Седьмое Правило Волшебника, или Столпы Творения (др. изд.)

– Вы думаете, я не знаю этого?

– А что, если эта колдунья не захочет помочь вам?

Она сняла нитку с колена:

– Тогда я не знаю.

– Он настигнет вас. Лорд Рал никогда не оставит вас в покое. Вы никогда не будете свободной…

Он не договорил, но она поняла, как он хотел закончить: “…если только не убьете его”.

– Алтея должна помочь мне, – сказала Дженнсен со слезами на глазах. – Я так устала бояться, я так устала убегать.

Себастьян мягко опустил руку ей на плечо:

– Понимаю.

Никакое другое слово в этот момент не было для нее более важным. Но она смогла только кивнуть в знак признательности. Он заговорил более пылко:

– Дженнсен, у нас есть женщина, наделенная даром, как Алтея. Она принадлежит к секте сестер Света, живущих в Древнем мире, во Дворце Пророчеств. Когда Ричард Рал завоевал Древний мир, он разрушил Дворец. Говорят, это было прекрасное, особенное место, но это Рала не остановило. Теперь сестры нашли убежище у императора Джеганя, помогая ему. Возможно, и наша колдунья сможет помочь вам.

Она смотрела в его заботливые глаза.

– Правда? Может, те, кто скрывается у императора, и смогут помочь мне спрятаться… Но мой сводный брат всегда на полшага позади, ожидая, что я оступлюсь, и тогда он сможет этим воспользоваться. Себастьян, я не думаю, что нужно искать в такой дали. Алтея уже однажды помогла мне спрятаться от лорда Рала. Я должна убедить ее помочь мне снова. Если она не поможет, боюсь, у меня больше не останется шанса.

Себастьян снова наклонился к ней и ответил с уверенной улыбкой:

– Мы найдем Алтею, а ее магия поможет вам спрятаться.

Почувствовав себя лучше, девушка улыбнулась ему в ответ.

Убедившись, что Морд-Сит ушли далеко, Дженнсен и Себастьян вернулись в зал, чтобы продолжить поиски Фридриха. Каждый из них некоторое время занимался расспросами, прежде чем Дженнсен нашла человека, знающего позолотчика. Окрыленные надеждой и следуя полученным указаниям, они двинулись в глубь Дворца.

Там, на перекрестке двух больших коридоров, они с удивлением обнаружили тихую площадь с квадратным бассейном, наполненным темной водой. Бассейн был обложен не мрамором, а черепицей. На четырех колоннах лежал купол с отверстием, сквозь которое было видно небо. Зимой отверстие покрывали стеклянными панелями. Свет, проходящий через скошенные грани, играл на черепичном обрамлении и водной глади.

В бассейне, в стороне от центра (Дженнсен почему-то показалось, что справа) стоял темный неровный камень с небольшим колоколом наверху. В центре такого оживленного места это было восхитительно тихое пристанище.

Вид площади с колоколом моментально вызвал у Дженнсен поток воспоминаний. Когда колокол зазвонил, она вспомнила, что люди приходят в такие места склониться перед лордом Ралом и пропеть молитву в его честь. Она предполагала, что такое почитание – единственная цена, которую следует заплатить за разрешение пребывать в его Дворце.

Люди сидели на низком парапете вокруг бассейна, приглушенно разговаривая и наблюдая за золотыми рыбками, скользящими в темной воде. Даже Себастьян на несколько минут остановился. Потом они продолжили свой путь.

Повсюду были посты стражников. Скорее всего, они располагались в ключевых местах. Командиры караулов ходили по залам, наблюдая за людьми, останавливая некоторых и заводя разговоры. О чем они спрашивали, Дженнсен не знала, но увиденное взволновало ее страшно:

– А что мы скажем, если они спросят нас?

– Лучше не говорить ничего, кроме того, что необходимо.

– А что необходимо?

– Расскажите им, что мы фермеры с юга. Фермеры живут обособленно и часто ничего не знают, кроме дел своей фермы. Поэтому, даже если мы и не знаем чего-то, наше незнание не вызовет подозрений. Мы приехали посмотреть Дворец и сделать небольшие покупки. Например, хотим купить приправы.

Дженнсен встречала фермеров и не думала, что они столь несведущи, как об этом говорил Себастьян.

– Фермеры выращивают и собирают травы, – сказала она. – Я не думаю, что они поедут во Дворец за приправами.

– Ну, чтобы купить одежду… Например, вы хотите купить одежду для ребенка.

– Ребенка? Какого еще ребенка?

– Вашего ребенка. Вы – моя жена и недавно обнаружили, что беременны.

Дженнсен почувствовала, как вспыхнуло ее лицо. Она не могла сказать, что беременна. Это могло привести к последующим расспросам.

– Ну, хорошо. Мы фермеры, приехали, чтобы купить всякие мелочи – травы и все такое. Редкие травы, которые у нас не растут.

В ответ он лишь искоса взглянул на нее и улыбнулся. Его рука вернулась к ней на талию, сразу сметая все ее проблемы.

За следующим перекрестком они свернули направо, в большой зал. Тут по стенам тоже стояли лавки. Дженнсен сразу бросилась в глаза палатка, над которой висела позолоченная звезда. Умышленно или нет, но звезда была восьмиугольная, как на Милосердии. Дженнсен достаточно часто рисовала ее, чтобы быть в этом уверенной.

Вместе с Себастьяном она бросилась к палатке. С бьющимся сердцем увидела там один лишь пустой стул, но ведь было утро, и она решила, что, возможно, Фридрих еще попросту не пришел. Соседний ларек тоже был закрыт.

Дженнсен остановилась около палатки, в которой продавались кожаные маски.

– Вы не знаете, позолотчик сегодня откроется? – спросила она мужчину, работавшего там.

– Извините, не знаю, – ответил тот, не отрываясь от работы: он обрезал украшения хорошо заточенным ножом, – я здесь недавно.

Дженнсен поспешила к следующей открытой палатке – там продавали покрывала с вышитыми цветными картинами. Повернувшись к Себастьяну, она хотела позвать его, но тот уже наводил справки в ларьке неподалеку.

Женщина за низким прилавком вышивала на квадрате из грубой ткани голубой ручей. Позади нее, на полках, лежали подушки, украшенные подобными картинами.

– Госпожа, вы не знаете, откроется ли сегодня позолотчик?

Женщина улыбнулась в ответ:

– Извини, вряд ли смогу тебе точно сказать.

– Жаль, – расстроенная столь неутешительными новостями, Дженнсен раздумывала, что же предпринять дальше. – А вы не знаете, когда, по крайней мере, он вернется?

Женщина проколола ткань иголкой, добавив к ручейку еще один стежок.