Седина в бороду
Шрифт:
– Ты мне напомнила, – он поднялся, – тебе ведь тоже следует сменить наряд. Вот шляпка и платье.
– Шляпка!
– Но собственно, где все остальное? До леса, насколько я помню, я все донес, но потом, наверное. где-то обронил.
– Ты бросил какие-то пакеты, Джон, вон в тех зарослях.
– Так значит ты все это время следила за мной? – спросил он с упреком.
– Да, Джон. А платье какого цвета? Голубое?!
– Да, с рисунком.
– Покажи же, Джон!
За кучей хвороста они отыскали многочисленные порядком потрепанные пакеты.
– Вот, – сообщил сэр Мармадьюк, извлекая из колючего кустарника нечто невообразимое, –
– У нее весьма помятый вид, Джон.
– Еще бы! – в сердцах воскликнул джентльмен, – иначе и быть не могло, ибо это самая беспокойная и своенравная картонка, с которой когда-либо имел дело человек.
Ева присела на траву, положила сплющенную коробку на колени и принялась развязывать веревки и снимать обертки, руки ее дрожали.
– О! – прошептала она, увидев содержимое злополучной картонки, – это чудесно!
– И похоже, на ней совсем не сказался ее злобный нрав, что и в самом деле чудесно.
– Но я… я никогда не смогу носить ее, Джон!
– Почему же, Ева-Энн?
– Она так прекрасна! Так элегантна! Такую шляпку может надеть только очень богатая и важная дама…
– Вот именно! – кивнул джентльмен, – потому-то я выбрал ее. Надеюсь, она будет тебе к лицу.
– Но, Джон, я всего лишь Ева Эш и…
– Вот именно!
– Но путешествовать по полям и лесам в такой шляпке…
– Ты можешь прикрыть ее капюшоном.
– Капюшоном, Джон?!
– Конечно! Где-то здесь имеется плащ с капюшоном. Но сначала давай откроем эту коробку и взглянем на твое платье.
Затаив дыхание, девушка наблюдала, как сэр Мармадьюк разыскивает нужный сверток. Ее глаза загорелись, щеки раскраснелись, губы затрепетали, и оттого она показалась ему еще прекраснее. И вот элегантное платье с многочисленными складками и кружевами было извлечено и во всем своем блеске предстало взору новой владелицы.
– О! – вырвался у Евы возглас восторга. – О Джон, это похоже на сон!
– Насколько я понимаю, этот сон именуется готовым платьем.
– Я иногда мечтала именно о таком платье… Мои мечты всегда так мирски и тщеславны, но…
– А теперь, дитя мое, тебе следует пойти и переодеться, а я пока позабочусь об обеде.
– Я не голодна, Джон!
– Ветчина и говядина, хлеб, масло и бутылка легкого вина.
– Но, Джон…
– Ева-Энн, пойди и переоденься!
– Хорошо, Джон, но зеркало…
– Зеркало я тоже купил, поскольку всегда держу свое слово! – провозгласил сэр Мармадьюк поднял мешок и вытряхнул его содержимое на траву.
Но вместо многочисленных мелочей из мешка выкатился один слипшийся жирный комок. Сэр Мармадьюк в ужасе отпрянул, а Ева с отвращением взглянула на то, что когда-то было вилками, ножами, штопором и прочими необходимыми вещицами.
– О, Джон! – Ева укоризненно покачала головой, – масло растаяло…
– Да… – растерянно отозвался наш герой, наблюдая как девушка пытается отделить две ложки от бесформенного нечто, прежде называвшееся сливочным маслом.
– Так нельзя обращаться с маслом, Джон.
– Уже понял! Бакалейщик не потрудился упаковать его как следует и вот результат… Выбрось же эту мерзость!
– Ну нет, это слишком расточительно.
– Но с ним уже ничего нельзя поделать…
– Ну почему же, в тени масло остынет и снова затвердеет. Очень мило с твоей стороны, что ты не забыл о зеркальце, Джон. Да и все эти вещи так чудесны и, наверное, так дороги! Они слишком великолепны
и нарядны, чтобы разгуливать в них среди полей и лесов.– Если тебе не хочется, можешь не надевать.
– Но если тебе будет приятно, я…
– Ева-Энн, хватит разговоров! Немедленно ступай переодеваться!
– Хорошо, Джон. – И девушка скрылась в зарослях.
Оставшись в одиночестве, сэр Мармадьюк решил обдумать ситуацию, в которой они оказались. Что дальше? Этот вопрос молотом стучал в его голове. Сломанная трость – серьезная улика. Кто может свидетельствовать в его пользу? Кто может подтвердить его невиновность? Никто! Напротив, все знали, что он собирался драться с Брендишем и направился на место поединка с целью обменяться со своим противником выстрелами. Так что положение крайне опасное и угрожающее. И все-таки наш герой нисколько не жалел о своем дон-кихотском поступке. Его жизнь так резко изменилась, она вдруг обрела смысл, и, окажись сэр Мармадьюк в подобных обстоятельствах еще раз, он не задумываясь поступил бы точно также.
Теперь, сидя в приятной тени, он прислонился к дереву и, насвистывая, открыл блокнот и записал следующее:
Примерное расстояние до Лондона – около 60 миль.
Время, необходимое на преодоление этого пути пешком – от 4 до 40 дней (принимая во внимание погоду, обстоятельства и Еву-Энн).
Следует купить:
котелок;
приправы;
еще одну пару прочных туфлей для Евы;
то же самое для себя;
крепкую, но легкую трость с железным наконечником;
кровать, матрац и т.п. для Евы;
то же самое для себя;
легкую палатку (для Евы);
складной табурет (для Евы);
ведро;
чайник;
топор;
сильную лошадь или пони.
Он удовлетворенно перечитал список, припоминая, что еще может пригодиться в дороге. Но тут послышался шелест, и сэр Мармадьюк поднял взгляд.
– Ева! – воскликнул он. – Ева-Энн!
Она застенчиво взглянула на него из-под полей новой шляпки. Девушка выглядела просто прелестно, изящное платье лишь подчеркивало достоинства ее фигуры, от которой исходила энергия юной женственности. Встретившись с его восхищенным взглядом, Ева отвернулась и спрятала лицо в ладонях.
– О, Джон, – прошептала она, – почему ты так смотришь на меня?
– Прости, дитя мое, – он не мог отвести от нее глаз, – но это такое чудесное превращение!
– Правда, Джон?
– Без сомнений!
– В самом деле, – вздохнула она, – я чувствую себя в этом наряде такой грешницей! Я знаю, мне не следует забываться, но эти вещи так прекрасны, что… Они мне нравятся, Джон, увы! Я тщеславна! Как ты думаешь эта изысканная одежда способна изменить сердце и душу вместе с внешностью?
– Иногда такое случается, Ева, но это не твой случай.
– А теперь скажи мне правду, Джон, мне идет этот наряд?