Секрет бабушкиной коллекции
Шрифт:
– Бойкая слишком, развязная, а я этого не люблю! – вдруг строго произнес Ярослав Пантелеймонович.
– А может, мне обидно, папаша!
– Ладно, помолчи, милая, я подружку твою спрашиваю. Ты согласна?
– А что делать-то надо? – поинтересовалась Муся.
– Ковры пропылесосить, полы помыть, словом, содержать квартиру в чистоте.
– А стирка-глажка?
– Нет, этого не надо! Ну, может, когда в магазин сходишь…
– И сколько вы будете мне платить? – краснея, спросила Муся.
– По двадцать долларов за раз. Годится?
–
– И чудненько! Часиков в пять?
– Да!
– Вот и отлично! Завтра сможешь прийти?
– Я и сегодня могу, хоть сейчас.
– Сейчас я не могу, миленькая. Давай, приходи завтра.
– А у вас сколько комнат? – поинтересовалась Муся.
– Две, миленькая, две! Вот и хорошо, ты с моим Бомжиком ладишь, я спокоен буду. Значит, договорились? Приходи завтра в пять!
– Хорошо, приду!
– Ну и отличненько!
– Папаша! А вознаграждение нам за Бомжика вашего будет или нет? – гнула свое Виктоша.
– Будет, будет! Не волнуйся. – Он встал и вышел из кухни.
Виктоша победно глянула на подругу, мол, знай наших!
– Вот вам, девчата, сто тысяч!
– Сто тысяч? – возмущенно воскликнула Виктоша. – Вы смеетесь, папаша? Да за эти деньги нам остается только взять вашего Бомжика и обратно на крышу отнести! Побойтесь бога, папаша!
– Я пошутил! Вот вам сто долларов на двоих! Этого хватит!
– Этого – хватит! Вот это – по справедливости! Зря, что ли, мы по крышам за котярой гонялись!
Виктоша взяла стодолларовую купюру, поглядела ее на свет и спрятала в карман.
– Ну все, подруга, пошли! Повезло тебе, работенку надыбала! Папаша, правда, не больно расщедрился, но сойдет по нынешним временам!
– Ты вот что, миленькая, иди и подожди подружку внизу! А то уж очень ты языкастая, не люблю я этого.
– Да пожалуйста, – пожала плечами Виктоша.
Она нарочито медленно натянула пальто, повязала шарф, повертелась перед зеркалом и, наконец, удалилась со словами:
– Муська, я тебя внизу жду! Не больно-то задерживайся!
Когда дверь за Виктошей закрылась, Ярослав Пантелеймонович сказал:
– Вот что, Маруся, чтобы этой шалавы тут и близко не было! Поняла?
– Поняла, – скромно потупившись, проговорила Муся.
– Сейчас я тебе все покажу, где у меня пылесос, где что! Вот смотри!
Ярослав Пантелеймонович открыл дверцу стенного шкафа, и Муся чуть не вскрикнула. С внутренней стороны дверцы была наклеена большая фотография… ослятника Софьи Осиповны! Вся коллекция как на ладони. А некоторые ослики помечены крестиком. Ничего себе!
– Ой, какие игрушечки! – придурковатым голосом закричала Муся. – Какие хорошенькие!
– Хорошенькие, очень хорошенькие, – как-то зловеще подтвердил Ярослав Пантелеймонович. – Гляди, вот тут пылесос, вот тут к нему все приспособления. Вот тут тряпки, а вот тут перчаточки резиновые, чтобы ручки свои не портила!
– Спасибо! – пробормотала Муся, с
трудом отрываясь от фотографии. – Это что, коллекция осликов? – все-таки решилась она спросить.– Да, когда-то я собирал их, а потом подарил всех разом. А снимок на память оставил.
– Понятно. Извините, я могу идти?
– Иди, миленькая, иди, а то подружка твоя со стольником деру дать может!
– Ну что вы, она не такая! – вступилась за подругу Муся.
– Помяни мое слово, она еще надует тебя! Ты, я вижу, девочка хорошая, не надо бы тебе с такой шалавой дружить, ох, не надо бы!
Муся ничего не ответила, быстро надела пальто и шагнула уже к двери, как вдруг к ней подбежал Бомжик и стал тереться о ее ноги.
– Прямо приворожила ты его! Я даже ревную! – признался Ярослав Пантелеймонович.
Муся застенчиво улыбнулась.
– До свидания, до завтра!
– До завтра, до завтра, миленькая! Идем, я тебя выпущу!
Муся выскочила на площадку. К счастью, лифта ждать не пришлось.
Внизу ее поджидала Виктоша.
– Вика! Если бы ты знала…
– Он что, к тебе приставал? – деловито осведомилась Виктоша.
– Да ты что! Он же старик! Вика, знаешь, что я там видела?
– Тсс! – Виктоша глазами показала на дремлющую консьержку.
Девочки выскочили на улицу.
– Ну? Что ты там углядела?
– Коллекцию! Тети-Сонину коллекцию!
– Как? – опешила Виктоша.
– Фотография! На дверце стенного шкафа с внутренней стороны приклеена большущая фотография всех ослов! Вся коллекция, а некоторые ослы отмечены крестиками!
– Ошизеть можно! – вырвалось у Виктоши.
– Не то слово!
– А ты запомнила, какие ослы крестиками помечены?
– Нет, что ты! Я не успела, он шкаф закрыл! Но завтра я к нему пойду…
– Ты что? В самом деле пойдешь к нему?
– Сказать по правде, я не собиралась, но теперь уж точно пойду!
– Ну и дела! – присвистнула Виктоша. – А вообще-то здорово! Стольник заработали, кота домой вернули и еще на след преступника вышли! И все за один раз!
– Да, Вика, ты была права, когда заподозрила этого старика! Он угрожал тете Соне, хотел причинить ей неприятности… Но что ты-то вытворяла? Ужас просто! Я чуть со стыда не сгорела!
– Со стыда? – поразилась Виктоша. – Тебе за меня, что ли, стыдно было?
– Конечно! Ты вела себя ужас как…
– Муська, я же не вела себя, а играла роль! Что, так уж неприлично было?
– Кошмар! Он же, когда ты ушла, сказал мне, чтобы ноги твоей даже близко там не было!
– Зато благодаря этому ты обнаружила фотографию ослов!
– Ну, что, поехали к Стасу? – спросила Муся.
– Поехали! А что с деньжатами сделаем?
– Поделим по справедливости!
– А я думаю, не надо их делить!
– Почему это?
– Мы эти деньги на всякий случай отложим. Мало ли какие у нас могут быть общие нужды!
– Правильно! И то, что мне старик заплатит, я тоже внесу в общую копилку.