Сефи

Побыв в школе пару часов, Анна и Сефи ушли, предоставив хозяйничать на выставке Вадиму. Вечером Анной был приготовлен вкусный ужин, и они сели поджидать своего квартиранта и необыкновенного друга.

Но Вадима не было. Прошёл час, два, три, а Вадима всё не было. Анна подошла к двери в комнату, где жил Вадим, и постучала. На что она надеялась, она бы и сама не могла сказать. "У него отдельный вход и может он вошёл и усталый лёг спать..." - глупо было так думать, но ничего больше не шло ей на ум.

На стук никто не ответил, и она открыла дверь. Первое, что бросилось ей в глаза, это то, что его большой рюкзак, который всегда лежал у двери на полу, пропал. И некоторый беспорядок царил в комнате: полотенце валялось на столе, дверцы шкафа были открыты. Анна машинально прошла через комнату и остановилась на крыльце отдельного входа. Оттуда был виден сад соседа Гарника, который как обычно возился в саду и, увидев Анну, помахал ей рукой. Она в задумчивости не ответила на его приветствие и он, поняв, что что-то случилось, подошёл к забору: "Анна! У Вас что-то случилось? У Вас такой растерянный вид".

Анна махнула головой, как бы отгоняя от себя мысли, и сказала: "Куда-то делся Вадим. Не знаю где он".

"Как где? Я видел его часа три назад с рюкзаком. Он торопился и сел вон там, на углу, в автобус, который идёт в сторону вокзала. Я думаю, он уехал. Разве он с вами не попрощался?"

Анна только и смогла покачать головой. Она развернулась и поспешила к Сефи, которая терпеливо всё ещё ожидала Вадима.

"Сефи! Ты только не пугайся... сядь... похоже, он уехал..." - прошептала Анна.

"Как уехал?" - это известие ошеломило Сефи. Она медленно села в кресло.

"Сама ничего не понимаю... послушай, Сефи, надо идти в школу... Ты сиди тут, а я схожу быстро в школу и всё разузнаю."

"Я с тобой!" - Сефи ринулась было за тётей. Но Анна остановила её: "Нет, Сефи, сиди дома. А вдруг он здесь объявится?"

Анна вышла и быстрой походкой пошла к школе. По дороге её догнал Гарник: "Анна, я вижу, у вас что-то стряслось? Позволь помочь и с тобой пойти. Что-то мне говорит о том, что ваш квартирант не просто так сбежал, очень уж он торопился".

"Хорошо, Гарник! Мне самой немного не по себе сейчас. Пойдём! И всё разузнаем".

Подойдя к школе, они поняли, что ничего сегодня не узнают, потому что школа была уже закрыта. Раздосадованные они повернули назад. И столкнулись лицо к лицу с дворником Мариком, который шёл с метлой в каморку, расположенную на углу школы. Марик давно работал здесь дворником, знал и учителей, и ребят, все к нему хорошо относились, потому что он был настоящий трудяга, следил за чистотой пришкольного участка, сажал цветы, украшая школьный дворик. Он хорошо знал Гарника и поздоровался с ним: "Добрый вечер. Школа закрыта, выставка закончилась, опоздали".

"Мы были днём на выставке... Вероятно только завтра мы сможем что-то разузнать о Вадиме" - сказал, обращаясь уже к Анне, Гарник.

"А что Вы хотите узнать? Я в курсе. Может я чем-то смогу помочь?"

"Скажи, Марик, во сколько закрылась выставка? И не видел ли ты, куда ушёл Вадим? Может, он что-то говорил?"

Выставка закрылась в пять часов, и Вадим почти сразу же ушёл. Он торопился куда-то. Сказал, что картины Сефи заберёт завтра. Из тридцати картин он продал шестнадцать и радовался, говорил, что неожиданно много купили. И по дорогой цене, не менее десяти тысяч за картину. Знаю, что пять картин купил кинотеатр "Пастораль", и три - Центральный дом культуры. Остальное купили жители, кто, не помню. А что случилось?"

"Похоже, он обманул бедную девочку и уехал с этими деньгами".

"Да что вы? Вот это да, вот это подлец! Кто бы мог подумать!" - Марик покачал головой и достал сигареты. Предложив Анне и Гарнику, и получив отказ, достал одну и закурил.

"Да, вот дела! Вроде сам здесь учился, и такое сотворил... Да...".

Делать у школы было нечего, и Анна с Гарником повернули назад, к дому.

Дома они застали бледную Сефи, которая смотрела в окно и даже не оглянулась.

"Сефи, может поешь что-нибудь. Смотри, сколько я наготовила?" - тихо спросила Анна.

"Нет, спасибо, я не хочу" - только и ответила Сефи и замолчала, снова вглядываясь в пейзаж за окном. А за окном гора Машук зашелестела ветками деревьев, потому что вдруг поднялся ветер.

Гарник нарушил затянувшееся молчание: "Может вызвать участкового? Он разберётся".

Сефи будто проснулась: "Нет, нет, не надо".

Она сидела поникшая, как будто усталая.

Анна подошла к ней: "Завтра мы пойдём в школу и заберём остальные твои работы. Нам сказал Марик, что шестнадцать работ продано".

"Шестнадцать?"

"Да, так сказал Марик. Но он может неточно знает. Завтра всё выясним. А сейчас спать. Иди спать, Сефи. Нам нужны силы".

Конечно, в эту ночь Сефи не спала. Не спала и Анна. Каждая из них думала о Вадиме. Анна никак не могла поверить в случившееся. Она думала о том, как ошиблась в этом "устроителе выставок". Он просто оказался мелким махинатором, мелким воришкой. Даже если он все картины продал по десять тысяч за каждую, то это всего сто шестьдесят тысяч. Небольшие деньги, хотя с Сефи они скромно на них могли бы прожить почти полгода. Сейчас, когда уже не надо платить учителям, они могли бы вполне прожить полгода. А он так нагло втёрся в доверие к ним и украл, украл деньги Сефи. Бедная девочка, похоже, она в него ещё и влюблена... Вот уж удар!

Сефи тоже не спала. Она никак не могла поверить, что Вадим мог так поступить с ней. Она оправдывала его, как могла. Может, его срочно куда-то вызвали по делам и завтра он снова будет здесь, улыбнётся ей, как всегда, и всё разъяснится.

На следующий день женщины, не спавшие всю ночь, молча выпили горячий кофе, чтобы вернуть немного сил, которые совершенно покинули их в эту тревожную ночь.

Говорить не хотелось. Выйдя на крыльцо, они тотчас увидели Гарника. Оказалось, он давно уже их поджидал.

"Здравствуй, Гарник!" - почти хором сказали женщины.

"Доброе утро, дорогие! Вы собрались в школу? Можно я вас провожу?"

"Конечно, нам сейчас не хватает мужского плеча и трезвого ума" - сказала грустно Анна.

Втроём они направились в школу и всю дорогу молчали, не зная, что и сказать друг другу для поддержки.

Школа только открылась. У колонны в фойе стояли снятые со стен картины. Сновали вялые учителя. Они порядком устали за год, и вот теперь смогут наконец-то отдохнуть от ребячьего шума, беготни и суеты, от оценок и уроков, от разговоров с родителями и директором. Впереди два месяца отдыха до сентября, когда им снова захочется и этот шум, и уроки, и разговоры.