Секрет крови
Шрифт:
Романов опустил взгляд, и потянулся за бутылкой, которую у него отобрал Кирилл, поскольку ближе к нему стоял. Тот недовольно фыркнул, но все же не стал спорить. Некоторое время он молчал, и когда мы уже думали, что не дождемся ответа, Максим выпрямился и заговорил:
– Она сказала, что никогда не любила меня, что я был лишь способом забыть Стаса.
Вот же маленькая сучка. Тоже хороша мне, она ведь знает, насколько больно сделала ему этими словами. Мы с Кириллом одновременно подошли к другу, и сели возле него, по очереди отпивая с горла виски.
– Сagarse en la puta madre, Макс, и ты поверил? – спокойно сказал я. Вдруг почувствовав опустошенность.
– Это же Юля, друг, - Кирилл положил руку ему на плечо. – Саша тебя так ничему и не научил? Когда этой девчонке больно, она делает
Я сидела на влажной земле, поджав под себя колени, и слезы текли, по-моему, лицу, или это был дождь, я уже не могла разобрать. Мне было все равно, что я промокла до нитки, и кажется, что еще чуть-чуть, и я умру. Меня всю трясло, я не знала, что происходит, не знала, что чувствовала. Внутри меня будто происходил салют в честь дня независимости. Смотря на свои руки, я не узнавала их, моя обычно синеватого оттенка кожа, из-за того, что я была слишком бледной, и вены были близко к коже, казалась черной. Мои вены, заполнялись непонятной тяжестью, было ощущение, что они горят изнутри. В моем состояние я не могла контролировать свою панику, и в порыве эмоций начала кричать. Вместе с моим криком раздался гром, и было сложно определить, что было громче. Я еще никогда не слышала такого ужасного вопля, я не могла поверить, что он был мой. Такой отчаянный, полон боли, и ненависти. Последнее как раз и переполняло меня сейчас. Я всем сердцем, или чем там можно, ненавидела Максима. Какой же я была идиоткой поверив ему, а ведь знала, что ничем хорошим это не закончиться, но доверилась ему, наивно полагая, что он любит меня. Глупая, глупая, глупая. С остервенением вцепившись в траву, я с каждым разом все сильнее вырывала ее, будто это меня могло успокоить. Почему это все происходит со мной? Почему я? Неужели я настолько провинилась перед этим миром. Но больше всего мне было жаль Артема, моего дорого, и любимого друга. Он страдает из-за меня, но я ничего не могу с этим поделать. Как же мне хочется, чтобы он был рядом сейчас, в его объятьях весь внешний мир отходит на задний план, моя боль проходит. Мне нужна моя душа, но я не имею права ставить его перед выбором. Возможно, я просто боюсь, что он выберет Максима.
При воспоминании о нем, я согнулась пополам, и еще раз закричала во все горло.
– Боги, да что же это такое?
– с моих легких будто исчез весь воздух, а сердце прихватил удар. – Неужели это и есть боль?
Я никогда не знала настоящей боли. Все, что было раньше, я пропускала сквозь железобетонную стену своего равнодушия. Ее даже не смогла пробить смерть Стаса, которого я сама же убила, ни смерть брата, Алины, никого, только предательство Максима, смогло так подкосить меня. Он почти сломал меня, но я не стану перед ним на колени.
– Стас, - крикнула я, обращая свое лицо к небу. – Почему ты бросил меня? Ты так нужен мне.
Дышать становилось опять трудно, и я обратно рухнула на землю. Я старалась не смотреть на свои руки, ибо это пугало меня, или нет, я уже не знала. Я больше не была ни в чем уверенна. Все чувства перемешались в один большой коктейль, который имел сладкий привкус. Это было связанно с тем, что глубоко внутри, неизвестная часть меня ликовала, и танцевала победный танец, приговаривая: «я же говорила». Похоже, я медленно, но верно схожу с ума, и не знаю, сколько я так продержусь. Дай мне силы Стас, чтобы я выстояла до конца.
В очередной раз я опустошил стакан с водкой. Это ни черта не помогало, мне становилось только хуже. Это была очередная неудавшаяся попытка перестать думать о Юле. Это вызывало у меня резкую боль в области легких, будто их наполняет не воздух, а раскаленный уголь. В этом доме все постоянно напоминало о ней. Это раздражало.
Подойдя к окну, я увидел картину, которую наблюдал уже два дня. На улице стояла стена из дождя, ничего не было видно, улицы были залиты водой почти по колени. Это все сотворила Юля, это было доказательством, что ей не все равно. Возможно, это должно было радовать меня, значит, она любит меня, но мне было плевать на это. Все, что я чувствовал, это боль, раздирающую на куски. Ну, вот опять, я думаю о тех словах, что она мне сказала перед тем, как убежать. Как
бы я не старался, не думать о ней, мои мысли все равно возвращались к ней. Мне это напоминало ломку, которую испытывает наркоман, который не получил свою дозу, и это все время преследует его мысленно.Юля – это имя вызывало во мне ненависть. Она была права, когда говорила, что разрушает все, к чему прикасается. Почему именно этой, проклятой, девушке, я был должен отдать свое сердце? Не выдержав, я опять запустил стакан в стену. Что она со мной сделала? Раньше я бросал девушек, раньше я делал им больно, хотя не хотел этого. «Эта любовь разрушит тебя», - звучали в голове слова Даши. Раньше я не понимал, как такое возможно. Я был глупым, думая, что любовь что-то хорошее. Теперь понимаю, что это проклятье. А мое же заключается в том, что, как бы я ненавидел ее, любил я все же сильнее.
Наверху вновь послышался грохот, это наверняка, Артем, который не находит себе места, буквально слетая с катушек из-за Карповой. Он постоянно старался быть чем-то занятым, лишь бы не позволять себе думать. Когда он начинал думать, его нагоняли эмоции Юли, и она падал на колени, хватался за голову, и выл от боли. Иногда, я удивлялся, как не делаю того же. Ведь она убила меня два дня назад, сказав, что всегда любила Стаса, но я все еще дышу, и это было самым странным. Парни, пытались убедить меня, что это была просто защитная реакция, я бы тоже хотел в это верить. Но, по каким-то непонятным причинам не могу. Я просто не мог игнорировать тот факт, что он был ее первым парнем, что она простила его после того, как он бросил ее, изменил ее, заставил быть другой. Она всегда бежала к нему за советом и поддержкой. Мне же она не смогла довериться и рассказать о том, что ее мучает Ева своими появлениями. Юля никогда не доверяла мне.
Я устало упал на диван в библиотеке, и сильно зажмурил глаза, будто это могло мне помочь. Будто когда, я открою глаза, все окажется дурным сном. Но ноющая боль в груди, не давала шанса на это. Было ощущение, что каждая кость в моем теле сломлена. Никогда бы не подумал, что человек может столько вынести.
– Привет, - прозвучал неуверенный голос Софи, я не стал реагировать на ее слова, надеясь, что она уйдет. – Я приехала к тебе, чтобы узнать, как ты? Ты не брал трубку, и я очень волновалась. Ни одно такси не хотело ехать, и мне пришлось выложить хорошую суму, чтобы меня такой погодой довезли сюда.
Мне хотелось закричать, что мне все равно. Вместо этого, я тяжело вздохнул и все же посмотрел на нее. Софи Торранс – хорошая девушка, с невинным взглядом, и именно она являлась причиной всего того, что сейчас происходит. Хотя, кому я вру, это бы случилось рано или поздно. Наши отношения с Юлей были бомбой замедленного действия.
– Говори, пожалуйста, на английском, я плохо понимаю французский, - мы оба знали, что это не правда, однако она покорно выполнила мою услугу.
– Что с тобой? – она осторожно подошла ко мне, будто боялась, и села рядом, беря меня за руку.
– Со мной все в порядке, - тут же раздался очередной раскат грома, будто сообщая о моей лжи.
К счастью она знала, когда нужно молчать, а когда говорить, это такая большая редкость сегодня. Я всматривался в ее лицо, и видел волнение, страх. Мне хотелось заглушить ту боль, что была, и не знаю, что на меня нашло, я поцеловал Софи. Я был груб с ней, больно сжимал ее талию, не обращал внимания на ее всхлипы. То, что ей было больно, что она боялась, странным образом подпитывало меня, доставляло удовольствие. Я – монстр. Эта мысль пришла ко мне в виде шепота Кирилла. Моя совесть, всегда говорила всегда его голосом. Он был единственным из нас обладающим истинными благородными качествами.
Я отстранился от девушки, и она отодвинулась на другой конец дивана, со страхом и слезами на глазах посматривая на меня. Но мне не было стыдно, было только довольство, что на некоторое время я нашел лекарство от боли.
– Прости меня.
– Макс, мне тут пришла в голову одна ид…, - Кирилл запнулся на полуслове, увидев Софи. Никогда еще не видел, чтобы он так злился. Я видел, как он рвал и метал, когда его бросила Аня, я видел, как он смотрел на Юлю за ее поступок по отношению к Стасу, но я никогда не видел в нем столько ненависти. – Что она здесь делает?