Седьмой Совершенный
Шрифт:
— Слушаюсь, раис, — сказал Бахтияр и спросил, словно невзначай, что-нибудь случилось?
Ахмад Башир хотел, было осадить любопытного мухтасиба, но передумал.
— Катиб дивана тайной службы из Багдада, — сказал он, задумчиво глядя на Бахтияра, — прибыл к нам для поимки махди. Слышал о таком?
— Вы о каком махди говорите? Многие секты ждут махди.
— Я говорю о махди исмаилитов. С сегодняшнего дня усилить контроль на всех городских воротах. Ежедневно мне на стол список всех прибывших в город. О подозрительных докладывать особо. Кстати, возможно, что он уже в городе. Ты меня понял?
— Понял, раис. Значит, мы окажем услугу халифу?
— Ты поразительно догадлив, Бахтияр, — с иронией сказал сахиб аш-шурта.
— Удивительное дело, — нимало не смутясь, продолжал мухтасиб, — почему так устроено, что великие обращаются к малым за помощью, а не наоборот.
Ахмад
— Что мы с этого будем иметь, раис? Ведь мы не подчиняемся халифу.
— Думаю, что ничего, кроме неприятностей, — ответил начальник полиции и, подумав, добавил. — Халифу подчиняются все мусульмане.
— Хорошо, — сказал Бахтияр, — поставим вопрос иначе, что с этого буду иметь я?
— Хватит болтать, — рассердился сахиб аш-шурта, но осекся и внимательно посмотрел на мухтасиба. Бахтияр был воспитанным молодым человеком и, вероятно, дерзил неспроста.
— Ну, давай, выкладывай, — приказал сахиб аш-шурта.
— Старшина рынка мне сказал, что во дворце султана живет один подозрительный человек.
— Почему он так решил?
— Старшина встречал караван, с которым прибыли его товары. С этим караваном пришел один купец, но товара у него не было, а потом он его увидел во дворце правителя, у старшины там брат работает поваром. Он пошел навестить брата, смотрит, тот самый купец. Старшина спросил брата, а брат сказал, что это хаким, врач и он несколько дней уже лечит султана. Мои агенты проследили за ним. К нему приходил человек, он исмаилитский даи, читает проповеди в доме Алима башмачника. Прикажете арестовать его?
— Лечащего врача правителя?
— Подождем, когда он выйдет из дворца, и схватим. Султан ничего не узнает.
— Торопиться не будем, тут главное не плюнуть против ветра. А ты завтра пойдешь на операцию.
— Завтра пятница, — возмутился Бахтияр.
— Ничего, я тебе потом дам отдохнуть.
Ну вот, — расстроился Бахтияр, — так всегда.
Как особо опасный преступник, Имран содержался в одиночной камере. Услышав грохот засова, он открыл глаза, и увидел мужчину плотного телосложения, входящего в камеру в сопровождении стражника. Имран сел, привалившись спиной к стене и потирая левое плечо. Спал он на глиняном полу, и вся левая сторона тела онемела.
— Встать, — рявкнул стражник.
Имран нехотя поднялся.
— Оставь нас, — приказал мужчина.
Стражник молча повиновался.
— Ты знаешь, кто я? — спросил мужчина, когда они остались одни.
— Нет, — ответил Имран.
— Я сахиб аш-шурта.
В безучастных глазах заключенного появился интерес. Приход начальника полиции вдруг вселил безумную надежду.
— Твое имя Имран ибн Али ал-Юсуф.
— Да, это так, — хрипло подтвердил заключенный.
— Ты будешь приговорен к отсечению головы за убийство налогового инспектора.
— Раис! — воскликнул Имран. — Не было возможности терпеть его жадность. Если бы я заплатил ему все, что он потребовал, моя семья умерла бы с голоду. Он увеличил харадж в два раза.
— А что теперь будет с твоей семьей?
Имран опустил голову и ударил по ней кулаками.
— Я могу сохранить тебе жизнь, — сказал сахиб аш-шурта.
Заключенный встрепенулся.
— Но ты должен кое-что для меня сделать.
— Я все сделаю, — с горячностью сказал Имран.
— Вернее, не для меня, а для халифа.
— Для халифа? — поразился заключенный.
— Для халифа, — подтвердил начальник, — надо помочь задержать одного бунтовщика. Если сделаешь, тебя помилуют и, кроме того, получишь награду, деньги.
— Как я это сделаю?
— Тебе нужно будет войти в доверие к исмаилитам. Человека, которого мы ищем, зовут Убайдаллах. Они считают его махди, мессией. Ты должен узнать, где он находить и выдать его нам.
— Я согласен, — сказал Имран, — только денег мне не надо.
Сахиб аш-шурта с подозрением посмотрел на заключенного.
— Дело нечистое, — объяснил Имран, — в обмен на мою жизнь и ради своих детей я могу это сделать, но не ради денег.
— Ну что ж, пусть будет так.
Ахмад Башир достал из рукавов халата веревку и пучок шерсти.
— Когда стражник принесет тебе еду, свяжешь его и засунешь ему в рот кляп. Наденешь его платье. Выйдя отсюда, пойдешь по коридору налево и попадешь во внутренний двор, во время обеда там будет стоять мой человек, он тебя проведет через ворота. Вот тебе деньги.
Ахмад Башир протянул ладонь, на которой лежали несколько дирхемов. [20]
20
Серебряная
монета.— Купишь себе другую одежду, но не покупай новую. На рынке найдешь красильщика, его зовут Бургин, скажешь, что от меня. Все остальные указания получишь у него. Ты все запомнил?
— Да.
— Смотри, ничего не перепутай.
Сахиб аш-шурта, не прощаясь, вышел из камеры.
Имран сделал все в точности. Оказавшись на улице, он быстро переcек маленькую площадь перед зданием тюрьмы и углубился в одну из узеньких улочек, расходившихся лучами от площади. В свое освобождение он поверил только когда купил себе одежду в лавке старьевщика, — мало поношенную джубу [21] серой шерсти и такую же чалму, сразу став одним из многочисленных прохожих. До этого он долго шел, плутая меж высоких глинобитных стен. За свои двадцать пять лет он всего второй раз был в Сиджильмасе. Пшеницу, которую он выращивал на арендованном поле, у него забирал посредник. Он же привозил Имрану из города товары, в которых нуждался сельский житель. Имран знал только, что его пшеница отправляется дальше с торговым караваном не то в Сирию, не то в Йемен. Сборщик налогов, которому он разбил голову мотыгой, был родом не из Сиджильмасы, а из Кайруана. Это спасло семью Имрана от кровной мести. Но, на всякий случай, он отправил их в горы. Имран купил лепешку с жареным мясом и, жадно поедая ее, стал бродить меж торговых рядов, с любопытством деревенского жителя разглядывая горы сырых и обработанных кож, византийские шелковые и шерстяные ткани, пурпурные ткани из овечьей шерсти, различное сукно, стеклянную посуду, металлические изделия, оружие и множество других товаров, привезенных из Аравии, Сирии, Йемена и Индии.
21
Верхняя одежда с длинными рукавами.
Мастерская красильщика находилась рядом с рынком. Плут-мальчишка, скаля зубы, вызвался проводить его за пол даника. [22]
Дверь мастерской была открыта, хозяин сидел в глубине помещения, что-то объясняя ученикам, которые тщательно растирали краски.
— Я от начальника полиции, — шепнул ему Имран.
— Одну минуту, — сказал Бургин, — я сейчас закончу с этими олухами, присядь пока, — и обращаясь к ученикам: — Я еще раз повторяю, что краски, которые клиент хочет употреблять на бумаге, надо смешивать с настоем аравийской камеди. Если же надо приготовить краски для смазывания деревянных предметов, то их замешивают на яичном желтке, чтобы они были блестящие и не скоро портились. Всякую краску, которую употребляют для окрашивания калыбов [23] для тканей, следует смешивать с кровью, растворенной в воде. Сейчас вы будете делать краситель для волос. Запоминайте хорошенько, я не собираюсь весь день это повторять. Возьмете одну укию [24] хны, две укии листьев индиго и по одной медной окалины, квасцов, каменной соли, один ратль [25] зеленых чернильных орешков и одну укию железной окалины. Все это растолочь и растереть с уксусом. Приступайте.
22
1/16 дирхема мелкая монета.
23
Матрица для нанесения узоров на ткань.
24
Мера веса — 37,44 г.
25
Мера веса — 406,25 г.
— Уф-ф, — сказал мастер, — в горле пересохло.
С этими словами он отпил воды прямо из кувшина.
— Прошу, — сказал он Имрану, указывая на дальний угол мастерской. Имран поднялся и пошел за мастером. За пологом оказалась комната с выходом во внутренний дворик.
— Посиди здесь, — сказал Бургин, — я сейчас пошлю за человеком, который будет говорить с тобой.
Имран остался один. Огляделся и, подойдя к дверному проему, выглянул во двор. Две маленькие девочки играли в куклы. Некоторое время Имран с улыбкой глядел на них. Затем вспомнил своих детей и, скривившись от сердечного холода, присел на корточки, продолжая наблюдать за девочками.