Седна

— За Ника, — хором отозвалась команда, начиная обустраивать баррикады и стрелковые позиции. Девушка–робот, вырвав в стене решётку, закрывающую вентиляционную шахту, первая залезла внутрь.

— Удачи, ребят, — отсалютовал бывший командор обречённым на гибель товарищам. — Либо мы, либо человечество.

— Задайте им жару, — задорно прорычал пират. — И ещё, скажите в прямом эфире, что Кен Джоннеди — козёл. О'кей?

Александр не ответил. Он лишь молча хмыкнул, забираясь вслед за Седной в тесное, пыльное и пахнущее сыростью отверстие вентиляционной шахты.

* * *

Разъярённый Айзек Блехер гневно ударил по деревянному столу, оставив на нём солидную вмятину. Стоящие поодаль и ждущие своей участи приближённые командора нервно вздрогнули, ожидая худшего, но Блехер словно сменил гнев на милость: он успокоился, его лицо разгладилось, а губы сами собой расплылись в широкой меланхоличной улыбке:

— Забавно…

Приближённые молчали. Командор встал из-за стола, подошёл к прозрачной стене, заволоченной мерцающим энергетическим полем, и, скрестив руки за спиной, вгляделся в панораму погружающегося во тьму ночи города. Ярко алел горизонт, красно–оранжевый свет залил крыши небоскрёбов Денвера, а Амадей, стремительно скатывающийся за горы вдалеке, на прощание махал жителям своими светлыми лучами.

— Это наш последний закат, — задумчиво произнёс Айзек. — Подумать только, сколько лет прошло с тех пор, как нога человека впервые ступила на свою первую колонизированную планету. Даже представить трудно, скольких сотен миллиардов долларов утекает на колонизацию галактики ежечасно. А сколько людей наплодилось, так это вообще в рамки моего разума не вписывается. Мы имеем семнадцать колонизированных систем. В каждой из них как минимум по пять заселённых планет. На каждой планете от двух до двадцати двух миллиардов человеческих душ. А что будет потом? Вселенная не резиновая, друзья!

Приближённые молчали, непонимающе хлопая глазами.

— Нет, господа. Вселенная не сможет кормить нас вечно. Помните, как было раньше? Ты на планету сел — должен был пошлину отдать. А сейчас? Беспошлинные перелёты, двигай туда, куда глаза глядят! Миллионы эмигрантов населяют трущобы некогда великих городов самых важных для человечества планет. Смешение рас… это печально. Хотя, имеем ли мы право делить себе подобных на расы? Особенно после того, как мы впервые вступили в контакт с инопланетными цивилизациями. Молчите? Что ж, разумеется, вы не знаете ответа. Вы вообще ничего не знаете. Вы — мясо.

Приближённые молчали, лишь нервно заёрзав на месте.

— Это наш последний закат, — вновь повторил командор, пригладив зализанную шевелюру. — Советую всем вам посмотреть на Амадей и запомнить его навечно, потому что, я уверен, больше вы его никогда не увидите. Эх, Ник, что же ты натворил… нет, вы представьте только: он всё-таки решил воспротивиться самому мирозданию! Полетел на Шедоу, наверняка разгадал все тайны планеты–тени, а после этого всего он имеет наглость заявляться сюда, в ставку верховного командования космических войск федерации! И, знаете что? Он уже победил. Он уже победил всех нас. Точнее, даже не он, а… то, что он принёс с собой.

Приближённые молчали, пытаясь осознать, а не сошёл ли с ума их командор?

— Это наш последний закат, господа. И виновником его станет Ник Рэмми, преступник номер один во всей галактике. Жаль, что конец света начнётся именно с нашей планеты, ибо я хотел сполна насладиться всем величием Апокалипсиса. Хотя, какой, к чёрту, Апокалипсис? Друзья, вы хоть знаете, что значит это слово? Молчите? Не знаете. Никакого конца света Апокалипсис нести не должен. Хотя… какая уже разница? Слово обретает именно то значение, которое ему придаёт нынешнее поколение. А нынешнее поколение на три четверти состоит из ортодоксальных пессимистов. Имеет ли будущее такое общество?

Приближённые молчали. Просто молчали.

— Это наш последний закат. Но мы не будем сидеть, сложа руки. Быть может, у нас всё ещё есть призрачный шанс на спасение? Вице–адмирал Куинзи, скажите мне, почему от семьдесят седьмого нет никаких вестей? М–м-м? И почему я только час назад узнал, что этот ублюдок работает не один, а в команде?!

— Господин Блехер, — из ряда подчинённых вышел вице–адмирал, чинно подняв подбородок. — Семьдесят седьмой не выходит на связь уже больше двух месяцев. Возможно, их уже убили, или имеет место возможное предательство.

— Я скорее поверю во второе, нежели в первое. А что там с агентами Стоун? Почему все мои планы валятся к чертям собачьим?!

— Агенты Лейла и Лилиан Стоун также не выходят на связь, сравнительно недолго. Лейла Стоун передала нам последнее сообщение час назад, и только сейчас она рассказала нам о гибели своей подставной матери.

— Сообщение? И что она передала.

— Господин Блехер, — замялся вице–адмирал. — Ничего особо информативного. Просто несколько странных фраз. Мы полагаем, что это шифр, и наши лучшие дешифровщики пытаются её расшифровать.

— Какая ещё фраза?

— Эм… «Либо мы, либо человечество. Это наш последний закат».

Командор замолчал. Приближённые приготовились к худшему, зная характер главнокомандующего флота федерации.

— Готовьте корабль к отлёту, вице–адмирал. Мы улетаем. Если успеем, конечно же.

— Господин Блехер, простите, но почему мы можем не успеть? Я подготовлю корабль всего за минуту, и тогда…

— Гордость, господа. Покинуть поле боя так скоро мне не позволит моя гордость. Сначала я должен попробовать сделать всё, что в моих силах. Кхм… а теперь, расходитесь. Расставить охрану по всем этажам, я хочу, чтобы каждый чёртов квадратный метр Крепости был усеян нашими бойцами. Активируйте тоннели. Заминируйте лифтовые и вентиляционные шахты. Ясно?

— Так точно, — склонили головы приближённые, прежде чем покинуть кабинет командора.

А Айзек всё смотрел и смотрел на закатывающееся за горизонт солнце. Ведь если это действительно его последний закат, то почему бы не любоваться им до самого его окончания?

— Птичка, — грустно хмыкнул командор. — Летит себе. И не знает, что завтра её не станет.

«Птичка», летящая откуда-то сверху, стала стремительно увеличиваться в размерах. Через несколько секунд Айзек понял, что никакая это не птица, а самый настоящий человек с огромными чёрными крыльями за спиной. Командор занервничал, отступая, а наёмник тем временем подлетел вплотную, зависнув перед энергетическим полем. Нежданный летун прислонился к полю, проведя по нему рукой, и беспристрастно взглянул на всё ещё напуганного происходящим Айзека. Командор видел, как наёмник, которого он сам и нанимал несколько месяцев назад для поимки Ника и Седны, кому-то что-то передал по небольшому переговорнику, закреплённого на закрывающих пол–лица очках, после воспарил ввысь и исчез в надвигающейся в темноте.

Внезапно зазвонил телефон.

Айзек несколько секунд колебался, но, укорив себя за столь несоответствующее командору космических войск федерации поведение, решительно поднял трубку.

— Да? Кто это?

— Твоим планам не суждено сбыться, заказчик, — прошипел скрытень. — Блехер, это наш последний закат, и неужели ты не хочешь провести его где-нибудь далеко отсюда, с семьёй, например?

— А–а-а, семьдесят седьмой, — хмыкнул Айзек. — Как там продвигается задание? Поймали для меня объекты?