тебя, за то что ты напился, Хосе. Мне и самой надо было напиться. А я стояла и тряслась, как осиновый лист, пока наш дом сгорал. Что мы будем делать в лесу, не знаю?
– Сокрушалась женщина.
– Не попадем мы там из огня да в полымя, с этим твоим пилотом?
– Спросил отец, держась за голову руками.
– Думаю, что нет. Он очень благодарил меня за помощь. Он и мне и сказал, что произойдет так, как произошло, и очень звал в лес. Так и получилось.
– Себастиен немного подумал.
– А как вы догадались в погребок спрятаться?
– Есть Господь на небе, Себастиен, поверь. Это все он.
– Начала мать.
– Сначала я заметила, что отец запропастился куда-то. А куда он может запропаститься молчком? Ведь если он едет в поле, все об этом еще за день знают, как на войну собирается. А тут раз и пропал. Я в погребок, а он там цедит себе в кружку. Только я захотела на него ругнуться, слышу, ноги затопали на крыльце. Я сразу поняла, что это не к
Мать промокнула платком выступившие на глазах слезы.
– Все пропало, что целую жизнь наживали.
– Сквозь слезы произнесла бедная женщина.
– Не плачь, Мария, ты мне всю жизнь говорила, что деревенская жизнь не для тебя. Праздников хотела и танцев. Считай, что твоя мечта почти исполнилась. В лесу у тебя будет уйма времени на то и на другое.
– Лучше бы ты спал, Хосе.
– Обиделась на мужа Мария.
– Хватит вам. Как случилось, так случилось. Поживем в лесу пока. Не вечно же нам от дуче прятаться. Если что, поедем в другой край четверти, где нас никто не знает. Пойду в шахтеры. Там и на барак заработаем.
– Э, Себастиен, не работал ты на шахте. Адский труд, круглый год. Не то, что у нас, сезонный. Там в сорок лет половина мужиков на кладбище, остальные выглядят, как будто их самих завтра туда понесут.
– Тогда выбираем жить в лесу, среди разбойников. Выходные - круглый год. Ни забот, ни хлопот. От набега до набега.
– Иронично сказал Себастиен.
– А чем там собирается заниматься пилот?
– Озабоченно спросила мать.
– Он мне ничего не говорил, но я уверен, что без дела он сидеть не будет.
– А что, разбойники его приняли, как своего?
– Спросил отец.
– Не сразу, маленько повыделывались.
– Он не признался, как его зовут?
– Спросила мать.
– Нет, но согласился на Орлика. Разбойникам так и представился.
К поганому самочувствию Хорхе Мендеса привязалась еще одна неприятная болячка - жжение мочевого пузыря. Неприятная болезнь не давала дуче забыться сном на дне повозки, его постоянно тянуло помочиться, и он был вынужден часто останавливаться, чтобы справить нужду.
– Чтоб тебя, ну какой неудачный день, я ведь так молился богам!
– Бубнил дуче себе под нос.
– Это все твои эксперименты с настойками, шеф.
– Выдвинул предположение Рауль Лопес, загорелый, сухой мужчина, во рту которого постоянно находился комок жеванных листьев дурмана.
– Это от того, что на мне вся четверть. Заботы о ней отбирают все мое здоровье, а настойки здесь ни при чем.
– Ну, так откажись, восстанови здоровье. Я думаю, желающих потратить свое здоровье на посту дуче будет предостаточно.
– Придержи язык, Рауль. Я виду ты совсем двинулся от своей травы.
– Хорхе не на шутку рассердился.
– Ладно, молчу.
– Рауль поудобнее облокотился о ствол мушкета.
– Куда еще поедем искать неуловимых Алонсо?
– Спросил у дуче сидящий на облучке Мигель. Лицо мужчины рассекал безобразный шрам от носа, через губы, наследие шахтерского бунта. Нижняя губа была рассечена так сильно, что так и осталась разделенной на две половины.
– Уже и не знаю, как в воду канули.
– Заохал дуче, занятый в этот момент своим мочевым пузырем.
– Таблетки надо заказать какие-нибудь из верхнего мира. Они там творят чудеса своими лекарствами.