Седна

— Это Барре Джангваре, — представил вождь гостям своего главного охотника. — Барре Джангваре, познакомься, это Тчайа Кабачча и её самец.

Ник, открывший припасённую банку почти заледеневшего пива, и сделавший лишь один глоток, поперхнулся от такого сравнения, а Седна лишь ехидно ухмыльнулась.

— Рад встрече, люди, — без малейшего акцента, который присутствовал у вождя, поздоровался здоровяк. — Вишну говорил о вашем скором прибытии. Я доставлю вас к нему, но сначала отдохну немного и наберусь сил.

С этими словами он, бесцеремонно схватив за загривок одну из женщин, удалился куда-то в темноту, откуда потом ещё долгое время доносились неприятные для человеческого уха звуки.

— Он всегда такой… странный? — спросил Ник.

— Только когда возвращается после Шикарры — большой охоты. Он устаёт.

— Он не похож на вас. Таких, как он, больше нет?

— Мы почти не общаемся с другими племенами. Но я почти уверен, что Барре Джангваре уникален.

— И что стало причиной такой уникальности вы, конечно же, не знаете? — спросила Седна, даже не рассчитывая на отрицательный ответ.

— Не знаем, — подтвердил догадки девушки Нитта Томпинг. — Но разве это так важно? Главное, что мы знаем, это то, что у него не может быть потомков. Барре Джангваре абсолютно бесплоден, хоть и старательно пытается это опровергать по нескольку раз в неделю.

— Как к нему относятся люди? Не пугаются?

— Они к нему привыкли. Вишну говорил, что Барре Джангваре иногда чем-то с ними торговал. Однажды он даже убегал от нас, хотел поселиться среди ваших сородичей, но те его не приняли в свою стаю.

— Печальна участь вашего охотника, — покачал головой Ник. — Он точно безобиден?

— Точно–точно! Вы даже не волнуйтесь на этот счёт! Барре Джангваре очень добрый, хоть и вечно угрюмый. Но шуток не понимает. Может, конечно, долго сдерживать обиду, но когда она станет переливать через край, он превращается в страшного берсерка, громящего и крушащего всё и вся на своём пути.

Ник устроился поудобнее и стал не торопясь попивать своё пиво. Седна, подсев рядышком и положив голову на его плечо, тихо спросила:

— Ты точно не хочешь остаться здесь? Всё-таки, тебя разыскивают.

— Милая, по–моему, уже поздно прятаться. К тому же, меня гложет любопытство, и я ни за что не откажусь осмотреть местные достопримечательности.

— Как знаешь. Но на всякий случай, давай продумаем план, если вдруг нас…

— Никаких «вдруг», — оборвал пилот. — Всё будет хорошо. Точнее, всё уже хорошо.

Седна пожала плечами:

— Не разделяю твоего оптимизма.

— Это ещё почему? Человеческая сущность внутри тебя даёт сбой?

— Да нет, с сущностью всё в норме. Просто, я должна тебя предупредить о том, что собираюсь делать дальше.

Ник заметно напрягся и пристально взглянул на свою спутницу:

— Этот твой тон меня напрягает, — буркнул он, делая очередной глоток. — И что ты задумала?

— Я, — девушка замялась, собираясь с мыслями. — Я хочу отправиться на Шедоу.

Пилот не был удивлён. Он лишь скривил довольную мину, произнося тем самым безмолвную фразу: «Я и не сомневался!».

— Ты совсем не против?

— Ох, милая, я-то как раз против. Против самой идеи. Но запретить тебе ничегошеньки не могу, понимаешь? Ты вольна уйти с моего корабля в любой момент, если тебе что-то не понравится.

— Ты полетишь со мной?

— Конечно, что за вопросы? — мигом оживился Ник.

— И какова твоя мотивация?

Пилот ненадолго задумался:

— Ну, во–первых, я наверняка узнаю самую страшную тайну известной нам галактики. Может, посмертно, но кто не рискует, тот…

— Тот не улетает с Шедоу живым, — закончила Седна.

— А какие твои мотивы? У меня есть пара догадок, но мне хотелось бы услышать всё из твоих уст.

— Меня тянет туда. Как будто тысячи голосов в моей голове шепчут и зовут, причём не угрожающе, а, скорее, умоляюще. Порой голоса затихают, а иногда вспыхивают с утроенной силой. Мне-то они особого дискомфорта не доставляют, а вот любой человек уже сошёл бы с ума и застрелился.

— Странно, что ты говоришь об этом только сейчас. И давно у тебя эти тарака… голоса в голове?

— С недавнего времени, после того, как нас выручили шаркетты на Колорадо. Кстати, эти акулоголовые ведь тоже хотят, чтобы я посетила Шедоу. Видимо, они тоже имеют с этого некий профит.

— Знать бы ещё, какой именно. Знаешь, мне не очень-то нравится, что ты — игрушка в чьих-то акульих руках, например…

— Стоп–стоп–стоп, — усмехнулась Седна. — Ты так говоришь, что это — только моё дело, и ты тут вообще не при чём.

— Хочешь сказать, что у тебя есть ещё какие-то сведения, которые ты мне не выдала раньше?

— Ну, знаешь, забыла…

— Милая, — без злобы в голосе, но понизив голос произнёс Ник. — На сколько памяти рассчитан жёсткий диск в твоей светлой головушке? На полтора петабайта, верно? И во всём этом обилии свободной памяти ты не нашла местечка для чего-то важного, сказанного шаркеттами?

— Ладно–ладно, зануда, слушай! Просто не хотела тебе говорить. Наши акулоголовые друзья мне чуть ли не указывали, что нужно делать. Мол, сначала я должна полететь сюда, на Тризис. Отсюда — на Шедоу…

— Между Тризисом и Шедоу будет остановка на Дирт Пуле, — поправил девушку пилот. — Продолжай.

— А продолжать-то нечего. Они хотят, чтобы мы туда полетели. А зачем, и, что главное, рассчитывают ли они на моё возвращение, это…

— Стой–стой, мы? Нет, серьёзно, они хоть что-нибудь про меня упоминали? Ты не подумай, что я пытаюсь отлынивать, нет! Просто мне хотелось бы знать, участвую ли я в одном из их гениальных планов.

— Да, — после недолгой паузы ответила Седна. — Да. Ой!

Девушка на полминуты стала полностью недвижимой, веки прикрыли её ярко светящиеся глаза, а голова стала едва заметно вибрировать. Но как только Ник начал беспокоиться, Седна вышла из этого странного состояния и обеспокоенным голосом объяснила ситуацию:

— Экстренное сообщение федералов, иногда у меня получается их перехватывать. По всем каналам говорят об одной неприятной новости…

— Что уж может неприятнее, чем то, во что мы влипли?