Седьмая невеста демона Расхи

Оказалось, что оборот я не могла сделать по причине близкого соседства демона. Он мешал мне, внося помехи в мою ауру. От злости я рыкнула, хотя и была уже в человеческом обличье.

Однако радовалась недолго, поскольку встал ребром другой вопрос — чем мне прикрыться? Не сумочкой же. Она единственная что осталась из моей одежды. И в этот момент открылась дверь автомобиля и незнакомый мужчина плюхнул на сиденье какой-то баул.

От неожиданности я вскрикнула, стараясь прикрыть двумя руками три стратегически важные точки на моем теле. В течение определенного времени я не могла выбрать что следует прикрыть в первую очередь: спрятать ли свои пышные холмики с торчащими от холода сосками, или же кудрявый кустик внизу живота.

– Вольф, - заорал мужчина.
– Что за лесную нимфу ты от меня скрываешь в своем автомобиле, мой милый друг?

– Вот б...дь, - услышала я в ответ со стороны двора.
– Ливон, какого черта ты полез в мою машину? Там нестабильный оборотень. Закрой быстрее дверь. Еще бросится на тебя.

– Да я буду только рад, - разглядывал меня во все глаза мужчина по имени Ливон.
– Как тебя зовут, красавица?

Кажется, мужчина бояться меня совсем не собирался.

– Л-л-лизетта, - выдавила из себя, найдя выход из положения. Груди я прикрыла ладошками, а одну ногу согнула в колене и повернулась боком, дабы не светить нижними прелестями.

– А я Ливон. Выходи за меня замуж,- я даже икнула от неожиданности подобного предложения. С такой оперативностью я даже в книгах не сталкивалась, чтобы вот так сразу и без всяких ухаживаний и реверансов позвать под венец, а не то что в жизни.

– Эй, герой любовник, кому ты там замуж предлагаешь? Самому себе что ли?
– прокричал Вольф, находясь где-то неподалеку. Особого удивления в голосе мужчины я не расслышала.

– Почему это себе?
– обиделся Ливон.
– Молодой сексуальной нимфе с шикарной грудью и пышными бедрами, - я зарделась от произнесенных слов.

И ведь нечем крыть. Все мои прелести были выставлены напоказ. Одно радовало, что после перекидывания в волчицу все мои раны затянулись и теперь совершенно не кровоточили, а сбитые места покрылись молодой кожицей розового цвета. Однако я не забыла с чьей помощью их получила.

Когда до Вольфа дошло о чем говорит его друг, мужчина в очередной раз выразился трехэтажным заливистым. Неужели его мама не учила, что ругаться матом это дурной вкус или не намывала рот с мылом? Видимо надо будет ей подсказать, пока не поздно.

В дверном проеме показался меченый незнакомец, которого я теперь знала как зовут. Теперь настала его очередь на меня пялиться во все глаза. У меня вроде бы рог на лбу еще не вырос, хотя от потрясений и не то могло случиться.

– Ну и на что ты тут уставился?
– грубо бросил Вольф.
– Лучше бы пошел и нашел во что ее одеть. Неужели не видишь, что она все покрылась гусиной кожей?
– пренебрежительно бросил мужчина прямо мне в лицо. По-моему ему моя нагота не пришлась по вкусу, не то что его знакомому.

– А мне нравится... смотреть,- мечтательно произнес Ливон, подмигивая мне одним глазом. От неожиданности я икнула. Потом еще раз.

А потом меня накрыло. Благо, что опять не возникло желание обернуться, теперь то я себя старалась держать в руках, дабы не спровоцировать еще одно перекидывание. С меня станется. То ни одного раза за полгода, то несколько раз на дню.

– Пошли вон, - закричала я, правда, перво слово скорее было похоже на волчий рык, но это дело не меняло. Правда, на зрителей мои слова не возымели никакого действа.

– Лизочка, ты только не злись. Это Вольф у нас дикий, ото всех женщин шарахается, а я мирный, я хороший. Ты меня не прогоняй. Я тебя выгуливать буду..., - Вольф странно так посмотрел на Ливона, а меня же всю передернуло.

И теперь уже мне было плевать смотрят они на меня или нет. Это же надо было предложить подобное... выгуливать он меня будет. Урод.

– Вот видишь, Ливон, ты совершенно не понравился девушке, - совершенно спокойным тоном произнес Вольф, сложив руки на груди.

Кажется, я сказала, о чем думала вслух.

– Ну вы долго будете на меня пялиться? Или все же дадите чем-нибудь прикрыться?
– наконец, смогла взять себя в руки и заставить рационально мыслить. Пожалуй, без посторонней помощи мне не обойтись.

– Точно женюсь, - по-моему Ливон совсем не обиделся, что я его уродом обозвала. Чудной какой-то друг у Вольфа.- А хвостик у тебя есть, Лизонька? Покажешь Ливончику?- своими вопросами мужчина вогнал меня еще в большую краску.

– Зачем тебе оборотень нужна? Разве что в коллекцию?
– поинтересовался у друга меченый.

Заботливым демоном, переживающим за мое благополучие он мне нравился гораздо больше. А сейчас с каждой секундой вызывал все большее неприятие, впрочем, кажется, как и я у него.

И тут в поле моей видимости появился третий мужчина, имеющий не менее колючий взгляд, чем у Вольфа и чем-то на него похожий.

– Что у тебя в машине делает голая невеста Жоржа?
– прогромыхал мужчина, в котором я узнала дядю своего жениха Игора Расхи. И если до этого я не знала куда деться, то сейчас мне вообще хотелось забиться куда-нибудь под сиденье, а еще лучше сбежать куда подальше, в лес.

– Невеста? Жоржа?
– в два голоса произнесли Ливон с Вольфом.

– То-то я думаю, что девушка мне знакома, - отсалютовал мне Ливон, загадочно подмигивая. В противовес Ливону лицо Вольфа превратилось в застывшую маску.

– Нестабильный оборотень невеста Жоржа?
– прогромыхал он.
– Вы совсем с ума посходили?
– а мне вдруг стало чертовски обидно за пренебрежительный тон, которым это было сказано. Возникло желание выпрямить спину и расправить плечи, а еще лучше плюнуть в надменное лицо, исказившееся явным пренебрежением, глядя на меня.

– А мне все равно стабильная она или нет, зато красивая, - Ливон был на своей волне.

Вновь подошедший дядя Жоржа Игор Расхи принялся расстегивать рубаху в серо-розовую клеточку. Я его узнала. Он приходил к нам в дом вместе с родителями Жоржа. Я еще стояла возле окна на втором этаже родительского дома и подглядывала через занавеску. Игор, выйдя из машины, внимательно осмотрел наш дом. Я тогда думала, что меня не видно, но каково же было мое удивление, когда мужчина отсалютовал мне, приложив руку к непокрытой голове в знаке приветствия. Потом мы сидели за большим столом в нашей столовой, степенно пили чай из кружек старинной итальянской работы и говорили ни о чем. Вернее, обо всем чем только можно, но не о грядущей помолвке, о которой договорились мои родители и родители Жоржа. То чаепитие было равносильно особо изощренной пытке. Вести себя чинно, держать прямо спину, не отставлять мизинчик от чашки для меня было сущим наказанием.