Секрет Боттичелли. Загадка потерянных и обретенных шедевров

* * *

История зарождения этой любви, о которой повествуется выше, в основном исходит от самого Данте, и, как и большая часть истории его отношений с Беатриче, она представляет собой смесь фактов и вымысла, приправленную мифотворчеством и агиографией, то есть изложением жития святого. Да, Данте и Беатриче принадлежали к высшему обществу Флоренции и вполне могли встретиться на приеме, подобном тому роковому Майскому празднику. Да, классовые различия в таком богатом городе, как средневековая Флоренция, были ярко выражены, а город был скорее похож на сеть возвышающихся военных крепостей, выстроившихся друг за другом, словно громадные костяшки домино, чем на те просторные залитые солнцем площади, украшенные произведениями искусства, которые мы знаем сегодня. Но этот майский пир был выдумкой Джованни Боккаччо, который в своем порывистом «Малом трактате в похвалу Данте» изобразил эффектную встречу двух молодых влюбленных на празднике, который на самом деле впервые состоялся лишь шестнадцать лет спустя, в 1290 году [52] . Данте сам составил тот неправдоподобно точный график встреч со своей возлюбленной Беатриче: их пути пересекались, как часы, каждые девять лет, согласно захватывающему сюжету «Vita Nuova», или «Новой жизни», мемуаров Данте о его юношеской любви к этой аристократической деве. В целом повествование Данте о Беатриче представляет собой такое сплетение легенд и реальности, что ему позавидовал бы сам Вазари.

52

См. Роберт Дэвидсон, Storia di Firenze (8 томов; Флоренция: Sansoni, 1956–68), 8:560; и Джованни Боккаччо, Esposizioni sopra la «Comedia» di Dante, под ред. Джорджо Падоан, в Tutte le opere di Giovanni Boccaccio, том 6, под ред. Витторе Бранка (Милан: Mondadori, 1965), 30–34.

Но вольности и даже искажения Данте и Боккаччо не отменяют того, что в действительности произошло между этими двумя молодыми флорентийцами: Данте действительно встретил свою будущую музу, когда они были еще детьми, он находился под ее чарами в течение всей своей карьеры, и их встречи действительно послужили источником вдохновения и легли в основу важнейшего поэтического произведения в истории Италии.

Мнимую встречу в Майский день следует воспринимать в соответствии со словами Аристотеля: как утверждает он в своей «Поэтике», история говорит нам о том, что произошло, дает нам определенное и условное. Поэзия же говорит нам о том, что могло или должно было произойти, через воображаемые универсалии, которые раскрывают более общую «истину», чем простой доклад о событиях [53] . Некоторые фрагменты первой встречи Данте с Беатриче и момента зарождения их любви, возможно, «выдуманы», но тем не менее они наполнены подлинными чувствами и переживаниями. По словам самого Данте, эта сцена является примером non falso errore – ошибки, которая была выдумана, но не является ложной. В сущности, это свидетельство способности литературного воображения выходить за рамки рационального познания и открывать скрытые истины [54] .

53

См. Аристотель, Поэтика, перевод Stephen Halliwell, Классическая библиотека Loeb (Кембридж, MA: Harvard University Press, 1995), 145ib4.

54

См. Данте, Чистилище XV.117.

Любовь между Данте и Беатриче, реальная или воображаемая, была безответной в нашем современном понимании этого слова. В Средние века признаком истинной любви считалось отсутствие полового или физического контакта с объектом своей привязанности. В любимой книге Данте и его окружения, «Искусстве изысканной любви» Андреаса Капеллануса, написанной около 1190 года, брак описывается как строгое договорное соглашение между мужем и женой, перед которым стоят практические задачи: производство наследников, получение приданого, повышение социального статуса. Любовь к недостижимой женщине учила добродетели и возвышала душу. Превратить любовь в секс было равносильно тому, чтобы низвести самое возвышенное чувство до тирании тела и его неукротимых желаний. Лучше любить и никогда не прикасаться, чем получить физическое удовлетворение. Мощеные аллеи средневековой Европы не знали стыдливо возвращавшихся домой после ночных свиданий юношей и девушек. Даже самым чувственным супругам того времени было трудно предаваться романтическим мыслям, когда в свадебных контрактах перечислялись такие разрушающие страсть мелочи, как носки и пуговицы [55] .

55

См. Паоло Сассетти, Marriage, Dowry, and Remarriage in the Sassetti Household (1384–1397) перевод Изабелла Шабо, в книге Medieval Italy: Texts in Translation, под ред. Кэтрин Л. Янсен, Джоанны Дрелл и Фрэнсис Эндрюс (Филадельфия: Издательство Пенсильванского университета, 2009), 446–450.

В соответствии со своим высоким положением Беатриче вышла замуж за банкира Симоне Барди в 1287 году, принеся мужу солидное приданое. В том же году жена Данте, Джемма, с которой он был помолвлен с двенадцати лет, вероятно, родила их первого ребенка, сына Джованни, личность которого остается загадкой [56] . Джемма родит Данте еще троих детей и будет преданно поддерживать его в течение двадцати лет изгнания, однако упоминания о ней так и не появится ни в одной строчке его произведений. Тем временем Беатриче, или Биче, как она была известна, трагически погибла в 1290 году в возрасте двадцати четырех лет. Хотя они с Данте никогда не касались друг друга и виделись всего несколько раз, она вдохновила его на создание 14 233 строк, которые многие считают величайшим литературным произведением, когда-либо написанным, – «Божественной комедии».

56

Обсуждение «четвертого» ребенка Данте и сопутствующих противоречий см. в Santagata, Данте, 53.

* * *

Буквально за несколько лет до своей смерти, в возрасте пятидесяти шести лет в 1321 году, тот самый юноша с темными кудрями и большими задумчивыми глазами написал эти слова:

Коль в некий день поэмою священной,Отмеченной и небом и землей,Так что я долго чах, в трудах согбенный,Смирится гнев, пресекший доступ мойК родной овчарне, где я спал ягненком,Немил волкам, смутившим в ней покой, —В ином руне, в ином величьи звонкомВернусь, поэт, и осенюсь венцомТам, где крещенье принимал ребенком [57] .(Пер. М. Лозинского)

57

Перевод из Мандельбаума. Оригинальный итальянский текст гласит: «Se mai continga che ‘l poema sacro al quale ha posto mano e cielo e terra, si che m’ha fatto per molti anni macro, vinca la crudelta che fuor mi serra del bello ovile ov’io dormi agnello, nimico ai lupi che li danno guerra; con altra voce omai, con altro vello ritornero poeta, e in sul fonte del mio battesmo prendero ‹l cappello».

Приведенный отрывок из XXV песни «Рая» нужно не столько читать, сколько слушать. Услышать эти слова на языке Тосканы – значит воспринять голос Данте в его самой интимной и откровенной форме. Он называет город, где он встретил Беатриче, Флоренцию, bello ovile, «прекрасной овчарней», где он спал как ягненок, с мягкими звуками l и v. Эти звуки передают нежность его чувств и уязвимость человека, который никогда не вернется в место, полюбившееся ему больше всего на свете. Он пишет о том, что труд написания поэмы стоил ему здоровья, каждое слово знаменует мучительное расставание с родиной, которое не может преодолеть даже его вера. Данте написал этот отрывок, томясь в политической ссылке в Равенне, в сотне миль от Флоренции. В XXV песне Рая обычно сдержанный и суровый поэт ослабил свою защиту и приподнял завесу своего сердца, чтобы описать раны, нанесенные ему изгнанием, и в тяжелом вздохе выпустить на волю сдерживаемую в груди ностальгию по Флоренции, которую он испытывал, несмотря на то что провел большую часть своей жизни, осуждая развращенность и социальную несправедливость родного города.

Эти слова – краткая история того, что произошло между легендарной встречей Данте с Беатриче в 1274 году и написанием вдохновленного ею шедевра. Божественная комедия начинается со спасения Данте из selva oscura, «темного леса» земного греха, призраком Беатриче, которая в союзе с не кем иным, как с самой Девой Марией, вступается за него. Беатриче может быть духовным ориентиром Данте, но самая чувственная связь поэта – это связь с утраченным городом. К моменту написания «Рая» Данте знал, что достиг чего-то необыкновенного. Это понимали и другие. Части «Божественной комедии» начали распространяться в виде рукописей еще при жизни Данте. В 1319 году ученый Джованни дель Вирджилио пригласил Данте приехать в качестве почетного поэта в Болонью, где в 1088 году был основан первый в Европе университет, являвшийся крупнейшим центром интеллектуальной жизни. Это была большая честь для стареющего автора, переживающего позор изгнания. Однако Данте вежливо отказался: как гласит XXV песнь «Рая», только во Флоренции, в тени баптистерия, где он был крещен в 1266 году, Данте согласился бы prende il cappello, принять лавровый венец поэта [58] . Назвав свое произведение «poema sacro», священной поэмой, Данте предвидел грядущую славу. Он не ошибся: через несколько веков после того, как он закончил произведение, которое назвал просто «Комедия», один венецианский издатель настоял на том, чтобы добавить на титульный лист слово «Божественная» [59] .

58

В истории было много споров между учеными относительно потенциального значения слова cappello. См. резюме Николы Фоскари (2000–2013), Дартмутский проект Данте, https://dante.dartmouth.edu/search_view.php?doc=200353250070&cmd=gotoresult&arg1=2.

59

См. издание «Божественной комедии» 1555 года, отредактированное Лодовико Дольче и опубликованное венецианским печатником Габриэле Джолито де Феррари.

Приставка прижилась, но божественность досталась с большим трудом. Как и его отец и отец Беатриче, Данте был гвельфом, представителем одной из двух ведущих партий во Флоренции. После того как их смертельные враги гибеллины почти уничтожили гвельфов при Монтаперти в 1260 году, гвельфы объединились и разгромили гибеллинов в 1289 году при Кампальдино – в решающей битве, в которой двадцатичетырехлетний Данте участвовал в качестве кавалериста, испытал ужас рукопашного боя и, возможно, даже убил врага, – что позволило им взять под контроль управление городом [60] . После этого Данте поднялся в рядах гвельфов, став в 1300 году одним из шести приоров города, что являлось высшей выборной должностью в республиканской Флоренции. В 1295 году он опубликовал «Vita Nuova» и посвятил эту работу своему наставнику Гвидо Кавальканти, блестящему, удалому аристократу, которого Данте называл своим primo amico, лучшим другом. Но время пребывания Данте на литературной и политической вершине города будет недолгим, и позже он заявит, что его восхождение на должность приора стало началом его личных бедствий [61] .

60

См. Kelly DeVries and Niccolo Capponi, Campaldino 1289: The Battle That Made Dante (Оксфорд: Osprey, 2018), 6.

61

См. Santagata, Dante, 109.

Во время пребывания Данте на посту приора гвельфы раскололись на соперничающие группировки. Несмотря на то что партия традиционно поддерживала папу, «белые» гвельфы из партии Данте выступали против папского влияния на итальянские дела. Тем временем «черные» гвельфы продолжали поддерживать папство, занимая при этом более агрессивную и враждебную позицию по отношению к своим общим противникам гибеллинам. Из-за противостояния Данте папству он нажил себе худшего из возможных врагов – могущественного папу Бонифация VIII. Пока Данте находился с дипломатической миссией в Ватикане в 1301 году, «черные» гвельфы одержали верх над белыми и захватили власть. Воспользовавшись открывшейся возможностью, безжалостный Бонифаций заключил Данте под стражу в Риме, пока его противники во Флоренции разрабатывали план мести. Эдикт, который навсегда изменил жизнь Данте и ход истории литературы, был издан 10 марта 1302 года: «Алигьери Данте осужден за публичную коррупцию, мошенничество, лживость, злоумышленность, бесчестные вымогательства, незаконные доходы, гомосексуальные связи и приговаривается к штрафу в 5000 флоринов, вечному лишению права занимать государственные должности, постоянной ссылке (in absentia), а в случае задержания [во Флоренции]. приговаривается к смерти на костре» [62] .

62

Il Libro del Chiodo, Archivio di Stato di Firenze,Перевод (который я немного изменил) и обсуждение см. в статье Ruth Levash, The Rehabilitation of Dante Alighieri, Seven Centuries Later, Library of Congress website, https:// blogs.loc.gov/law/2016/04/the-rehabilitation-of-dante-alighieri-seven-centuries-later/.

Эти преувеличенные и сфабрикованные обвинения свидетельствуют о кровавом характере политики того времени: у гордого, вспыльчивого Данте были свои недостатки, но он также был известен своей честностью и порядочностью, и, конечно, нет никаких сведений о том, что он когда-либо был гомосексуалом. Изгнание сделало его, по его собственному выражению, macro, тощим от голода и нужды, когда он метался по всему итальянскому полуострову в поисках дома и способа заработать на хлеб – в прямом и переносном смысле [63] . Первые годы изгнания Данте провел недалеко от Флоренции в надежде, что сможет вернуться в свой любимый город. Данте встречался с бывшими врагами и строил планы, как вернуть свой высокий политический статус и восстановить доброе имя. Этот период, примерно с 1302 по 1305 год, был самым тяжелым в его жизни. Его идеалы были подорваны, его энергия истощалась окружающим хаосом, он был не в состоянии писать достойные стихи. Возможно, он даже подумывал о самоубийстве, хотя в этот мрачный период ему каким-то образом удалось создать крупные философские и научные труды [64] .

63

См. Рай XXV.3.

64

По вопросу о потенциально суицидальных мыслях Данте см. Джузеппе Маццотта, «Жизнь Данте», в «Кембриджском справочнике Данте», ред. Rachel Jacoff и Jeffrey Schnapp (Кембридж: Cambridge University Press, 2007), 9. Помимо философского трактата Convivio («Пир», 1304–1307), в ранние годы изгнания Данте писал свой эпохальный трактат о языках De vulgari eloquentia («О красноречии в просторечии», 1302–1305).

В первые годы своего изгнания Данте не представлял себе жизни вне Флоренции. Город был не просто его домом, он определял его сущность. Только когда он навсегда мысленно расстался со своей прекрасной овчарней, признав, что его изгнание окончательно, он смог начать писать свой magnum opus, лучший труд. Начиная с 1305 года Данте все больше скитался: Пратовеккьо Стиа, Форли, Верона и Равенна – вот лишь некоторые из многочисленных остановок за полтора десятилетия и сотни миль скитаний, потребовавшихся ему для завершения «Комедии», которую он, вероятно, начал писать около 1306 года.