Седьмая принцесса (сборник)

— Тя-нем! По-тя-нем! — закричал Фермер, ухватив кочан, что был поближе.

Работники напряглись, дёрнули за верёвку — кочан выскочил, а они повалились на землю. Поднявшись на ноги, они отряхнули пыль с одежды и снова взялись за верёвку, ожидая сигнала от Фермера.

Увидев незнакомцев, идущих гуськом через дом, они остановились, отирая пот красными клетчатыми платками.

— Я помогу вам дёргать капусту, — предложил Дик.

— Что ж, помоги, молодой человек, — простонал Фермер в ответ.

— Всю надо выдернуть?

— Всю до единой.

— Ну, и пир у вас будет, — сказал Дик, берясь за капусту обеими руками. — Кочанов там было штук восемьдесят, не меньше.

— Капуста — вещь вкусная, — заметила Одри.

— Возьми себе сколько хочешь, голубушка. Мне она всё одно в горло не пойдёт.

— Мы тебе очень признательны, Фермер, — сказал Дик. — Капуста очень хороша с салатом.

И он положил три крепких кочана себе в ведро. Фермер же всё вздыхал и стонал.

— А почему ты горюешь? — спросила Одри.

— Потому что не видать мне больше в этой жизни моей милой доченьки Кристи. Глаза б мои не смотрели на эту капусту, ведь это она её сажала.

— Какое горе! — проговорила Одри и отвернулась.

Дик переступил с ноги на ногу, чтобы выразить своё сочувствие, и спросил:

— Когда же это случилось, Фермер?

— Час назад, — отвечал тот. — И виноват я один. Она всё просилась на реку Муррей, а я её всё не пускал. Боялся, что простынет она там до смерти. Тянула её эта вода, да и только! Взял вот я и запер её в Круглом доме в лесу, а ключ, чтоб не потерять, привязал к ручке ведра колодца, да только забыл об этом, как пошёл за водой, а ведро, как на грех, возьми да соскочи в воду. Там оно сейчас и плавает, можете сами убедиться.

И он в сердцах откинул ногой крышку колодца: там, далеко внизу, плавало на тёмной воде перевёрнутое ведро.

Сэр Джон внимательно выслушал Фермера, и глаза у него засверкали.

— Дик, — сказал он, — вот приключение, о котором я мечтал.

— Да, сэр, — отвечал Дик. — Надо достать из колодца ключ, ведь дверь в тот дом не сломаешь. Я уже пробовал.

Но сэр Джон не слушал — он изо всех сил начищал свой щит.

Тут Дйк взялся за верёвку и подёргал её. Убедившись, что верёвка крепкая, он привязал её к пряжке своего кожаного пояса.

— Ах, Дик! — вскричала Одри и изо всех сил вцепилась ему обеими руками в плечи.

— Надо же кому-то это сделать, — сказал Дик. — Пугаться тут нечего, Одри.

Ибо она побелела, как молоко, когда, пенясь, оно бежит с одной стороны из сепаратора, в то время как жёлтые сливки текут с другой.

Он махнул работникам, они подошли и осторожно спустили его в колодец, а Одри закрыла глаза и сосчитала до ста пятидесяти. А потом она открыла глаза, наклонилась над колодцем и подала Дику руки, чтобы помочь ему вылезти наверх, хоть он и закричал:

— Отойди, глупая!

Он боялся, как бы она не упала.

Минута — и он стоял на земле рядом с ней; но ноги у неё подкосились, и она опустилась перед ним на колени, будто бы для того, чтобы отвязать верёвку от пряжки.

— А теперь выпустим девочку, — сказал он, и они поспешили к Круглому дому, где без умолку кричали совята.

— Совушка! — крикнула Одри. — Мы пришли тебя выпустить, если только ты скажешь нам, как пройти к реке Муррей.

Тут в окошке, забранном решёткой, показалось задорное личико с пушистыми волосами до плеч.

— У-ху! У-ху! — послышалось в ответ. — И не скажу, и не выйду, если не пообещаете взять меня и Майка с собой.

— Что ж, — сказал Дик и повернул ключ в двери. Кристи выбежала из дома, а за ней мохнатый терьер, худой и весёлый пёсик с любящими глазами.

Фермер схватил Кристи на руки и принялся целовать, а она ласкалась к нему, приговаривая:

— До свиданья, отец. Я ухожу. Я иду на реку Муррей с этими людьми и животными.

— Ну, хорошо, хорошо, — согласился Фермер. — Только возвращайся домой засветло.

— Это я вам обещаю, сэр, — сказала Одри.

Тут к ним подошёл сэр Джон, держа в руках свой сверкающий щит, и, поглядев серьёзно на Кристи, спросил:

— Это ты, милое дитя, можешь провести нас к реке Муррей?

— О да, — отвечала Кристи так же серьёзно, — но только до сада в лесу. Дальше я никогда не ходила.

— Дик, — сказал Рыцарь, — нам помогают волшебные силы. Пойдёмте, дети.

И он зашагал вперёд, куда показала Кристи, а Кристи и Барби побежали за ним, а Дик и Одри поспешили за ними, а поросёнок Поль, курочка Эмили, котёнок Руфус и пёсик Майк за ними следом.

— Как ты хорошо кричишь совиным голосом, — сказала Барби Кристи.

— Да, — согласилась Кристи и посмотрела на Барби, а потом на Одри. — А какой у вашего отца щит красивый.

— Он им не отец, — ответил Дик, — но щит у него и вправду блестит, словно полная луна. Другого такого рыцаря с таким чудесным щитом во всей Англии не сыщешь, правда?

И он посмотрел на Одри, а она взглянула с грустью на Рыцаря, а потом опустила глаза и прошептала:

— Да, во всей Англии не сыщешь.

Солнце уже стало заглядывать за край тучки, когда они свернули на зелёную лесную тропинку. В конце её виднелась старая калитка, а за ней — сад в гуще леса, прекрасный, как райский сад. Но и в раю, видно, бывают свои печали, ибо из-за деревьев слышались громкие рыдания, прерываемые взрывами шутих.

— Взгляните, дети, — сказал сэр Джон, — как обманчив даже рай земной, сулящий вечную радость. Что может быть благословеннее и прекраснее этого сада? Но горе постигло и того, кто здесь обитает. Давайте узнаем, что с ним случилось.

— Да, сэр, — сказал Дик, услышав, что громкий взрыв потряс воздух. — А то он тут натворит дел.

Они обошли клумбу с цветами и увидели в этом раю крошечного мальчика с тёмными, как вишни, глазами, из которых по загорелым щекам градом катились крупные слёзы. Он сидел посреди маленькой грядки, на которой росло всего понемногу: один ранний лук и один сладкий горошек, один люпин и один куст картошки, один вьюнок бобов и маргаритка и много ещё другого, но всё по одному кустику. А по краям грядки росла белая и красная редиска. Мальчик бросал в неё шутихи, и они с треском взрывались.