Седьмой

– Само собой!

– Подставляй шею! – потребовала я, а когда она послушно сдвинула голову к «дальнему» плечу, впилась губами прямо в синюю жилку. И оставила на ней приличное красное пятно.

Ромм озадаченно хмыкнул, но мешать не стал. А я запечатлела на коже подруги еще два неопровержимых доказательства бурно проведенной ночи и продолжила подготовку:

– Изобразить походку «надо к себе, но ноги не ходят», сможешь?

– Легко! – расплывшись в не менее злорадной улыбке, чем я, ответила Рати и вскочила.

– Тогда раздевайся, комкай футболку и белье, и вперед! Хотя нет, стой: твои эмоции никуда не годятся… Нет, так они тоже не «звучат», и Доэль тебе не поверит… Дэ-эн, можешь поцеловать эту красотку так, чтобы у нее помутилось в голове?

Эрратец ошалело посмотрел на меня и непонимающе нахмурился. Потом как-то почувствовал, что я ОЧЕНЬ хочу поиздеваться над Доэлью, перевел взгляд на Рати, понял, что ей хочется того же самого, причем не менее сильно, чем мне, и утвердительно кивнул.

Не знаю, как обстояло дело с мутью в голове, но один-единственный поцелуй в губы вызвал в эмоциях этой девочки такое безумное сочетание удивления, желания, гордости и удовлетворения, что я мысленно хмыкнула. Но чтобы убрать совершенно ненужное удивление, потребовала повторить. А после третьего поцелуя сочла, что теперь эмоции подруги соответствуют требуемому состоянию души, и шлепнула Ви’Ламор по заднице:

– Вперед!

– Нет, так не пойдет! – «возмущенно» воскликнула она, в мгновение ока обнажилась, вложила в мою руку трусики, и предвкушающе облизала основательно припухшие губы: – Бросишь вдогонку, когда я переступлю через порог.

Когда Рати состроила измученное, но страшно счастливое лицо и, «фоня» невероятным удовлетворением, на подгибающихся ногах поплелась к выходу, Дэн чуть не испортил нам все развлечение. Но вовремя накрыл лицо подушкой и захохотал в нее. Мы дали ему немного успокоиться, затем Ви’Ламор нахально сорвала с его губ еще один поцелуй, открыла дверь и, «удерживая равновесие только потому, что касалась ладонью стены», выперлась наружу. А я метнула ей в спину комок ткани с вымученным, но веселым воплем «Куда? Трусы забыла!»

– А-а-а, и Творец с ними – закажу себе новую упаковку… – устало отмахнулась она. Потом, видимо, увидела Доэль, и нашла в себе силы поздороваться: – О, доброе утро! А что вы делаете в «солнышке» в такую рань?

Продолжение их разговора мы с Дэном смотрели через камеры, так как Рати вернула на место створку:

– Вообще-то уже одиннадцатый час[1]!

– Не может быть! – «удивилась» подруга, но через миг махнула рукой в сторону нашей двери: – Впрочем, с ним – неудивительно…

Чистюля онемела, Ратиана, «утомленная ночью любви», «на автопилоте» проковыляла мимо нее и скрылась в своей каюте, а Ромм вдруг развернул меня к себе и вопросительно уставился в глаза:

– Ну, и зачем ты это устроила?

Утверждать, что это была только шутка, было глупо, поэтому я сказала правду:

– Для того, чтобы брать на себя ответственность за жизнь тэххерки, нужно либо кровное родство, либо очень веское основание. Трехнедельный прыжок через гипер на одном корабле таковым не является. А взаимная симпатия, переросшая в связь, пусть даже очень короткую – вполне.

– Но ведь такая связь автоматически бросит на Рати пятно!

– У вас, в Эррате, может быть и бросила бы. А в Тэххере наоборот: если девочка из простонародья заинтересовала мужчину из Элиты, значит, она достойна внимания как минимум Мастеров! Ведь шаг через пропасть в три ранга такая редкость, что привлечет внимание всего королевства и, тем самым, даст этой девочке лишний шанс на достойное будущее.

– Теперь понял. Наверное… – пробормотал он и приподнялся на локте: – Ну что, собираться на тренировку будем, или как?

…Как ни странно, когда мы выбрались из каюты, Чистюли в «солнышке» не оказалось. Поэтому спокойно вломились в спортивный зал и принялись разогреваться. Буквально через пару минут к нам присоединилась Рати, все еще пребывавшая «в образе». Но когда защелкнулся дверной замок, она ехидно улыбнулась, шлепнула меня по подставленной ладони, затем торопливо встала на свое место и начала разминку. А через пару минут и думать забыла о том, что осталось за пределами помещения.

Через полчаса, оказавшись с ней в паре, я вдруг обратила внимание, насколько изменилась пластика движений этой девушки – каких-то две недели тому назад она работала приблизительно так же, как любой из курсантов КАМО. То есть, пыталась покалечить противника исключительно за счет силы, скорости и резкости удара, соответственно двигалась, как выражался Дэн, «как какой-нибудь костолом». Теперь же она выглядела настоящей хищницей – мягкой, быстрой и невероятно опасной. Те же самые изменения я чувствовала и в себе – вместо того чтобы принимать удары на жесткие блоки, старалась их отводить или «вязать»; прямолинейным отходам стала предпочитать текучие перемещения по кругу; о работе в стиле «кто кого задолбит» практически забыла. Ибо приняла сердцем принцип «кто кого передумает».

Увы, даже со столь заметными успехами мы не справлялись с Дэном ни по-очереди, ни парой – он творил с нами все, что хотел. И в учебных поединках позволял делать хоть что-нибудь только для того чтобы дать нам наработать нужные рефлексы. Кстати, его стараниями рефлексы появлялись о-о-чень интересные: кроме наработанных ударов, блоков, передвижений и комбинаций я нащупала технику работы в паре. Правда, бить одновременно по разным уровням, чувствовать перемещения партнера и заранее знать, что он предпримет в следующее мгновение, получалось не всегда. Но все-таки получалось! И в те моменты, когда мы с Ратианой начинали друг друга понимать, бой превращался во что-то сумасшедшее! Поэтому мы тренировались, как проклятые, добивались, чтобы моменты «просветления» наступали как можно чаще, и были готовы молиться на инструктора, способного научить даже ТАКОМУ! Хотя нет, не «даже» – день на двенадцатый или на тринадцатый прыжка он, не выдержав моих ежедневных уговоров, показал, что можно вытворять двумя абордажными палашами. И впечатлил нас с Ви’Ламор до дрожи в коленках. В самом прямом смысле этого слова: два угольно-черных лезвия с мономолекулярной заточкой превращали воздух вокруг Ромма в одно сплошное царство Смерти. И одна мысль о том, что можно добровольно шагнуть в эту круговерть, вызывала животный ужас.

Поздний подъем заставил Дэна сократить время тренировки за счет повышения ее интенсивности. Поэтому к ее окончанию мы сохраняли вертикальное положение, можно сказать, на честном слове. В результате, выбираясь в коридор, выглядели ничуть не лучше Рати во время ее утреннего возвращения к себе. И очередной раз впечатлили Доэль. Причем как своим состоянием, так и испытываемыми эмоциями.

К ней в гости, на ставший традиционным общий завтрак, ввалились минут через сорок, когда не только ополоснулись и привели себя в порядок, но и оклемались от нагрузок. Уселись на свои места – я в изголовье кровати, Рати между мною и Роммом, а он сам во главе стола – и отдали должное подогретым блюдам.

Первые изменения в поведении Чистюли заметила бывшая УСО-шница – положила ладонь на мое бедро и несколько раз легонечко сдавила его пальцами. Я тут же прислушалась к эмоциям «хозяюшки» и напряглась – в них чувствовались тщательно скрываемые злость, зависть, обида и еще десяток чувств похожей направленности. Поэтому я собралась, начала вдумываться в каждое слово этой весьма своеобразной и очень злопамятной личности, и вскоре поняла, что она пытается «незаметно» рассорить меня с Ратианой, рисуя перед ней перспективы, которые может дать переход под крылышко рода Ти’Вест!

Перспективы были очень даже неплохими – хорошая должность, содержание, протекция и, что самое главное, наследственное дворянство не через три поколения, а уже в следующем. Естественно, при подтверждении личного кем-нибудь из детей моей подруги.

Я оценила. Прониклась. Задумалась. И, видимо, как-то проявила свои чувства, так как пальцы Рати скользнули вверх по моему бедру и ласково сжали его внутреннюю поверхность в сантиметре от лона! В первое мгновение я опешила, но потом сообразила, что она мне только что пообещала. Поэтому накрыла ее ладонь своей, сдвинула вверх до упора и прижала к себе. Сначала рукой, а потом и вторым бедром. А когда ощутила еще одно прикосновение, полное ласки и воистину невероятной нежности, выбросила из головы все сомнения. И следующие десять минут только насыщалась, пропуская мимо ушей все, что несла Доэль.