Седьмой царевич 2

— Как думаете, кто из врагов графа Баранова мог его так подставить, что сдал подчинённого на расправу? Я про боярина Житова.

— Не знаю откуда у тебя такие сведения, но это и не суть важно. Граф — птица высокого полёта, с простыми смертными почти не пересекающаяся. И враги у него соответствующие, — спокойно ответил преподаватель. — Так что не думай об этом.

— Значит, у кого-то из его врагов точно есть телеканалы и газеты, — проговорил я, на секунду задумавшись.

— Смысл обсуждать? Он неприкасаемый даже для СИБ и силовиков, — пожал плечами Филипп. — А охраняют его почти так же хорошо, как президента. Так что тут я за тебя спокоен, даже близко не подберёшься. Пиши давай.

Я не спорил, просто параллельно с тем, как катал отчёт, думал о вариантах.

— Брось эту затею. И со смотрящими и с графом, это ситуация безвыходная, остаётся только надеяться, что киллер соврал и других профи не будет, — посоветовал Филипп Анатольевич, будто и в самом деле рассчитывал, что я оставлю всё просто так.

Вообще, я не люблю интриги. Всегда предпочитал действовать в лоб. Куда проще и эффективнее пристрелить плетущего против тебя заговор, чем распутывать паутину. Как говорится — не плодить сущностей и врагов. Но иногда приходилось действовать извилистыми путями. Как сейчас.

Вначале я зашёл в банк, где обнаружил, что в мою ячейку заглядывали. Всё осталось на месте, и оружие, и деньги, но одна из кассет была повёрнута не тем боком, которым я её клал. Управляющий на это с готовностью ответил, что приходили сотрудники СИБ, показали ордер, а в этом случае банк не может скрывать никакие данные и вещи клиента. Ладно, вернули и вернули.

Дальше я пошёл к Абраму, который вначале просто не очень рад был меня видеть, а потом, когда узнал, что я собираюсь делать, начал махать руками и ругаться на смеси иврита и русского. При этом великий и могучий явно побеждал по количеству фразеологизмов. Уговорить он меня так и не смог, зато продал одноразовые диски и конверты к ним. А я переписал четыре кассеты на одну болванку, чтобы потом скопировать её десяток раз. Проверил — всё работало.

— Послушайте, ваше сиятельство, князь наш дорогой, могу я как-то уговорить вас не ходить в мой ломбард? — взмолился Абрам, когда я начал писать на конвертах получателей, ориентируясь по адресам газет и журналов, что нашлись в магазинчике.

— Воспринимай меня просто как щедрого клиента, которого нельзя обманывать, — ответил я, не отрываясь от работы. — К слову, ты можешь мне её сильно упростить, если расскажешь, где можно найти в Сочи смотрящих и где бандиты проводят сходки.

— Ну клиент так клиент, — отмахнулся Абрам, делая вид, что вторую часть фразы просто не услышал.

— «Привези мне, батюшка, чудо-юду страшную, лохматую, здоровенную, для утех сексуальных», — усмехаясь проговорил я, заклеивая очередной конверт.

— Чего? — ошалело посмотрел на меня скупщик краденого.

— Анекдот такой есть. Купец спрашивает у дочерей, что им привезти, и одна вот так ответила. Он тоже возмутился и не понял. Не положено говорит такое, — ответил я, переходя к следующему диску. — А та ему отвечает: «Хорошо, пойдём длинным путём. Привези мне, батюшка, цветочек аленький». Вот так и мы, пойдём другим путём.

— Я ничего отправлять не буду и ничего не знаю, честное слово!

— Ну отправлять-то явно надо с главпочтамта, заказными, чтобы точно дошли. Так что тут я с тобой согласен. Но можно было и упростить мне задачу, — ответил я, заклеивая последний из дисков и беря целую стопку квадратных писем. — Счастливо. Никуда не пропадай. Я к тебе на днях ещё загляну!

— А можно не надо? — без особой надежды спросил он, но я лишь махнул рукой.

А ещё через полтора часа из главного отделения почты во все сми, которые я нашёл, особенно в скандальные и чернушно-жёлтушные, ушли диски с видео и надписью «Дочь графа Баранова насилуют убившие её воры в законе».

Посмотрим, насколько ему важна его репутация, и не отменит ли он после этого сделку со всеми присутствовавшими на видео. А то, что на самом деле никакого изнасилования не было, а наоборот это она их соблазняла, сейчас никого уже не волнует.

Мне же оставалось только ждать реакцию.

Глава 3

— Кадет Серебряный! Вам не интересны основные стойки АРБ, и вы готовы продемонстрировать нам всем своё умение?! — рявкнул капдва, когда Саня в очередной раз опустил руки и прямо напрашивался на оплеуху. Занимались мы в полной защите, потому и бить должны были не сдерживаясь.

— Никак нет, господин преподаватель, — подобравшись выкрикнул парень, но было уже поздно. Сегодня Петру Алексеевичу явно было не до жалости к нам.

— Кадет Карлсон, покажите своему одногруппнику, что значит армейский рукопашный бой! — приказал завкаф, упорно называющий меня первой фамилией, и я нехотя встал напротив Сани.

— Руки подними, а то в ухо получишь, — тихо проговорил я, и убедившись, что он понял и даже принял какое-то подобие стойки, обозначил связку и трёх ударов, по колену, по корпусу и в голову.

— Жёстче! До него никак не дойдёт, где он оказался. Не покажешь ты, придётся учить мне…— пригрозил капдва, который из-за массы вообще удар рассчитывать не умел. Всё ему казалось слегка и чуть-чуть, надо ли говорить, что ребятам это было на грани?

— Сожмись, — порекомендовал я, а затем отработал двоечку. По почке и тут же, когда он опять опустил руки, в голову. Парня отбросило, и он рухнул на маты. Тут не спасли ни мягкий жилет, ни шлем. Подойдя ближе, я протянул руку. — Подъём, боец!

— Кто не будет держать руки, будет получать по шее и ушам! А теперь повторять за мной… — убедившись, что все его слушают, приказал капдва, и занятия продолжились.

Для многих из наших, особенно для девушек, они были сродни экзекуции, но я воспринимал их скорее, как развлечение, забавный отдых и общие тренировки. Не только потому, что каждый день перед занятиями пробегал пять километров по пляжу, а потом плыл обратно, но и помня, как приходилось тяжело кадетам в тех мирах смерти, куда я не раз попадал.

А тут никаких тварей, никаких смертельных ловушек или испытаний. Да что там! У нас за первую половину полугодия никто не умер! Отчислилось всего пара человек, поняв, что дворянство это не для них. Хотя, возможно, причина была больше в покушениях на мою жизнь, которые повторялись. Естественно, безуспешно, и не только потому что я такой красавчик и чувствую смерть, но и потому что эффект от скандала набирал обороты.

— Ладно, делись давай, тебя Наташа бросила? — спросил я у Сани, когда мы после душа переодевались.