Сегодня, завтра... и всегда

— Спасибо, Мередит. Я тебе позвоню в ближайшие дни.

Мэнди наклонилась вперед, чтобы положить трубку, и услышала, как скрипнула дверь.

— Джемми? — крикнула она. — Это ты?

Она поднялась, намереваясь отправить сына в душ. И очень удивилась, услышав голос Джесса.

Его голос был не такой, как обычно. Улыбка исчезла с лица Мэнди. Она интуитивно ощутила что-то страшное. Но ей стало еще более жутко, когда он вошел в кабинет.

— Что-то случилось? — спросила она.

— Где Джемми?

— Он с Гейбом. Приставал ко всем с вопросом, когда ты вернешься, и я отправила его с Гейбом искать потерявшихся коров.

Она подошла к Джессу. Он достал из кармана какие-то бумаги и бросил их на стол. В его карих глазах она увидела тревогу, совершенно непонятную ей. После всех этих событий Мэнди казалось, что уже ничто не сможет разрушить их счастье.

— Джесс, ты пугаешь меня. Что с тобой?

Он ткнул пальцем в документ, лежавший на ее столе.

— Это тебе ни о чем не говорит?

Медленно Мэнди взяла в руки бумаги, совершенно не догадываясь, что в них написано. Сев в кресло, она открыла первую страницу, но ей не надо было даже читать ее, когда она увидела написанные сверху имена. Брикл и Стэнтон. Ее сердце ушло в пятки, а кровь прилила к лицу.

— О боже! — прошептала она.

— Значит, ты что-то знаешь обо всем этом?

Обвинение, прозвучавшее в его голосе, испугало Мэнди больше, чем злость в его глазах. Мэнди нашла в себе храбрость сказать «да».

Джесс так сильно ударил кулаком по столу, что даже упала телефонная трубка и послышались протяжные гудки.

— Почему ты не поставила меня в известность? Почему просто не попросила продать тебе ранчо? Почему ты решила действовать у меня за спиной? Говори, я жду объяснений!

Мэнди понимала, он считает, что все это специально организовано против него, и ей ничего не оставалось, как сказать:

— Я забыла.

Как только слова слетели с ее губ, она осознала, как глупо они прозвучали.

— Забыла?! Как, черт возьми, ты могла забыть, что вложила миллионы долларов, чтобы купить эту землю?

— Очень просто. Сначала ты заявил, что хочешь рассказать сыну правду. Это, несомненно, отвлекло меня от всех дел. Безопасность моего сына была гораздо важнее для меня в тот момент, чем покупка ранчо. Затем ты стал приходить сюда каждый день, и я забыла обо всем, потому что думала только о тебе, только о любви к тебе. Ты был для меня гораздо важнее, чем какой-то клочок земли. А потом… — ее голос оборвался, ей потребовалось несколько секунд, чтобы набрать воздух в легкие и продолжить, — а потом мы опять стали любовниками. Хочешь верь, хочешь нет, но покупка ранчо была последним, о чем я думала.

Джессу хотелось поверить ей, очень хотелось, но Марго проделала прекрасную работу.

— Ты использовала меня, не так ли? Сначала — чтобы досадить Лукасу, затем — чтобы заморочить мне голову и беспрепятственно приобрести мое ранчо.

— Нет, — прошептала Мэнди, — я никогда не использовала тебя. — Она кинулась к нему и судорожно обняла его, надеясь переубедить, надеясь, что он все поймет. — Я люблю тебя, Джесс, всегда любила. И не хотела этого ранчо для себя, хотела его для Джемми. Я не могла дать ему отца, поэтому желала, чтобы он получил часть наследства, которое напоминало бы ему о его происхождении. Я даже не знала, что Вейд оставил тебе ранчо. Предполагалось, что все унаследовала Марго, а она бы никогда не продала землю Макклаудам. Вот я и попросила своих адвокатов основать корпорацию для приобретения того, что, возможно, сейчас разрушает всю мою жизнь.

Джесс презрительно взглянул на нее.

— Если все так, как ты говоришь, тогда почему контракт был адресован мне как владельцу ранчо?

— Я ничего не знала о существовании контракта до тех пор, пока ты не пришел и не бросил его мне на стол.

— Допустим.

— Это правда. Клянусь тебе, мой адвокат ничего не сказал мне об этом предложении. Да и не нужно было, так как я сама позволила ему действовать от моего имени. Я бы никогда не сделала того, что может причинить тебе боль, Джесс, пойми это. Ты должен поверить мне, прошу тебя, Джесс.

Она ногтями впилась ему в спину, но эта боль была несравнима с той, что поразила его сердце. Как больно было смотреть на женщину, которую он любил и которой доверял…

Поверил ли он ей? О боже, как же он хотел верить, но слишком многое говорило против нее. Однажды он поверил, поверил в ее слова любви, поверил в то, что раньше для него казалось невероятным.

«Прости, Джесс, я не могу». Опять эти слова всплыли в его памяти, они снова кололи его сердце.

— Я хочу видеть своего сына. И немедленно. Он будет владеть ранчо, но человеком, который его даст ему, буду я, Джесс Барристер. Слышишь? Барристер, а не Макклауд.

Джемми стоял у самой двери кабинета. Мой сын? Так его назвал Джесс. Опять послышались голоса из комнаты.

— Я его отец, — кричал Джесс, — и имею право сказать ему это, и ни ты, никто другой не остановят меня!

Джесс — его отец? Слезы потекли из глаз Джемми. Но он не может им быть… его отец умер. Мама сама говорила об этом, она никогда не врет.

Джемми побежал в свою комнату, которая была его единственным убежищем, закрыл дверь и прислонился к ней спиной.

Нет. Не может быть. Он не мой отец.

Мальчик отошел от двери и, встав у кухонного шкафа, посмотрел на свое отражение в стекле, исследуя все черты своего лица: шрам на подбородке, цвет кожи, даже торчащий чуб, свисающий на лоб, который, как его ни причеши, все равно будет топорщиться. Он провел рукой по лицу и мысленно представил лицо Джесса. Как ему только раньше это не пришло в голову, ведь почти каждый день он видел Джесса и не замечал этого поразительного сходства. Да, Джемми Макклауд и есть сын Джесса Барристера.

— Мэнди!

Сэм захлопнула дверь и шагнула на кухню. Взглянув на свои грязные ботинки, она остановилась и сняла их.

— Мэнди! — опять позвала она, отбросив ботинки к двери. — Есть здесь кто-нибудь?

— Я здесь, — печально произнесла Мэнди, которой не очень хотелось сейчас кого-нибудь видеть, а тем более разговаривать.

Взяв банан из вазы, Сэм направилась в кабинет.

— Я думала, что сегодня твоя очередь готовить обед. Я очень хочу есть.

Мэнди подняла голову. Ее глаза покраснели от слез. Сэм сразу поняла: случилось неладное.