Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Седьмая встреча
Шрифт:

Сперва он хотел пойти прямо в отель. Он решил, что она остановилась в отеле САС [39] . Но передумал. У себя в конторе он закрыл дверь в приемную и позвонил по телефону.

— Нет, такая здесь не живет.

Он продолжал звонить всюду, где она могла бы остановиться. Но всюду отвечали, что такая у них не останавливалась. Получив отрицательный ответ из маленького дешевого отеля на окраине города, Горм положил трубку и сдался. Обдумывая, не поехать ли ему прямо в аэропорт, он понял, что окончательно спятил.

Он подошел к окну, заложил руки за спину и несколько раз глубоко вздохнул, а потом позвонил в справочное бюро.

39

«Система Скандинавских Авиалиний» — авиакомпания.

У них числилось несколько Нессет, но ни одной Руфи.

— Может, у вас просто не значится ее номер? — нетерпеливо спросил он.

— В таком случае, ничем не можем помочь.

— Наверное, все-таки можете! — Он попытался скрыть раздражение.

— Извините, нет.

— Но как же мне быть? Речь идет о жизни и смерти.

— Сожалею, — коротко ответили ему.

Должно быть, она снимает частную квартиру, но где? — думал он. Где живет ее муж? В Северной Норвегии? Конечно, иначе она не приехала бы сюда, на Север. Как она назвала его в тот раз? В номере отеля, после чего их близость стала немыслимой? Уве!

Мозг Горма работал под высоким напряжением. Итак, фамилия мужа не Нессет? Впрочем, это он знал и раньше. Решение пришло неожиданно. Название того городишка! Живет ли там человек по имени Уве?

— Одну минутку, — сказал голос в справочном бюро. Время шло. Наконец ему ответили, что у них в городе живет только один человек по имени Уве, и дали его номер.

Горм взглянул на часы и решил, что Руфь уже должна была вернуться домой, если она ехала на машине. Он глубоко вздохнул и придумал, что он скажет мужу Руфи.

Ему ответил высокий женский голос. Это была не Руфь. Он представился и спросил, не живет ли здесь Руфь Нессет. После небольшой паузы послышался неуверенный смешок.

— Нет, она здесь не живет.

— А могу ли я поговорить с ее мужем, с Уве?

— Он в городе, в больнице, — неприветливо ответили ему.

— Прискорбно слышать. А вы случайно не знаете, где останавливается Руфь Нессет, когда бывает в Норвегии?

— У нее есть квартира в Осло.

— Дайте мне, пожалуйста, ее адрес и телефон.

— Я не могу. Вы журналист?

— Нет, я ее старый друг. Мне очень важно поговорить с ней.

— Все равно. Ничем не могу вам помочь. До свидания!

Он положил трубку и стал ходить из угла в угол. Потом позвонил Илсе.

При звуке его голоса на другом конце провода воцарилось молчание.

— Можешь оказать мне услугу?

— Я уже оказала тебе услугу. Что ты имел в виду, сбежав с такой важной встречи и оставив меня там, как дуру? Что случилось?

— Помнишь, несколько лет назад ты связывалась с агентом Руфи Нессет? Роспись фойе? У тебя сохранился адрес того агента?

Он слышал ее дыхание, но она молчала.

— Илсе?

— По правде говоря, не знаю. Почему ты не спросил у нее самой, когда мы с ней столкнулись?

Дурацкий вопрос.

— Дай мне полчаса, — вздохнула она и положила трубку. Горм попытался сосредоточить свое внимание на бумагах, которые фрекен Сёрвик положила ему для ознакомления или на подпись. Но не мог. Он развернул газету и попытался читать. Новости и сообщения пестрели у него перед глазами без всякого смысла.

Илсе позвонила только через час. Голос у нее был насмешливо деловой.

— Личность, обозначенная АГ, в Берлине разговаривала очень высокомерно. Не помогло и то, что я сказала, что мой клиент купил картину Руфи Нессет и что мы обращались к нему, потому что хотели поручить ей роспись фойе. Он отказался дать мне номер ее телефона. Зато очень любезно поправил мой немецкий. И я получила название галереи в Осло, где 30 ноября должна открыться персональная выставка Руфи Нессет. Если ты не найдешь ее сейчас, придется тебе съездить туда в ноябре. Она должна присутствовать на открытии.

Ему вдруг стало стыдно. Какой же он негодяй по отношению к Илсе! Она не могла не понять, что дело вовсе не в том заказе. Конечно, она все поняла.

— Илсе… Мне очень жаль.

— Да, Руфь Нессет оказалась совершенно неуловимой.

— Я имею в виду нас с тобой.

Телефонная трубка на другом конце провода обо что-то стукнулась. Совсем негромко. Ее сережки?

— Все в порядке. Нашего арендатора я успокоила. А ты нашел свои сигареты?

— Я забыл кое-что… более важное.

— Хорошо, не забудь купить вина. Увидимся вечером.

— Илсе, боюсь, ты не захочешь приехать в Индрефьорд, когда узнаешь, что я должен тебе сообщить.

— Все может быть. А почему?

— Я бы приехал только затем, чтобы сказать, что между нами все кончено.

Молчание. Потом она спросила:

— Ты имеешь в виду мою адвокатскую поддержку или мою другую поддержку? — Ее голос звучал относительно беззаботно. Господи, как же она умеет владеть собой!

— Другую поддержку, если ты предпочитаешь так называть наши отношения.

— Ты мне объяснишь, почему?

— Да, но не по телефону.

— Значит, сообщить мне об этом по телефону легко, а объяснить причину трудно?

По столу ползла муха. Она сонно тащилась по письму из коммуны, касающемуся общих мероприятий на территории, примыкающей к гавани. В коммуне считали, что большая доля расходов по уборке снега зимой должна лечь на «Гранде & К°». За уборку этой территории несет ответственность фирма.

Неожиданно Горм вернулся на несколько лет назад, к мухе, ползавшей по стене дома в Индрефьорде. Он увидел Илсе, сидевшую напротив отца и говорившую ему, что между ними все кончено. Может, даже она употребила те же самые слова: «Я приехала, чтобы сказать, что между нами все кончено».

И отец, конечно, спросил, немного настороженно, подтрунивая над ней и не вполне понимая смысл ее слов: «С адвокатской помощью? Или с другой?»

Наверное, примерно так все и было. Или хуже, по телефону, как сейчас? Отец через Горма поблагодарил ее за то, что между ними было. Может, с самого начала отношения Горма с Илсе были только местью ей за отца?

Поделиться с друзьями: