Седьмая тамга

– А я думал, это какие-то бирюльки! – сказал он, взвешивая в руке пачку пятитысячных.

Что он имел в виду под словом «бирюльки», Ласло не знал. Но после этого случая папа стал относиться к «мэджику» по-другому и иногда, когда Ласло смотрел какой-нибудь сериал, даже говорил: «Вот, лучше бы в «мэджик» потренировался».

Кстати, здесь в Батайске с игрой будет совсем туго. «Мэджик» в деревне – это как корова на Тверской. Слава богу, в «Стиме» компьютерная версия есть.

Точно! Ласло открыл «Стим» и запустил программу «Мэджик: Арена».

Мама вошла незаметно в тот самый момент, когда у соперника оставался один хит из двадцати и для победы хватило бы болта. Болт – это такая карта с красной молнией, отнимает три хита. Карта у Ласло была, но экран вдруг погас.

Мама держала в руках шнур питания.

– Сочинение, говоришь? – спросила она строго. – На компьютере?! Будешь теперь писать шариковой ручкой. Про компьютер на неделю забудь. Учёба – прежде всего.

И ушла. Со шнуром, конечно.

Ласло загрустил. Мало того, что жить теперь нужно на помойке, так ещё и провод в нормальный мир обрезали. Ну, оборвали. Неважно.

Мир погрузился в хмурую безнадежность.

Даже папа за ужином спросил:

– Ты чего такой потерянный?

– Мама шнур забрала от компьютера.

– О господи, вот проблема. Я в твои годы понятия не имел, что такое компьютер.

– Мне надо тренироваться в «Мэджик».

– Ну, на телефоне тренируйся, ты ж сам говорил, что там есть программа.

– У меня памяти не хватает.

– Нет, брат, учеба прежде всего. А потом уже остальное. Даже «Мэджик»!

Когда Ласло лёг в кровать, капли октябрьского дождя уныло барабанили по жестяной крыше веранды их одноэтажного дома.

Всю ночь снились какие-то странные клоуны с длинными усами. Они бегали за Ласло по грязным улицам Батайска и в руках у них грозно ревели бензопилы.

3

На этот раз школа не показалась Ласло крепостью, но и восторга не вызвала. Обычная деревенская школа.

Расписание уроков он уже знал и сразу отправился на третий этаж в кабинет математики.

– Маргарин! – обрадовался Таракан, болтавший о чем-то с дружками у окна в коридоре напротив кабинета.

Ласло пожал плечами и прошёл через класс, мимо доски к своему напарнику, точнее напартнику – Косте.

– Привет! – улыбнулся Костя, и Ласло пожал протянутую руку.

День, как и ожидалось, оказался скучным, нудным и невероятно длинным. Алгебру сменила география, потом тягостный русский язык, зубодробительная химия, и только на перемене перед немецким приключилось что-то похожее на отблеск костра в этой провинциальной темноте.

На задней парте первого ряда братья Сухоусовы, Гриша и Алик, играли в карты. И ладно, если бы это был дурачок с валетами и тузами, Ласло прошёл бы мимо и не поморщился. Но на картах, явно самодельных, были нарисованы странные символы, похожие то ли на птичек, то ли на японские иероглифы из аниме.

– Можно посмотреть? – осторожно спросил Ласло и, когда Гриша кивнул, присел рядом.

Через пару минут суть игры начала проясняться. Похоже, тут были заклинания и артефакты, но не было земель, вырабатывающих ману – энергию для заклинаний. Крич (существ) тоже не было. Такой упрощённый до безобразия мэджик, причем не с личными колодами игроков, а с одной общей на двоих. Но здесь, в Батайске, даже такой примитив показался Ласло удивительным прогрессом.

Если бы не звонок на урок, можно было бы вникнуть.

Веселая и полная учительница, переваливаясь с ноги на ногу, пробралась к своему столу и плюхнулась на стул.

– Так… – сказала она, – рассаживаемся!

Ласло спросил у братьев:

– А можно с вами после уроков сыграть?

– Уверен? – ехидно уточнил Григорий.

– Не потянешь, – покачал головой Альберт.

Начался урок.

Костя Перцев поинтересовался:

– Ты с Сухоусовыми играл?

– Смотрел.

– Понятно. Казаки.

– Казахи? – переспросил Ласло, видевший казахов-официантов в Москве в японском ресторане.

– Нет, казаКи. Их даже Таракан боится.

– Странное название, – сказал Ласло и подумал, что люди, которых боится Таракан, не могут быть плохими.

– А что за игра?

– Не знаю. Они не играют с нашими. Только с некоторыми пацанами из других классов.

После урока Ласло догнал Гришу.

– Ну что? Сыграем?

– Давай, братан, до завтра. Нам сейчас на рукопашку. Нельзя опаздывать.

– Ну, хорошо. До завтра.

– Ага.

– Ты вроде как повеселее сегодня, – заметила мама.

Ласло пожал плечами.

– Мам, а кто такие казаки?

– Жители местные. Папа твой, например. А что?

– Просто. А когда папу в Москву отправят?

– Не знаю. Как отправят, скажет. Сосиски будешь?

– Потом.

– Тогда переодевайся, делай уроки, и будем вместе порядок наводить.

– Ладно.

К приходу папы дом стал похож на дом. Все книжки переместились с пола на полки, посуда из коробок запрыгнула в кухонные шкафчики, шторы и занавески закрыли окна, одежда аккуратно сложилась и повесилась в гардеробе, просторный двор освободился от половины непонятного мусора и листьев.

– Ого! – сказал папа.

– Ага, – сказала мама. – Для тебя остатки мусора во дворе.

За ужином Ласло спросил отца:

– Пап, а ты казак?

– Откуда такие вопросы?

– Интересно.

– Казак.

– А я?

– И ты.

– Так мама же венгр.

– И что? Ты и венгр, и казак, и русский.

Ласло вздохнул. Он не понимал, как можно быть всеми этими людьми одновременно.

Он долго думал об этом, засыпая, но ответ так и не пришёл.

4

На одной из перемен Ласло подошёл к Альберту.

– Вы вчера говорили, что сегодня сыграем.

– Я ничего не говорил.

– Гриша говорил.

– Гриша говорил: «давай, до завтра». В Батайске это значит, типа как у вас в Москве, «до свидания». Понимаешь?

– Но я же говорил: «сыграем».

– А он говорил: «до свидания». Извини, братан, мне надо в девятый «А» заскочить.

Деревенские приколы! Ласло разозлился. Зачем он вообще подошёл к этому индюку? Хорошо, что он, Ласло, казак только наполовину. Даже на треть. Хотя бы не полностью тупой, как эти.